Чтение 14–й страницы книги ~Игра в жмурики~

- Расскажу, что знаю, но деньги вперед.

- Я надеюсь, вас устроит чек? Не думаете же вы, что я таскаю с собой
наличными такую сумму?

- Возьму и чек.

После того как листок бумаги перекочевал из моей книжки в жадные руки
Ренальдо, он сказал:

- Спрашивайте!

- Вы видели, как Макмайеры садились в самолет. Не заметили чего-нибудь
странного? Ренальдо оглушительно расхохотался:

- Лучше бы вы спросили, было ли там что-нибудь нормальное. Сначала они
стали грузить в самолет ящики. Никому из аэродромной обслуги не доверили,
все сделали их слуги. Баронесса объяснила моему отцу, что в ящиках очень
дорогая коллекция. А как погрузились, тут и началось. С ними были их дети:
мальчишка моих лет и девочка помладше, так годов четырнадцать по виду. Ну,
им вот-вот улетать, а мальчишку и скрутило, прямо выворачивает наизнанку, на
губах пена... Я, честно говоря, ему вначале позавидовал. Вот, думаю,
несправедливо-то как. Одних мы с ним лет, а я в грязи, шасси мою, а он весь
такой из себя, в Лондон на собственном самолете летит. А уж как его
прихватило, так даже жалко стало. Вызвали "Скорую", его быстренько на
носилки и - хоп - увезли. Стали они опять собираться. Баронесса ни в какую
не хочет лететь, домой, говорит, поеду, к сыну. Но барон и та тетка, что с
ними была, - полная такая, в красной шляпе - вот они вдвоем и уговорили ее.
Тетка эта и говорит: подумай, твою коллекцию ждут. Только она замолчала,
девчонка давай истерику закатывать: мол, ей приснилось ночью, что самолет
взорвется, взорвется, и все тут. Но тетка с бароном быстренько так девчонку
и баронессу в самолет затолкали и улетели. Ну а когда самолет-то пропал, я
так и подумал, что сон в руку был.

- Кому - в руку? Ренальдо крякнул:

- Все мои беды от моего длинного языка. Больше ни о чем не спрашивайте,
не расскажу ни за какие деньги.

Я вспомнила, как однажды темной дождливой ноябрьской ночью сказала
Аркадию: "Ни за какие деньги не пошла бы сейчас в Тимирязевский парк".
Наташка захохотала и спросила: "А за миллион долларов?" Я согласилась, что
за миллион не пошла бы, а побежала. Тогда она спросила: "А за пятьсот
тысяч?" Остановились на том, что я бы и за сто долларов охотненько сбегала.
Вспомнив эту историю, я раскрыла сумочку и выписала Ренальдо еще один чек.
Видно было, как в его душе борются страх и жадность. Наконец алчность
победила.

- Ну ладно, так и быть, только поклянитесь, что вы не из газеты и не из
полиции.

Я поклялась с чистой душой.

- Улетели они, значит. Отец мой куда-то ушел, а я в ангар побрел.
Чувствую запах такой, косметический, не аэродромный. Я ведь наполовину
итальянец, нос у меня - как у служебной собаки. Стал озираться, а она,
оказывается, в ящик влезла, в котором отец ветошь держал. И влезла, и
ящик-то закрыла, но вот кусок платья прищемила, и запах, конечно, выдал.
Подхожу я к ящику, поднимаю крышку, а она там, глаза в слезах. Вытащил я,
значит, ее, поглядел - красивая такая девочка, беленькая, только очень
испуганная. Вот испуг-то ей рот и развязал. Стала говорить, что брат ее
негодяй, каких мало, ненавидит всех своих родных, что она поняла: он решил
самолет с родственниками взорвать. Одним ударом сразу двух зайцев убить: и
от семейного уюта избавиться, и страховку за материнскую коллекцию получить.
Вроде той страховки миллион долларов. А она сама, Лиза ее звали, все матери
рассказала, да та ей не поверила и велела молчать, чтобы отца лишний раз не
злить. Ну а на аэродроме, когда Лиза увидела, что Жан больным прикидывается,
тут она так перепугалась! А мать ни в какую ей не верит, посадила ее в
самолет, а девчонка не промах, притворилась, что в туалет пошла, а сама
тихонько вылезла и в ангаре спряталась.

Я велел ей тогда помалкивать да домой идти. Но она только головой
покачала: "Нет, не могу я домой идти, брат обязательно убьет". Оставил я ее
тогда в ангаре, а сам пошел платье какое-нибудь принести, свое-то она все в
масле замазала. А когда вернулся, ее уже не было, даже запах испарился...

- И это все?

- Не совсем. Я тогда никому ничего не рассказал, даже полиции. Девчонка
убежала, засмеют ведь меня, скажут - выдумываю черт-те что. Но спустя
примерно полгода пришел ко мне мужчина, денег принес и велел, чтобы я об
этой истории помалкивал.

- А что за мужчина, он представился? Ренальдо покачал головой.

- Нет, но я все равно узнал, как его зовут. У него...

Не успев закончить фразу, он как-то странно выпучил глаза, открыл рот и
упал лицом вниз. Я ничего не поняла, только ощутила, как горячий ремень
хлестнул меня по голове. Все быстро завертелось, а потом кто-то выключил
свет.

Глава 11

Я проснулась оттого, что какой-то шутник щекотал мне нос соломинкой.
Открыла глаза и через секунду поняла, что это не соломинка, а прозрачная
трубка, прикрепленная к носу. Я лежала в кровати, и к моему телу с разных
сторон были подведены какие-то шланги. Вокруг кровати висели стеклянные
бутылки. Между Штативами стоял стул, на нем, скрючившись, спала моя невестка
в белом халате.

- Оля, - позвала я ее, - Оля!

Девушка подскочила от неожиданности, потом посмотрела на меня и выбежала
в коридор. Я ошиблась, это была не Оля. Через секунду в палату вплыла
женщина-бегемот.

- Милочка, - загудела она уютным басом, - милочка, посчитайте-ка нам до
десяти!

Я уверила ее, что помню не только устный счет, но и то, как меня зовут и
где я живу. Единственно, что я не понимала, это как я сюда попала и почему.

Бегемотиха покачала головой:

- Вам необыкновенно повезло, можно сказать, это пока единственный такой
случай в моей практике.

Оказывается, в меня стреляли, но в момент, когда пуля уже летела, чтобы
продырявить мой лоб, я повернулась, и она прошла по касательной, содрав с
головы лоскут кожи.

- А Ренальдо, что с ним?

Бегемотиха озабоченно потерла переносицу.

- Ни о каком Ренальдо я не знаю. Там к вам хочет подойти комиссар Перье.
Если вы почувствуете, что он стал очень надоедливым, немедленно вызывайте
сестру.

Толстенький комиссар вкатился в палату. Несколько секунд они с
бегемотихой пытались разойтись в дверях, наконец он сел, вытирая лицо
платком.

- Что с Ренальдо?

- Он убит выстрелом в затылок. А вам не кажется, мадам, что будет лучше,
если вопросы стану задавать я? Вы можете мне объяснить, зачем вам
понадобился Ренальдо Донован?

Я напрягла воспаленные мозги.

- Ну, собственно, я не знала, что его так зовут. У меня сломалась машина,
и мне порекомендовали обратиться на аэродром, к механику...

Комиссар засмеялся:

- Мадам, вы же умная женщина. Неужели вы думаете, что я не смогу отличить
правду от лжи? Во-первых, у вас нет прав на вождение машины во Франции. И
если вы ездите по Парижу, значит, нарушаете закон. Во-вторых, все ваши
машины находятся в гараже, в Ла Бурже вы прибыли на такси. В-третьих, в
бумажнике Ренальдо найдены два чека. Кстати, за что вы заплатили ему такую
сумму?

Я вздохнула:

- Хорошо, расскажу все, что знаю, но вы должны мне пообещать, что тоже
поделитесь кое-какой информацией.

- Какой же?

- Мне бы очень хотелось почитать дело или досье, в общем все бумаги,
которые есть в полиции, относительно авиакатастрофы, в которой погибли барон
и баронесса Макмайеры.

Комиссар вытащил из кармана телефон:

- Огюст, это я. На заднем сиденье лежит папка, принеси ее мне.

- Даже так? - удивилась я.

- Да, мадам, наши с вами мысли работают в одном направлении. Ну а теперь,
пока Огюст идет, жду вашего рассказа.

И я рассказала ему факты. Только голые факты, ведь он не говорил мне, что
его интересуют мои мысли. Выслушав все, комиссар одобрительно кивнул:

- Значит, он кого-то шантажировал.

- Кто?

- Ренальдо. Мы проверили его банковский счет и обнаружили, что раз в три
месяца он получал довольно крупную сумму денег. Так сказать, от незнакомого
лица. Причем поступления были регулярные, в течение нескольких лет. А потом
вдруг прекратились на целых девять месяцев. Затем банковский счет Ренальдо
снова пополнился крупной суммой. Мне показалось, что объект шантажа начал
испытывать денежные затруднения, или ему просто надоело платить, надоело
настолько, что он решил разом со всем покончить. Ну а вы, мадам, просто
подвернулись ему под руку...

- Оставьте мне папку на несколько часов.

- Ладно, сегодня пятница, короткий день, приеду за ней в пять часов.

- Пятница? - удивилась я. - Как же это - пятница?

- Да, мадам, я понимаю ваше удивление, но все это время вы не приходили в
сознание. Вам бы следовало сейчас поспать.

И, оставив мне документы, комиссар Перье ушел. Я попыталась сесть в
кровати и распахнула папку. Так... Показания Огюста Донована, отца Ренальдо
- ничего интересного. Показания Ренальдо - еще скучнее; опрос врача "Скорой