Чтение 14–й страницы книги ~Покер с акулой~

- Где Селихово? - спросила я у шофера.

- Туточки, - ответил тот, пиная скаты, - через лесок, недалеко,
километров пять будет.

- Доехать нельзя?

- На попутной только, - сообщил водила и закурил.

Я уныло оглядела пустое шоссе. Никаких признаков автомобилей, только
где-то далеко-далеко тарахтит мотоцикл. Минут через пять звук приблизился и
стало понятно, что это не мопед, а совершенно диковинный вид транспорта,
никогда ранее мной не виданный. Впереди один мотор без признаков капота, от
него тянется длинная ручка к небольшому железному ящику на колесах. Перед
ящиком на скамеечке, держась за повод, сидела баба в резиновых сапогах.

- Чего маешься? - крикнула она мне. - Подвезть?

- Спасибо, - с чувством произнесла я, устраиваясь возле водительницы.

- Не за что, - ухмыльнулась тетка, ловко управляя таратайкой, - не на
плечах несу, колеса везут. В Селихово? Я кивнула.

- Докторша, что ли, новая?

- Нет, к Фединым, по делу.

- А-а, - протянула баба и потеряла ко мне всякий интерес.

Мы мирно тряслись по колдобистой дороге, до носа долетала вонь, очевидно,
в кузове лежал навоз. Наконец тетка притормозила у пригорка и ткнула черным
пальцем вбок.

- Гляди, Селихово.

- Спасибо, - вновь сказала я, одурев от тряски и запаха.

- Ступай себе, - вздохнула добрая самаритянка и добавила:

- Ты там у Фединых поосторожней.

- Почему?

- Хулиганы они, - пояснила бабка и завела колымагу.

Провожаемая треском, я дошла до поворота и увидела несколько почерневших
избенок с полупокосившимися заборами. "Улица Матросова, дом 12", - было
намалевано белой краской на первом домишке. Недоумевая, куда по-девались
одиннадцать предыдущих зданий, я толкнула калитку и оказалась в захламленном
дворе. Значит, Писемский ошибался, Ксюша жила не на улице Космонавтов.
Слева, у полуразбитого кресла стояла огромная ржавая ванна, справа высилась
поленница. Покосившиеся ступеньки жалобно запели под моей тяжестью, дверь
распахнулась, и ноги ступили внутрь невероятно грязной комнаты. Всюду, куда
только хватало глаз, тянулись немытые банки, висели вонючие тряпки, ведра и
сита.

- Есть кто живой? - крикнула я.

- Чего надоть? - раздался голос.

Тут же отворилась другая дверь, на меня пахнуло стойким ароматом
перегара. В проеме стояло существо мужского пола неопределенного возраста.
Красные опухшие глазки, всклокоченная сальная шевелюра, трехдневная щетина,
на плечах - драный ватник, на ногах - калоши. Ален Делон, да и только.
Небось как французский актер, тоже не пьет одеколон. Правда, про бурбон,
наверное, не слышал, обходится самогонкой.

- Чего надоть? - повторило небесное создание, яростно скребя подбородок
черными ногтями. - Ты кто будешь, пенсию носишь?

Его глаза с надеждой заблестели, но я порушила его мечты:

- Ксения Федина здесь живет?

Если бедная девочка пошла на кражу, чтобы вырваться из этой обстановки,
ее даже и упрекать нельзя!

- Ксения, Ксения, - забормотал хозяин, морщась, - кто ж это такая будет?

- Сестра твоя, уебище, - донеслось из избы.

- Ксюха! - обрадовался братец. - Так она померла!

- Когда? - спросила я, чувствуя ужасную усталость. - Когда?

Собеседник расстегнул ватник и начал чесать грудь. Может, у него блохи?

Отойдя на всякий случай подальше, я повторила:

- Когда?

Мужик перестал скрестись и крякнул:

- Ленк, не помнишь?

- Года два назад, - ответил голос и тут же в комнату вошла довольно
молодая востроносенькая женщина в застиранном байковом халате.

- А вам зачем? - поинтересовалась она.

Секунду я колебалась, что ответить. Для таких киностудия - как другой
мир, а милиционеру тоже ничего не скажут, испугаются.

- Видите ли, я представляю лотерею "Поле чудес". Ксения Федина выиграла
большой приз, но в квитанции указала этот адрес.

- Да вы проходите в залу, - оживилась Лена, услышав про деньги.

Мы прошли в довольно опрятную, явно парадную комнату, в которой стоял
дикий холод.

- Ксения померла, - сказала невестка и спросила, - а чей теперь приз? Я
развела руками:

- Во-первых, мы должны удостовериться, что девушка мертва, у вас есть
свидетельство о смерти?

Лена покачала головой.

- С чего вообще вы решили, что она покойница? И где Раиса Петровна?

- Свекровь тоже померла, - спокойно ответила Лена, - силосом задавило.

- Чем?

- Она в яме вилами корм для коров доставала, а тут силосораздатчик
сломался и на нее целую тонну комбикорма высыпал. Враз задохнулась, -
спокойно пояснила женщина. - А о Ксюхе бумага есть.

- Какая?

Лена встала, выдвинула ящик буфета, порылась и подала мне листок.

- Вот.

Справка из больницы ј1754. "Ксения Федина находилась на лечение,
доставлена с травмами, несовместимыми с жизнью. Скончалась 28 сентября. Тело
кремировано, как невостребованное". Ни даты, ни круглой печати, только
подпись - доктор Иванов и штамп. Филькина грамота! Да еще с грамматической
ошибкой - на лечениt. Ни один здравомыслящий человек не поверит данному, с
позволения сказать, "документу". Но тот, кто состряпал бумажонку, хорошо
знал Ксюшиных родственников, для них подобная справка - документ.

- И вы, конечно, не в курсе, где она похоронена?

Лена пожала плечами. Ну не дура ли! О каком невостребованном теле может
идти речь, когда "извещение" отправили родственникам?! Впрочем, бабе просто
все равно: умерла сестра мужа, и ладно!

- У нее есть кто из близких?

- Только мы, - быстро ответила Лена, - наследство наше.

- А Витька? - очнулся муж. - Витька-то... Женушка пнула его ногой, но
поздно. Я сердито сдвинула брови и сообщила:

- Сокрытие родственников при получении наследства карается по закону,
можно в тюрьму угодить. Кто такой Витька?

- Тоже мне, родственник, - фыркнула Лена, - сколько лет не виделись, одно
название.

- Кто он? - настаивала я.

- Брат ихний старший, - пояснила Лена, - в Москве живет, богатым стал,
загордился. Домой носа не кажет, помощи никакой...

- Адрес давайте!

Лена вздохнула и вновь полезла в буфет. На этот раз она долго рылась в
коробочке и, наконец, сообщила:

- Приютский переулок, дом один.

- Кто еще есть из родственников?

- А никого, - сказала женщина, - четыре брата было и Ксюха, ну и мать
еще. Сенька помер, Костька сидит, Раиса Петровна задохнулась, Ксюха тоже
убралась. Только и осталось, что Васька мой, да Витька-хмырь.

- Константин когда выйдет?

- Никогда, - пояснила Лена, - пожизненное получил за убийства, девять
человек порешил, маньяк!

Я только вздохнула, ну что за люди могли вырасти в подобной обстановке?
Только алкоголики да маньяки.

Глава 9

Домой я вернулась около десяти вечера в отвратительном физическом и
моральном состоянии, крайне злая и усталая. Даже за миллион долларов не
выйду больше сегодня из дому.

Впрочем, подняла голову жадность, за миллион обязательно побегу, не
задумываясь. Хотя пока никто не собирается предлагать мне подобные суммы.
Сейчас лягу на диван, возьму детективчик и пару бутербродиков...

Но не тут-то было. Открывшая дверь Юля буркнула:

- Иди скорей на кухню, ждем не дождемся!

- Что случилось? - испугалась я, оглядывая домашних и животных.

Вроде все живы, крови и бинтов не видно.

- Пока ничего, - ответила Катя, - вы меня сейчас внимательно послушайте,
дело серьезное, требует совместного решения.

После подобного заявления все помрачнели еще больше и уставились на
Катерину. Та смахнула худенькой рукой волосы со лба и начала выкладывать
ошеломляющие новости.

Несколько лет тому назад Катя оперировала милейшую тетку, Евгению
Николаевну, архитектора. Потом они слегка подружились, архитекторша пару раз
приходила в гости, а Катя ездила к ней на дачу. Милые, добрые, приятельские
отношения, почти дружба.

Сегодня Евгения Николаевна в страшном волнении позвонила Катюше и велела
ждать своего приезда. Недоумевающая подруга осталась дома, гадая, что могло
приключиться с бывшей пациенткой.

Примерно около двух Евгения Николаевна, расшвыривая в разные стороны
собак и кошек, влетела на кухню и шлепнула на стол папку.

- Вот, - сказала она.

- Что это? - изумилась Катерина.

Архитекторша плюхнулась на стул и принялась, размахивая руками,
объяснять. Суть вкратце такова. Летом будущего года на месте переулка, где