работы. Достав из холодильника первую попавшуюся баночку, Данил рванул
кольцо и жадно присосался к овальному отверстию.
доступ... Вербовочка на сексе, нечто подобное мы, не исключено, имеем в
случае с... Стоп, не пори горячку...
куда же еще? Документы у тебя там? Ну вот... Заберешь вещи, документы - и
вернемся сюда. Здесь и останешься, пока я тебя не переправлю в Шантарск.
Негоже быть грубым со вдовой, но скажу тебе откровенно - катись в Шантарске
на все четыре стороны, и точка.
Паша с Довнаром безмятежно играли в шахматы, с порога распорядился:
Жор, а ты садись на телефон, выясни в темпе, когда ближайший рейс на
Шантарск. Если завтра нет, нужен билет на Москву, на ближайший. И в темпе, в
темпе!
Климова. Был стопроцентно уверен, что никаких роковых тайн там не
обнаружится, но и откладывать осмотр не стоило.
связки ключ с черным пластмассовым колечком, и не ошибся, конечно.
в кабинете не изменилось. Тот же аскетический, спартанский стиль,
свойственный шантарскому кабинету покойного в "Интеркрайте". Практически
ничего лишнего - стол, стул, сейф, узкий невысокий шкаф, картина на стене.
Понадобилось менее минуты, чтобы с помощью мнимого транзистора определить:
ни единого "жучка" в комнате не было.
как и следовало ожидать, почти пусты. Вопреки расхожему мнению
непосвященного народа, в кабинете не было ни единой бумажки, хотя бы
отдаленно подходившей под категорию "секретно". Все секреты надежно
помещались у Климова в голове,- а вот где они находились теперь, это, знаете
ли, интересный вопрос и тема для дискуссии...
- никаких зацепок. Странички перекидного календаря чистые, некоторых
недостает - Климов скрупулезно соблюдал инструкции и листочки с какими бы то
ни было записями изничтожал ежевечерне. А записи делал фломастером, так что
на соседствующих листках они никак не могли отпечататься.
несколько газет, кое-какие заголовки подчеркнуты красным - эти статьи Данил
сегодня уже просматривал у Лемке. Унылая бредятина о "ядерном следе", не
отягощенная и тенью логических аргументов или доказательств.
присмотрелся к карте Рутении. Довольно большая и подробная, она была сложена
так, что сверху оказался узкий прямоугольник со столицей и районами,
примыкающими к ней с севера и северо-востока. Знакомые места. Красным
фломастером уверенной рукой на карте нанесен почти правильный круг - будучи
пьяным, не имея циркуля, столь безукоризненную геометрическую фигуру вряд ли
выведешь. Если соотнести с масштабом карты - круг охватывает пространство
примерно сорока километров радиусом. Центр где-то в окрестностях Калюжина, а
может быть и Глембовки,- деревни здесь расположены не по-сибирски густо, так
что не определить точно. Граков в круг не попадает... железная дорога
тоже... В круг попала сельская глубинка, район, абсолютно ничем не
примечательный, сплошь занятый тихими, невеликими деревушками, "железка"
проходит в стороне, все основные автострады проходят в стороне. Провинция в
кубе. В некоторых отношениях - прямо-таки другая планета, где жизнь течет
совершенно по-иному, нежели в столице и даже маленьких городках.
Единственное, что может сойти за достопримечательность,- это исток той самой
речки Березины, которую многие наполеоновские вояки видели потом в ночных
кошмарах. Как раз в том районе и брала начало Березина.
совершенно точно: он Климову заниматься этим районом не поручал, да и все
его прошлые поручения, все направления работы касались исключительно
столицы.
было иных пометок. Спрятав ее во внутренний карман, задержался в двери, еще
раз окинул комнату цепким взглядом.
скатывается в гусарский разгул или попросту без особых затей начинает
попивать и манкировать своими обязанностями, это всегда отразится на
помещениях, где он живет и работает. Если знаешь человека достаточно хорошо,
изменения бросятся в глаза - и они обязательно будут, пусть в мелочах...
"разболтавшемся вдали от начальства гуляке". Ничего. На труды уборщицы
безукоризненный порядок не спишешь - у нее была строжайшая инструкция
подмести пол, вымыть его при необходимости и этим ограничиться, не
интересуясь ни столом, ни шкафом, в каком бы состоянии они ни были.
аскетический порядок в кабинете. Нестыковочка...
значения,-Данил вышел. Со второго этажа как раз спускалась Вера, тщательно
причесанная и подкрашенная. Конечно, следовало сделать поправку на выпитое
ею снадобье, но все равно она была чересчур спокойна для новоиспеченной
вдовы. "Она его все-таки никогда не любила, злые языки правы",- подумал
Данил. И, загородив ей дорогу, негромко сказал:
участковым? Которого вы дважды вызывали, жалуясь на мужнино рукоприкладство?
Не похоже это на Сергея, ну никак не похоже. А?
скандал, вызвать участкового и пожаловаться...
могла поделать? Если бы вы были на моем месте, видели те фотографии... И
потом, мне, знаете ли, не было особой нужды себя специально заводить. Я ведь
прекрасно знала, что он опять болтался где-то с этой стервой...
варианте?
вернуться к корням и истокам...
чему. Дураку ясно, что Верочка уже активно примеряла на себя роль
беззащитной жертвы таинственных злодеев, чьей мимолетной оплошностью
воспользовались омерзительные шантажисты. И никак нельзя сказать, увы, что
это "типично женская" логика,- иные индивидуумы мужского пола, оказавшись
завербованными или перевербованными, ведут себя точно так же, сваливая все
на злых шантажистов, но никак не на свои собственные грехи, как раз и
сделавшие шантаж успешным...
загадочные "фотолюбители": людьми государственной конторы или
конкурентами-частниками. А выяснить сие необходимо в самое ближайшее время -
иначе невозможно выбрать нужную стратегию, тактику, ответные меры...
ключей, зажал в кулаке те, с которыми не было ни малейших неясностей,- от
кабинета и сейфа, продемонстрировал Вере остальные:
помещений... вот только я подозреваю, что одно как минимум помещение если и
служебное, то без букв "служ.". Снял где-нибудь квартирку и таскал туда эту
турецкую кошку...
квартирку для постельных баталий в городе - в его распоряжении всегда был
номер в Доме писателя. Сорок километров от города, на неожиданный визит
ревнивой супруги рассчитывать нечего, а значит, такового визита можно и не
бояться. Наша Верочка - человек урбанистический, не любит так называемой
"природы", где находится Дом писателя, представляла смутно, и, что важнее,
ревность ее никогда не достигала такого накала, чтобы пускаться на
пригородных автобусах за сорок верст ради банального скандала с дублершей...
Корнев Павел
Акунин Борис
Белов Вольф
Сертаков Виталий
Самойлова Елена
Василенко Иван