коленями, навалился на шею. Он был неплохим наездником, но ничего не мог
поделать, конь бешено приплясывал на задних ногах, припадал на миг на
передние и снова взвивался на дыбы. Он кричал, как смертельно раненый
человек, его била крупная дрожь.
полетел на землю, напрягая мышцы, чтобы встретить удар, став упругим
комком. Упал, перекатился вправо, уклоняясь от копыт. Стук подков
мгновенно удалился - конь галопом унесся в обратную сторону. Майон
поднялся, потирая бок.
редколесье, и оттуда, направляясь вниз, по-волчьи бесшумно скользили
вереницей мохнатые звери, неслись широким махом, перерезая дорогу. Майон
насчитал двенадцать и сбился. Он схватился за рукоять кинжала. Это было
бесполезно - одному против такой стаи, - но он не мог покорно стоять
жертвенной свечкой. Блеснуло узкое лезвие.
Стояли и смотрели на него - молча. Ни лая, ни оскаленных пастей, ни
взъерошенных загривков. Пожалуй, они вели себя довольно мирно. Майон
разглядел уже, что это собаки, но таких огромных он не встречал никогда,
даже у пастухов. В его сердце вошел страх - потому что человеку такие псы
принадлежать не могут, разве только...
обычных собак можно было спастись на дереве, но эти...
меж ним и собой неизменным. "Уж лучше бы дикие звери", - смятенно подумал
он.
лука. Золотые волосы ниспадали в колчан, путаясь в золотом оперении стрел.
Собаки теперь припали к земле совсем близко и преданно повизгивали,
взметая хвостами мох и палые листья.
эти синие глаза хладнокровно и с достоинством.
Голос был вроде бы виноватым, но лукавство из глаз не исчезло. - Я
надеюсь, что ты спешишь не настолько, чтобы пренебречь моим
гостеприимством?
приглашение заставляет позабыть о любых делах?
приятно слышать и женщине, и богине, особенно шальной дикарке, как
называют меня некоторые родственники. Ты, я надеюсь, не намекаешь на
историю с Актеоном? Но что мне было делать? Если позволять каждому нахалу
подглядывать во время купания...
самая непонятная и загадочная. Ты скрываешься в лесах, проносишься
видением и снова растворяешься в зелени. Говорят, ты не любишь Олимп?
этой снежной и туманной вершине? К тому же там постоянные свары - то
пытаются свергнуть Зевса, то пресмыкаются перед ним, то вдруг оказывается,
что Гефесту в который раз уж наставили рога, то затевается какой-нибудь
скандал. А я - хозяйка лесов и лунных дорог, я сама по себе. Никого не
хочу знать.
была любовницей Геракла. Между прочим, Актеон приставал ко мне как раз
потому, что наслушался этих басен, - решил, что коль уж и он сын бога, а
я, по слухам, весьма доступна, можно рискнуть. А другие, наоборот,
приписывают мне разные противоестественные наклонности, вплоть до самых
гнусных.
лунных дорог и уверена, что звери лучше людей и богов. Уж они-то не
предают, будь уверен.
есть еще разум и умение творить добро, создавать красоту.
следовать логике.
человеческая черта.
женщиной, то богиней.
балансирование меж двумя масками, двумя сущностями, и полное бессилие
выразить себя полностью в одной из них: всегда помнишь, что есть в запасе
и вторая. Собственно, почему мы так завидуем богам? Нас угнетает та
определенность и незыблемость, которой они лишены".
тенями скользили собаки. - Я решила встретить тебя на дороге и пригласить
в гости, Майон, потому что мне стало известно - ты пишешь о Геракле. А я
хорошо знала Геракла.
перед входом в пещеру. Собаки легли на землю, высунув языки, и,
невероятно, но в их глазах Майону почудилась насмешка. Кто их знал...
багровым пламенем, не дающим копоти. Блики играли на шкурах зверей,
покрывавших пол и стены, и шкуры, казалось, шевелились. Майон не
чувствовал себя скованно - первое почтительное изумление осталось на
ночном берегу, к тому же он помнил все, что говорила Афина о богах и
людях.
словно угадав его мысли. - Замышляют очередной заговор против Зевса?
Можешь не отвечать, я знаю сама. Все эти дрязги с дурацким постоянством
вспыхивают на унылой горе что ни день... О чем они тебя просили? (Майон
молчал.) Ну а если я прикажу отвечать?
говорила. К чему мне их сплетни и запутанные взаимоотношения, если в моих
лесах я и так - царица? Не о том разговор. Я обещала рассказать о Геракле.
таинственной.
Делос. Так меня называл Геракл.
силачом, находившим противоестественное наслаждение в битвах и истреблении
чудовищ. А он был совсем не таким. Конечно, бывал и груб. И с женщинами в
том числе: самое трудное для вас - быть с женщиной нежным, вы этого
прямо-таки панически боитесь. Но нельзя было заставить его делать то, чего
он не хотел. Майон, я готова была стать его любовницей. А он меня отверг -
улыбаясь и беззлобно шутя. И я не смогла на него обидеться. - Она
отрешенно улыбнулась, глядя в пламя. - Обиделись мои псы - за то, что
пренебрегают их повелительницей, - и бросились на него. А он сгреб их и
побросал в реку: он был Геракл. Пожалуй, я его любила, если только богиня
способна кого-нибудь любить. Он не подчинялся никому и ничему.
все то, что ныне именуется двенадцатью подвигами Геракла. Но потому лишь,
что сам того хотел, искупая этой службой давнее, наполовину случайное свое
преступление. Геракл - это независимость, доброта и сила. И полное
бескорыстие. Он мог совершенно законным образом сесть на микенский трон
вместо Эврисфея, но отказался. Он сам создавал царей: когда дорийцы за
помощь в войне против лапифов передали ему треть своих владений, он эти
владения просто-напросто подарил. И Приам стал царем Трои исключительно
благодаря Гераклу.
- о Геракле-миротворце. Он был миротворцем, Майон. Войны он вел, чтобы
примирить враждующих соседей или чтобы отучить кого-то от привычки жить за
счет грабительских набегов. Там, где он проходил, прекращались раздоры,
смирными становились воинственные цари, гибли угрожавшие людям чудовища.
Он хотел объединить всю Грецию. То, что сделал с Аттикой Тезей, - лишь
развитие мыслей и идей Геракла. Тезей был хорошим учеником. Нужно было
идти дальше. И я знаю точно: они собирались идти дальше, Геракл и Тезей, и
за ними шли многие. К ним собирались примкнуть Фивы, кентавры, дорийцы. -
Она горько усмехнулась. - Но были еще и золотообильные Микены - там тоже
намеревались объединить Грецию, разумеется под властью Микен, и, уж
Володихин Дмитрий
Максимов Альберт
Орлов Алекс
Перумов Ник
Никитин Юрий
Афанасьев Роман