Чтение 14–й страницы книги ~Лучше быть святым~

включая целую агентурную сеть и своими исполнителями на устранение моих
сотрудников. А это сделать совсем не просто. Значит, профессионалы
достаточно высокого класса. Методом исключения можно назвать только пятерых.

- Достаточно, - немного удивленно, сказал Директор ФСК, - и кто эти люди

- Первый - вы сами.

- Вы меня подозреваете?

- Нет просто перечисляю людей, имеющих реальную власть, агентурную сеть,
готовых исполнителей и достаточное количество информаторов.

- Согласен. Другие четверо.

- Примаков, Ерин, Грачев, Коржаков. Реальная власть в стране принадлежит
этим четверым. Только один из них мог рискнуть, убирая меня в вашем Центре.
Этот человек понимал, на какой риск нужно идти. Выступить против целой
структуры ФСК - для этого нужно иметь не менее, сильную структуру. Документы
до сих пор лежат там, где мы их спрятали. Весь вопрос в том, кто первый до
них доберется?

- Но почему тогда они устраняют ваших людей, вместо того, чтобы
договориться?

- Они считают, что мы входим в руководство группы. А с остальными им
будет легче договориться, - подумав, ответил Меджидов, - хотя их действия
носят несколько хаотичный характер. Слишком прямолинейно меня пытаются
убрать, словно я обладаю какой-то закрытой информацией.

- А вы ею не обладаете? - быстро спросил Директор.

- Я знаю очень много, - честно ответил Меджидов, - но не знаю, чего
боятся эти люди. И какое мое знание опасно для них.

Директор ФСК молчал. Он вспоминал, внешне сохраняя полную невозмутимость.
Он вдруг впервые вспомнил, с каким пренебрежением с ним общались Ерин и
Грачев как часто на заседаниях Совета безопасности у Президента его
перебивали, не давая ему возможности выговориться. Как унизительно каждый
раз он выпрашивал у Коржакова разрешение увидеть Президента, встретиться с
ним. Вспомнил тяжелый, ехидный взгляд Примакова, его колкости. И вдруг
понял, что у него появился шанс стать наконец одним из лидеров страны, заняв
достойное место в политической иерархии.

- С чего думаете начать? - сухо спросил он Меджидова.

- С элементарной проверки. Моя группа уже действует.

- Вам понадобится какая-нибудь помощь?

- Пока нет, только ваше согласие.

- Согласие на что?

- На установление истины.

- Сильно, - усмехнулся Директор, - хорошо, будем считать, что я не
возражаю, но учтите, если вы провалитесь, я первый откажусь от вас.
Формально вы террористическая группа, обладающая оружием, деньгами, явками,
с участием иностранных граждан. И, кстати, вы находитесь вне закона и вне
рамок моей организации. Вам понятен ваш статус?

- Вполне.

- У вас есть какие-нибудь личные просьбы, пожелания?

- Да, я знаю, что вы задержали Костенко. Если можно, пусть его отвезут
назад. У него умерла мать. Конечно, его нужно охранять, на всякий случай.

- Распорядитесь, - повернулся Директор к Вадиму Георгиевичу, - еще
что-нибудь?

- Больше ничего. Желательно высадить меня где-нибудь поближе к метро.

- Почему вы считаете, что справитесь? - не удержался от вопроса Директор,
- мы, целая армия профессионалов, не справимся, а вы - справитесь.

- У нас есть стимул. Они убили наших товарищей. Такого желания работать
нет ни у кого из ваших людей. Кроме того, мы не знаем, кому из них можно
доверять, - невозмутимо ответил Меджидов.

В этот момент Директор ФСК увидел глаза старого генерала, сидевшего перед
ним. Вадим Георгиевич неслышно вздохнул. Директор отвел глаза, ему было
стыдно.

VI

Встреча была радостной. Сделав несколько проверок, Меджидов убедился, что
за ним нет наблюдения и появился наконец в квартире, где его все ждали.
Рассказы и взаимные наблюдения заняли почти три часа, пока наконец Лена
Суслова не позвала их обедать. После обеда обсуждение продолжалось. Каждый
говорил о своих личных наблюдениях, подчеркивая экстремальный характер
ситуации.

- Понимаете, - рассуждал Меджидов, - вместо получения информации они
убирают членов нашей, группы. Значит, мы им уже не нужны. То есть, им не
интересна наша информация.

- Думаете, они вышли на документы? - спросил Ковальчук.

- Олег Митрофанович, я беру это как гипотезу.

Если они вышли на наши документы, значит, они попытаются их получить,
или, /что еще хуже, уже получили. Но из-за этого не убивают. Согласитесь,
здесь что-то не сходится Можно просто тихо забрать документы и забыть про
нас. А они этого не делают. И вот я в который раз думаю, что именно не
устраивает наших противников? И кто они? Ведь мы уже три года практически не
ведем активной деятельности. Считать, что это чья-то месть? Глупо. Но
целенаправленный характер их покушений указывает, что за этим стоят очень
серьезные люди. И они сделают все, чтобы нас уничтожить.

- Вы рассказали о своих выводах Директору ФСК? - поинтересовался
Подшивалов.

- Практически да. Он-то как раз вне игры. Во-первых, он пока новый
человек, во-вторых, если это он, то меня бы просто не довезли до Центра ФСК,
и, наконец, он не мог знать о нашем последнем сообщении в Службу внешней
разведки.

- После этого все и началось, - вставил Сулакаури,

- Мы сумели проверить, что сообщения, переданные ранее в Министерство
безопасности к Баранникову также шли этим каналом, - добавил Подшивалов, - а
значит, основная утечка информации идет именно оттуда. Согласитесь, не может
быть, чтобы в двух параллельных ведомствах одновременно сидели люди,
пытающиеся отстранить нас от всяких контактов.

- Меня беспокоит не это, - снова сказал Меджи-дов, - дело в том, что
Баранникова и Голушко вполне могли убрать из-за этих документов, чтобы они
не попали к ним в руки. И связные, пытавшиеся установит" с нами контакты,
вполне искренне допускали наше сотрудничество. Но почему они снова не
попытались с нами связаться? Почему избрали такой бесцеремонный способ
объяснения своих позиций?

Группа "Октава" пользовалась специальным каналом связи, предназначенным
для разведчиков-нелегалов. При этом, получающий информацию, офицер разведки
не мог знать ни имени агента, ни его положения в данной стране. Такая
система была принята по предложению Кимафилби, считавшего, что нелегалы
засыпаются на своих связных. Отчасти это было правдой, так как большинство
советских разведчиков за рубежом провалились в результате действий других
людей, связных, информаторов в собственном ведомстве, просто двойных
агентов. Группа "Октава" получила еще в начале восьмидесятых несколько
каналов связи и пользовалась ими по мере необходимости передачи информации.
Вариант "семь", названный Меджидовым, как раз и предусматривал проверку
последнего канала связи с тем, чтобы установить источник утечки информации.

- Вы хотите попросить личную встречу? - спросил Ковальчук.

- Думаю, да. У нас просто нет другого выхода.

- Это значит, сразу подставить себя под пули убийцы.

- Не думаю, - возразил Меджидов, - это не пройдет, если мы продублируем
сообщение и дадим знать обоим каналам, что ситуация чрезвычайная. Стрелять в
меня в таком случае может только самоубийца. Он сразу себя раскроет.

- Но ведь они не побоялись, сделать это в ФСК.

- Там была другая ситуация. Никто не знал, что мой разговор о группе
может прослушиваться. Никто даже предположить не мог, что задействована
дублирующая система прослушивания. А значит, их человек при выполнении
задания не рисковал ничем. Ну, или практически ничем, так как был всего лишь
одним из пятидесяти подозреваемых. Согласитесь, шансы на его провал
достаточно невелики - два из ста. А тот в другом случае, при моей встрече -
это будет стопроцентное попадание, и они не решатся так просто меня убрать.
Тогда придется убирать и вышедшего со мной на связь офицера, а это вызовет
цепную реакцию по всем каналам Службы внешней разведки.

- Все каналы связи напрямую связаны с руководством Службы внешней
разведки, - напомнил Подшивалов, - может, за всем этим стоит Примаков?

- Вполне может быть, - согласился Меджидов, - кстати, провокация с целью
убрать Баранникова очень в его стиле. Тут я могу согласиться. Но вот полет
из окна своего дома для Паулиса Билюнаса Примаков придумать не мог. Очень
грубо. Его люди работают тоньше, деликатнее.

- Как только нам передали о варианте "семь", - начал Ковальчук, - мы
стали просчитывать варианты. Мы сразу поняли, что необходима личная встреча.
Но учитывая, что вы были задержаны, мы стали разрабатывать вариант встречи с
учетом психомодели Игоря Арсеньевича. Выбирали место встречи,
задействованность других членов группы, возможные варианты отхода,
продумывали вопросы безопасности. Менять что-либо уже поздно. Сообщение было
отправлено два часа назад.

- Понятно, - помрачнел Меджидов, - я думал, что на встречу пойду сам. Но
раз вы уже просчитали все варианты, тогда подключайте и меня.

- Да, - оживился Ковальчук, доставая карту. - Условное место встречи
состоится здесь. Игорь Арсеньевич будет стоять под аркой, на этом мы
настояли. Из проезжающих на улице машин этого места не видно и стрелять тоже
невозможно. Предполагаемый убийца должен выйти из автомобиля и завернуть за
угол. Вот здесь мы и планируем место Сулакаури. Он оденет белый халат, снова
станет усатым грузином и будет продавать всякую мелочь.

- Почему белый халат? - спросил Меджидов, сейчас на улице торгуют чем
угодно в любой одежде

- Психологически оправдано. Он должен продавать еду. Пирожки
какие-нибудь, сосиски, сладости. Белый халат внушает подсознательную