она поймала себя на том, что чувствует к нему неприязнь. Она не могла бы
сказать, чем именно он ей не нравился, ведь она все-таки была медсестрой,
а не водителем такси и потому никогда не показывала своих личных чувств.
Она ведь профессионал и прекрасно выполняет свои обязанности и потому
относится абсолютно ко всем одинаково вежливо и внимательно, даже - при
этой мысли она вся похолодела - к мистеру Рэгу.
надо было смириться. Она не вправе была одобрять или не одобрять личный
выбор господина Одвина. Но если бы у нее были какие-то полномочия - а их у
нее не было, - она настоятельно посоветовала бы господину Одвину, причем
не ради своего, а ради его же блага, нанять в помощники человека, который
не доводил бы ее так.
сегодняшнее дежурство, то почувствовала облегчение, узнав, что мистер Рэг
покинул больницу прошлой ночью, а после, обнаружив, что он уже с час как
вернулся, была страшно раздосадована.
следовало быть. Он устроился на одном из стульев в приемной для
посетителей, на нем было одеяние, напоминавшее ношеный-переношеный, весь
заляпанный, давно списанный врачебный халат, который, кроме всего прочего,
был ему страшно велик. Но это было еще не все: он наигрывал на отдаленно
напоминавшем дудочку инструменте удивительно немузыкальный мотив. Дудочку
он вырезал из вполне еще годного шприца, что было совершенно
непозволительно.
трубить и пищать, только еще громче, ей назло. В голове у сестры Бейли
пронеслись все, что так и просилось на язык - и про халат, и про шприц, и
про то, как отвратительно сидеть в комнате для посетителей, чтобы пугать
их или готовиться это сделать, - в общем, все то, что говорить было
совершенно бессмысленно. Она знала, что не вынесет того вида оскорбленной
невинности, с каким он ей ответит, и самих ответов, совершенно диких и
напрочь лишенных здравого смысла. Главное - держать себя в руках,
постараться не нервничать и поскорее убрать его из этой комнаты, а потом и
вообще с глаз долой.
придать голосу приветливость и певучесть, но голос отказался слушаться.
как с медицинской, так и с эстетической точки зрения, ее не могло не
задеть и само выражение этих глаз, явно дававшее понять, что в комнате
есть еще, по крайней мере, тридцать семь вещей, более интересных, чем ее
особа.
этом мире покоя для грешника, даже и для более чем грешника, он, толкнув
сестру Бейли, понесся как сумасшедший по коридору в палату своего
господина и повелителя, чтобы успеть получить инструкции, прежде чем его
господин и повелитель снова уснет.
8
некоторые трудности, так как сначала сестра, а потом и лечащий врач
наотрез отказывались ее выписывать, находя еще недостаточно окрепшей,
чтобы покинуть стены больницы. Она совсем недавно вышла из "состояния
комы, и ей еще так необходим уход, необходимо...".
здесь, ужасен. Он так же чист, как воздух в мусоросборнике пылесоса".
палатной сестры до тех пор, пока они не будут уверены в ее полном
выздоровлении".
потребовала, чтобы ей дали телефон, и, заполучив его, немедленно начала
свои попытки заказать пиццу с доставкой в палату. Она обзванивала все
известные ей пиццерии Лондона из числа наименее открытых для
сотрудничества, обращаясь к ним с горячей и страстной речью, затем сделала
несколько шумных и безуспешных попыток нанять мотоцикл, который должен был
объездить вдоль и поперек весь Вест-Энд для того, чтобы найти и доставить
ей определенный вид американской пиццы и дополнительно к ней невообразимый
перечень перцев, грибов, сыров, который диспетчер службы посыльных не стал
и пытаться запоминать, и примерно через час после подобного рода действий
возражения о выписке Кейт из больницы постепенно отпали, как лепестки с
осенней розы.
Вест-Энда, мрачной и продуваемой со всех сторон ветрами, ощущая слабость и
слегка покачиваясь, но зато сама себе хозяйка. Все, что у нее осталось, -
это ее изорванная в клочья дорожная сумка, которую она не захотела
выбросить, и маленький обрывок бумаги, лежавший в кошельке, с нацарапанным
на нем одним-единственным словом.
дорогу до своего дома в Примроуз-Хилл так ни разу и не открыла их. Она
поднялась по ступенькам и открыла дверь в свою квартиру, расположенную на
самом последнем этаже.
все, даже не слушая.
свесилась вниз, оставаясь в этом опасном и неустойчивом состоянии какой-то
момент - только вися таким образом она могла увидеть кусочек парка! Это
была малюсенькая часть парка, на которой умещались всего два платана. По
краям участок парка обрамляли дома, поэтому там царил полумрак, и, может,
оттого он казался Кейт таким уютным и был ей милее и ближе самой роскошной
широкой аллеи.
невидимого периметра, и чуть ли не ощутила его своей собственной усадьбой.
Она даже похлопала платаны, как если бы была их хозяйкой, а потом сидела
под ними, наблюдая, как садится солнце над Лондоном - над его затуманенной
линией горизонта и не желающими приносить пиццу на дом пиццериями, - и
после она вышла оттуда, чувствуя, как ее переполняет нечто, но она не
могла; точно сказать что. Но все равно, сказала она себе, надо быть
благодарным за возможность испытать глубокое чувство, если даже не можешь
определить, с чем оно связано:
несмотря на то, что снаружи было достаточно прохладно, потом пошла в
ванную и включила там воду, Ванна в стиле эпохи королей Эдуардов
простиралась чуть ли не во всю площадь ванной комнаты. Остальное
пространство занимали разные трубы и батареи.
в ванной комнате стало достаточно тепло от пара, Кейт разделась и открыла
стоявший там шкафчик.
всевозможных средств для принятия ванн, но неизвестно почему она просто не
могла пройти мимо баночек и бутылочек с зеленым, оранжевым или маслянистым
содержимым, продававшихся в аптеках или парфюмерных магазинах и
предназначавшихся для поддержания или восстановления каких-то веществ,
которые жизненно необходимы для поддержания неизвестно какого баланса в ее
кожных клетках.
розового цвета? Или с одним из витаминов В? Витамином В12? Или с витамином
В13? Уже среди одних только разновидностей витаминов В можно было
запутаться. Там были порошки и масла, тюбики с гелями, даже пакетики с
каким-то пахучим травяным семенем, каким-то скрытым образом оказывавшим
благоприятное воздействие на какие-то скрытые функции вашего организма.
один из дней надо будет проделать такую вещь: не ломать себе голову, какой
тюбик лучше выбрать, а просто взять и выдавить по чуть-чуть из каждого.
Когда ей действительно этого захочется. Сегодня, пожалуй, как раз
подходящий день, подумала Кейт и, ощутив внезапный прилив воодушевления,
стала вытаскивать из шкафчика все подряд и выливать в бурлящую воду
одну-две капли из каждого флакончика, пока в ванной не образовалась смесь
всех цветов радуги, весьма клейкая на ощупь.
сумочку, а затем погрузилась в ванну и лежала минуты три, закрыв глаза и
глубоко дыша, прежде чем вспомнила о бумажке, которую прихватила с собой
из больницы.
таким трудом вытянула из медсестры, когда она приходила измерить ей
температуру.
Того самого великана, которого она впервые увидела в аэропорту и чей труп
она видела в соседней палате, когда бродила ночью по больнице.
в состоянии комы.
было довольно трудной задачей, учитывая то, что в этот момент во рту у нее
был термометр, и Кейт совсем не была уверена, что задача эта ей удалась.
Сестра ответила, что ничего не может сказать об этом, что она вообще не
имеет права давать какие-либо сведения о других пациентах. И потом, здесь
Шилова Юлия
Акунин Борис
Круз Андрей
Конан-Дойль Артур
Соломатина Татьяна
Роллинс Джеймс