Косицей.
годовщина революции.
угрюмый. Семен Михайлович только заикнулся о том, чтобы им перебраться в
другое место, так они на него как насели! Нет-нет, обошлось без
рукоприкладства, но слышали бы вы, что они говорили! Семен Михайлович,
однако, не испугался, пытался что-то вставить, тогда Глеб ему бросил
презрительно: "Я тебя, шваль пузатая, с дерьмом съем!.." - и за шиворот
приподнял. Тот аж побелел весь, с ним ведь никто так разговаривать не
смел. Господи, может, это они его?..
напарника Глеба. Как и следовало ожидать, Шилов от всего отказался.
кокетничал. - Все меня презирают. Попользовались, а там - хоть подыхай.
Вот я с вами начистоту, а мои же парни меня и сдадут со всеми потрохами.
Валерий Кузьмич. Вам бы раньше говорить с нами откровенно - глядишь, и
здоровье бы было покрепче. Или вы и сейчас чего-то спасаетесь? Я, конечно,
не спрашиваю, что сталось с вашими обидчиками, хотя и о-очень любопытно.
даже он и мертв, мне нечего сказать. Это не тот человек, чьи поступки
можно обсуждать. Это - табу.
что Мерецков мертв.
степени". Он просто выжидательно молчал. Затем, поколебавшись и опасливо
взглянув на дверь, за которой скрывались его телохранители, заговорил.
обстоятельствах слово держит и плохого сказать о нем нечего.
подтолкнул их к Сутину. Тот, даже не взглянув, тоскливо уставился в лицо
майора.
заведующий первой аптекой, вы знаете и без меня. Вас интересует его
моральный облик или имущественное положение?
его отношения с Мерецковым.
вену на локтевом сгибе левой и горестно покачал головой, потом продолжил,
голосом выделяя первые слова в каждой фразе:
этот аптекарь без надобности.
деньги должны были остаться. Очень много, хотя его доля не так уж и
велика. Мерецков никому не оставлял много, с кем бы ни работал. Не
деньгами, а страхом людей держал.
дверь, а на фотографии, которые все еще держал в руке.
бы и решился, разве что какие-нибудь наглухо отпетые.
решил не перебивать.
общаются, уходят от разговоров. А в катакомбы ни один здравомыслящий
человек не сунется... В общем, людей на фотографиях я видал. Пять лет
колгочусь в районе, всех в райотделе в лицо знаю, а этих парней встречал и
в нерабочее время. Мне одного раза хватает, чтобы человека запомнить.
Прямо скажу - озадачили они меня. Вы ведь знаете, что я имею, ну, скажем,
некоторое отношение к вокзальной шантрапе...
откровенно. С самого начала было очевидно - майор пришел не по душу
"главного нищего", однако, получив подтверждение, Сутин снова оживился.
большинство чуть-чуть отстегивает в общак. Сам я только передаточная
инстанция, теперь еще и немощная. Мелочишка, конечно, бывает, прилипнет к
рукам, и на том спасибо. Ну, а есть такие, что не платят, этим Бог судья.
За всеми не угонишься, руки коротки. Э, да что там... Когда все это
случилось, и я немного очухался, то научился радоваться самым простым
вещам, даже таким, которые раньше только раздражали. Так, когда мы заехали
на станцию техобслуживания, мне все эти запахи масла, бензина, металла -
лучше французской парфюмерии. Я ведь раньше и сам любил в машине
покопаться...
и Агеева. - Они там масло меняли, что ли. Чего там чинить? Машина новая,
хоть год не заглядывай. Они пошли с мастерами договариваться, и мои парни
тоже - что-то с двигателем у "Форда".
пользуюсь, но, пожалуй, мой рейтинг пониже вашего. Знаете, на "вазовском"
центре даже из своих очередь, но ни разу мне не удавалось вперед милиции
забежать. Да чего я болтаю - у вас же у самого "жигули".
договариваться. Я специально сказал, чтобы не гнали - не похожу, так
покатаюсь среди людей. Как раз возвращаются эти ваши - молодые, здоровые,
на меня ноль внимания, и плевать им на то, что я их вижу насквозь Вот
тут-то я и ошибся. Пригляделся - а у них на заднем сиденье в "жигулях"
один типчик сидел - и обомлел. Этот Виктор у меня на вокзале на ступеньках
пятаки косил. Такой себе крепенький мужичок, умело под дурака канал, и
мастер был ногу выворачивать - прямо натуральный калека. Появился он
неизвестно откуда месяца за два до того. Мне донесли, что поначалу он
отказывался платить, я и подумал - может, и вправду дурак. Но тут я его
увидел совсем другим - солидный, вальяжный, разъевшийся. Локоть в окно
выставил, американской сигареткой попыхивает... А на руке - не поверите -
золотые часы с браслетом.
приметная наколка на пальце, у этого Виктора.
обозревшего попрошайку посматриваю. Близко я на коляске не подъезжал, но
все же стоял и не так далеко, чтобы лиц не разглядеть. Один даже
поморщился, но Виктор этот рукой махнул, засмеялся, и они успокоились.
Он-таки, видно, имел на них влияние.
сомнительно. Родом откуда-то из Сибири или с Урала, если не врет. Рост -
средний, возраст неопределенный - можно дать и сорок, и пятьдесят. Он же
грязный явился - ни черта не разобрать. Где сейчас, не имею представления,
а тогда жил где-то на окраине, по направлению к Матвеевке.
- уже за городской чертой - были обнаружены "жигули" Агеева. Там же
находились и выходы из катакомб. Однако и в противоположном конце города,
неподалеку от станции техобслуживания, располагались аналогичные колодцы и
штольни, часть из которых давным-давно обрушилась, но некоторые были еще
проходимы.
"жигули" старели и все чаще требовали ремонта, который обошелся бы ему
куда дороже, если бы пронырливые слесаря не пронюхали о месте его работы.
Каким образом - майор так и не установил, однако на его вопросы, пусть и
совершенно невинные, доблестные воины автосервиса отвечали с показной
готовностью.
промаслена, что превратилась в какой-то лоснящийся панцирь В чистом его
никто не видел, поскольку то, во что он переодевался после смены,
выглядело немногим лучше. Куда Чубук девал заработанное, не знал никто, а
зашибал он побольше остальных - недаром к нему еще много лет назад
прилипла кличка "Вымогатель". Если какой-то детали нельзя было найти
нигде, то это вовсе не значило, что ее нет у Чубука. Оценивающе взглянув
на клиента, слесарь заламывал такую цену, что многие только изумленно
Панов Вадим
Лукьяненко Сергей
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Круз Андрей
Посняков Андрей