раскат грома встряхнул вязкую тишину леса. Надвигалась гроза.
молний на мгновение освещали чащу. Мокеев шел с одним из беглецов,
дрожавшим от страха и холода. Рядом хрустнула ветка. Огромную овчарку оба
заметили одновременно. С увесистым суком наготове Мокеев кинулся
навстречу. Блеснули клыки. Словно развернувшаяся пружина, пес рванулся к
горлу жертвы. Это было ошибкой. Следовало выбрать того, кто послабее.
Обманным движением уйдя в сторону, беглец сунул сук между могучими
челюстями, не давая им сомкнуться. Подоспел напарник, обеими руками
ухватился за деревяшку, с хрустом вгоняя ее в пасть зверя.
Ошалевшие от запаха крови собаки и беззащитные люди сплелись в клубок на
мокрой лесной подстилке. Подоспевшие солдаты подзадоривали ищеек, окружив
место схватки. Свирепый рык сливался с воплями людей.
происходило - об этом говорили истошные крики, доносившиеся из подвала.
Кронов же мог воочию наблюдать за этим через приоткрытую дверь
манипуляционной, куда доставил его Наум.
киянками. Теряя сознание, те повисали на прутьях. Били, однако, не до
смерти: к полудню всю шестерку привели в чувство, чтобы продемонстрировать
в назидание "контингенту".
в беспамятство, на смену которым приходила изнурительная бессонница. В
одну из таких бессонных ночей Саша услыхал негромкую возню у кормушки
одиночной камеры-палаты, куда три дня назад его поместили: шло
обследование с использованием новых тестов. Шорохи не имели отношения к
ночным кошмарам, они были вполне реального происхождения.
мало, могут засечь. Не знаю, чего они на тебя так взъелись, но вроде бы
профессор откуда-то получил указание сделать из тебя дурака. Так вот, на
свободе тебя помнят, готовят побег. Связь через меня. Что ты смотришь? Так
и так - терять тебе нечего.
фокусов, чтобы в карцер не загреметь. Он для тебя уж точно будет
последним...
настолько безразличным, что Александр даже усомнился в близости решающего
момента.
да и "убийц" не баловали таким доверием.
свои первые дни в больнице. Наивный дурачок, не ведающий железных порядков
больницы!
потрепанное строение. Чем ближе они подходили к нему, тем сильнее билось
сердце. Кронов пару раз оглянулся на Наума.
графику.
Отпустила сальную шуточку, обменялась с Наумом щипками, словно не замечая
Кронова. Наум с видимым сожалением оборвал игру.
десять старше меня!" - Александр покорно покатил тачку с бачками к
закрытому отделению. И вовремя: по аллее в ту же сторону бодро шагал
Николай Арнольдович. Догнал Кронова уже на полдороге и немедленно
напустился на санитара:
отделении...
нормальный...
душегубов.
тачку, мгновенным движением ухватил старика за шиворот и приставил к
дряблому горлу профессора опасную бритву.
временем усердный Наум оказался на расстоянии удара. Как и было обещано,
Александр врезал ему не в полную силу, но рослому санитару хватило: как
пустой мешок, он рухнул в высокую траву. Место было выбрано удачно: самое
глухое на территории больницы, так что опасаться прохожих не приходилось.
надежным прикрытием в лице главврача закрытого отделения Кронов
беспрепятственно добрался до выхода из больницы.
свою бритву. Послушайте моего совета, говорю как друг...
узнал. С чувством огромного облегчения он нанес короткий удар по
профессорской плеши. Белый халат скомкал и бросил здесь же. Перемахнул
через ограду на удивление легко: тело на протяжении месяца буквально
нашпиговали сильнодействующими препаратами. Позади уже слышался шум,
скорей всего, кто-то наткнулся на "отдыхающего" санитара.
двигателем и неприметного вида незнакомцем за рулем. Дверцу автомобиля
Кронов захлопывал уже на ходу.
отношение к ней. Своя, и к тому же под крылышком Евгения Павловича, - это
кое-что да значило. Единственное обстоятельство омрачало Оленьке прелесть
ее новой жизни: она опасалась доноса родителям. Ведь недаром ходят слухи,
что есть некое недреманное око, которое всех девушек такого рода
пристально "пасет".
помешать? Другие времена: живи не тужи и дай жить другим. Теперь у милиции
столько хлопот, до нас просто руки не доходят. Тем более, что кое-кто
лично от меня получает побольше, чем в своем министерстве. А я - не казна:
даром денег не плачу. Все мы пироги не в одиночку едим.
опущенное стекло "форда", трепал волосы девушки.
мысли.
подыскивая нужное слово.
деньгах дело? Нам просто хорошо друг с другом, а все остальное не имеет
значения. Доверься мне и выброси из головы все лишнее. - Он припарковал
машину мягко, с точностью до сантиметра.
и опыт партнера, ни сладкое французское шампанское не могли заменить ей
того, что она испытала только с одним человеком - Сашей Кроновым.
"работа", зависть подруг к новенькой, сумевшей привязать к себе Евгения
Павловича. И день за днем копились крохи сведений о той, к которой можно
было уже не ревновать возлюбленного, из-за которого приняла она всю эту
муку и унижение. Задумчивость Оли в самый "рабочий" момент замечали
многие. Посмеивалась и Машенька, которая, прослышав об особенной близости
Оли и Евгения Павловича, набивалась в подруги.
эти ужасы. Что тебе эта Нина? Хорошая девочка, но все в прошлом, все с
водой ушло... Она и при жизни была уже с червоточиной. Быстро ее на иглу
посадили.
посмотрела на двух парней у выхода, которые неторопливо прихлебывали
ананасовый сок, расслабленно оглядывая зал. Спортивные, широкоплечие
фигуры, короткие стрижки, белоснежные рубашки и сдержанные жесты - все в
них, казалось бы, внушает симпатию и доверие. Настораживала только
твердая, все подминающая под себя ухватка, полная уверенность в себе. От
этих парней хотелось держаться на расстоянии, и желательно - почтительном.
Павловича прищучат - рад не будет. Что-то он в последнее время слишком
открыто работает. А без них нынче шагу здесь не ступишь, - Машенька
разрумянилась, помахала ручкой бармену:
дамам, а то за стойкой совсем застоялся. Так когда мы с тобой наконец
серьезно встречаться начнем?
услышал только молодой, упитанный бармен. Приблизившись к столику, он
чисто по-пионерски засмущался.
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий