обращена к тебе, а ты обвинил меня в...- Элий замолчал на полуслове.
Сервилии и смерть Варрона! - заорал Вер.
его лицо, и Элий поспешно прикрыл ладонью глаза.
в сенате, я упомянул о "формуле независимости". Речь была удачной, ее полностью
напечатали в "Акте диурне". Марция еще вырезала текст и вставила в рамку из
золоченого багета. Получается...
последней. Только и всего, - перебил его Вер.
это дело, и заранее все рассчитала. Она справедливо предположила, что Вер
обратится за помощью к Элию, и сенатор непременно вспомнит о формуле. Желание
Элия помочь убило Варрона вместе с нежеланием Вера подчиниться. Но почему
смерть? Никогда прежде с Вером не случалось подобного на арене - он всегда
контролировал свои удары, всегда разил вполсилы, сознавая, что легко может убить
даже тупым оружием. Но сегодня он будто обезумел. Он хотел победить во что бы то
ни стало. Он дрался насмерть, как приговоренный к арене. Вот именно -
приговоренный. Ведь это формула смертников. И Вер сделался смертником, едва ее
произнес. Зачем он сделал! Если бы можно было повернуть время вспять и выбирать
вновь, он бы не последовал совету Элия. Он бы вышел один против Варрона и против
своего гения. И плевать на угрозы! Он бы все равно победил. Сейчас он был уверен
в этом. Тогда бы Варрон не погиб. Но не это главное. Тогда бы ложь не победила -
вот что важно!
пальца.
это представить, но не мог. Тогда он впился зубами в руку повыше запястья. И,
ощутив во рту вкус крови, подумал: "Наверное, что-то похожее на это..."
сойти с ума? О нет, никогда! Он всегда логичен.
посмел.
понимая, что доставляет Элию боль, но не мог остановиться. - Не пытайся спорить
или врать. Я знаю - было. Ты исполнил его? Или... проиграл?
И свое главное желание Элий проиграл ему.
неважно. Гладиаторы редко исполняют свои желания. Гораздо реже, чем кажется
простым смертным. Едва попав на арену, они торопятся осуществить заветную мечту.
Ту, ради которой они терпели столько лишений, ради которой явились в школу
гладиаторов и ждали, ждали. Слишком долго ждали. Ждать еще, пока придет
мастерство, уже нет сил. Едва ощутив под подошвами сандалий песок арены, они
торопятся наверстать упущенное. И проигрывают. Ибо новички должны проигрывать
умудренным ветеранам. А после этого им остается лишь сражаться за других и
утешать свою гордыню надуманными мелкими капризами. Но то, главное, ради чего
они вышли на арену, уже никогда не сбудется.
выбирал момент - ведь Вер появился на арене на год позже Элия. Первый поединок
Вер проиграл ветерану Максиму, фавориту того года. А второй выиграл у Элия, у
которого к тому времени было уже с десяток побед. Вер помнил и сейчас, как Элий
лежал на песке, а зрители ревели от восторга. О боги, какое лицо было тогда у
Элия! Вер кинулся его поднимать, решив, что ранил противника. Но побежденный
оттолкнул его руку. Элий позволил служителям вытащить себя за ноги с арены,
изведал все унижения до конца. Вер решил, что Элий расстроен, потому что
проиграл новичку.
же произошло. Он отнял у Элия мечту.
отношениях Вер никогда не замечал. Элий не ставил ему в вину то поражение.
Сейчас ему хотелось попросить у Элия прощения. За свою победу и еще за что-то.
Он даже не знал за что... За свою силу? За свое умение? Нет, за другое. Он
что-то не сумел. Чего-то не смог совершить. О боги, да что это с ним такое? Он
сходит с ума? Где его гений? Пусть немедленно подскажет ответ! Но гений не может
явиться - формула независимости все еще действует. И некому решить, что
делать...
мрамора, с роскошным фронтоном, скорее напоминало храм. В полукруглом атрии в
глубоких нишах, окутанные сиреневыми тенями, застыли мраморные статуи главных
медиков Эсквилинской больницы. Мозаичный пол напоминал цветущий луг - среди
зеленой травы сверкали многочисленные цветы. С длинного, обитого черной кожей
ложа им навстречу поднялась Вилда. Этого еще не хватало! Она шагнула к Веру, и в
первое мгновение гладиатору показалось, что в руке у нее нож. Потом он понял,
что это всего лишь фотоаппарат.
фотоаппарат ему в лицо. - Приятно быть убийцей? Ах, здесь еще и благородный
Элий. Сиятельный, ты теперь можешь поделиться с другом своими переживаниями.
Ведь и сам ты убивал, не так ли?
слова. Так сочини ответ сама.
Элий?
внимание на себя и избавить Вера от докучливых приставаний. Элий думает, что
ему, Веру, сейчас тяжело говорить. А Вилда при виде Элия обо всем позабыла. Она,
как старый охотничий пес, вцепилась в добычу.
ли холода в морозилке и удобно ли ему лежать на металлическом столе
патологоанатома.
этом опыт.
знай строчит себе в блокнотик.
за собой Вера. Едва двери распахнулись, как друзья заскочили внутрь, а Вилда
осталась в атрии. Но Вилда и так была удовлетворена и больше их не преследовала.
Они вышли на третьем этаже. Длинная открытая галерея проходила вдоль всего
корпуса. Слева шли двери в палаты больных. Друзья отыскали нужный номер на двери
и вошли в маленькую одиночную палату с черно-зеленой фабричной мозаикой на полу
и зеленым покрывалом на узком ложе. Приборы были выключены, а на ложе под
простыней кто-то спал.
Девушка смотрела в потолок застывшими темно-карими глазами. Точно такие же глаза
были у Варрона там, в Колизее. Черное отверстие на виске, а подушка красна от
крови. Они опоздали.
подумал Вер, как будто красота жертвы могла что-то значить.
ему показалось, что он тоже почувствовал жалость к убитой.
передразнивает. Вер опустил голову.
дверь, принялся звать на помощь.
нашивке на рукаве, она принадлежала ко второй центурии младших медиков
Эсквилинской больницы.
девушкой. Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что ни один служитель
Эскулапа не в состоянии здесь помочь.
состоянии. Я должна предупредить вигилов...
Ильин Андрей
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Круз Андрей
Роллинс Джеймс
Эриксон Стивен