Чтение 14–й страницы книги ~Великий Дух и беглецы~

- Кто-нибудь ходил туда?

- Никто не выходил из долины, - сказал Старший.

- Неправда, - сказал Павлыш.

- Никто не выходит из долины. Если выходит, он нарушает закон. И его
убьет Белая смерть.

- Твои воины вышли из долины, - сказал Павлыш.

- Мои воины шли по следам того, кто нарушил закон.

Заколдованный круг. Никому нельзя, но воинам можно, потому, что
никому нельзя.

- Пойдем, - сказал Старший. - Пойдем в храм.

Они вышли на площадку. Воин все также сидел у стены, дремал. Длинная
серая туча проходила краем над дальним концом долины и там шел дождь. У
одной из хижин возились в пыли дети. Ветер поднимал пыль и крутил ее
смерчиком у обрыва. Планета была мирной, доброй и даже захотелось снять
шлем и глубоко вздохнуть свежего горного воздуха. Которого не было.

- Нам далеко идти? - спросил Павлыш.

- Ты знаешь, - сказал Старший.

- Ага, - согласился Павлыш. Духу положено знать, где стоит храм.

Старший подошел к краю площадки и там обнаружилась широкая тропа,
отлого спускавшаяся вдоль обрыва. Шагов через десять Старший остановился,
поглядел на Павлыша и затем неожиданно присел, вытянул руки и прыгнул
вперед. Павлыш посмотрел под ноги. Под тонким слоем гравия и песка
проглядывали сучья. Похоже было, что они таят под собой ловушку. Павлыш
примерился и прыгнул вперед так, чтобы встать рядом со Старшим. Это
сделать было нелегко - мешали вещи, притороченные к скафандру. Но Павлышу
не хотелось терять лицо. Если абориген прыгает - духу тем более положено.
Прыжок оказался неудачным. До Старшего оставалось еще около метра. Под
башмаками хрустнуло и земля ушла из-под ног. Павлыш умудрился упасть
вперед и руки его оказались на тропе. Вниз, в глубокую расщелину, летели
сучья и камни. Постук стихал где-то далеко внизу.

Павлыш даже не успел испугаться. Ноги скользили по обрыву, никак не
удавалось упереться носками башмаков, чтобы вылезти на тропу.

- Помоги, - сказал Павлыш как можно спокойнее Старшему.

Тот не двинулся с места. Он думал. Дух, видно не выдержал испытания,
и Старший переваривал в мозгу окрепшие сомнения.

Башмак, наконец, отыскал уступчик. Павлыш уперся локтями в край тропы
и подтянулся вперед. Вдруг его охватило нехорошее предчувствие. Он
поглядел вверх. Старший сделал неуверенный шаг вперед, но встретился
взглядом с глазами Павлыша и остановился.

- Отойди, - сказал Павлыш.

Говорить было трудно. Камень, на который опиралась нога, улетел вниз,
за своими собратьями, но, к счастью, Павлыш уже по пояс вылез наверх.
Рывком он вытащил на тропу колено и поднялся, стараясь не повредить
баллонов.

Старший стоял, прислонившись спиной к обрыву, почесывая живот,
блаженно сощурив глаза, будто начисто забыл о существовании духа.

Павлыш поднялся на ноги, отряхнул пыль со скафандра и позволил себе
обернуться. Ложный мостик перекрывал расщелину, уходившую до самой реки.
Павлышу захотелось обидеть коварного хозяина.

- Ты боишься, что по тропе поднимутся люди снизу?

- Я ничего не боюсь, - сказал Старший. - Мы идем в храм?

- Да, - сказал Павлыш. В конце концов он сам был виноват. В следующий
раз надо будет быть осторожнее, Форпост не любит, когда гости здесь
расслабляются.

Павлыш ступал в след Старшему. Старший остерегался опасности снизу.
Своих соплеменников? Белую смерть? Соседей из другого племени?

Храм был вырублен в скале, как и дом Старшего. Может использовали
старую пещеру. Похоже было, что гора здесь изъедена пещерами. От широкой
площадки к входу храма вела лестница, сложенная из грубо обтесанных
ступеней. Сам вход был невелик, сужался кверху, по сторонам возвышались
две невысокие колонны, на каждой вытесан глаз, разделенный пополам узким
зрачком. И все.

- Иди туда, - сказал Старший.

- А ты?

- Я пойду обратно.

Что еще за трюк задумал его спутник? Павлыш решил, что вернее всего
на голову ему свалится каменная глыба. И это его не устраивало.

- Ты пойдешь первым, - сказал он.

- Почему? - удивился Старший. Гребень шерсти на голове у него
приподнялся.

- Мне здесь нравится, - сказал Павлыш. - Я пойду вниз, в деревню.

- Нельзя, - сказал Старший.

- Старший! - раздался крик сверху.

- Что?

По тропе, большими прыжками, приближался воин. Старший сделал шаг ему
навстречу, и воин, сообразив видно, что новости, которые он несет, не
предназначаются для духов, наклонился к уху Старшего и прошептал что-то.

Новости пришлись Старшему не по душе. Шерсть на загривке стала
торчком, перекатились под волосами мышцы плеч, согнулись в коленях ноги,
словно для прыжка.

- Х-ех! - крикнул он. Рванулся вперед, когтями вцепился в лицо воину,
тот выпустил копье, упал на колени и отрывал от лица когти. Старший пинал
его ногами, потом неуловимым движением подхватил с земли копье и метнул в
воина. Воин успел отскочить и наконечник разбился о камень, брызнув
осколками.

Старший уже бежал вверх по тропе, забыв о корчащемся в пыли воине, о
Павлыше, отпрянувшем в сторону.

Рычание Старшего исчезло за поворотом, будто проглоченное скалой.
Павлыш подошел к воину. Тот оскалился, угрожая.

- Ну и черт с вами, - сказал Павлыш. - Мы воспитывались в разных
колледжах.

Отправиться в храм? Этого хотел Старший. Старшему Павлыш не верил.
Лучше спуститься к деревне. Черт его знает, что еще придумает Старший,
когда вспомнит о Павлыше. Воин зализывал разодранную руку.

Павлыш пошел вниз, через широкую осыпь, к хижинам.

Площадка перед ним была пуста, утоптана, пыльна. От кучи отбросов к
Павлышу бросились насекомые, засуетились над шлемом. Ребенок с обглоданной
костью в лапке выполз на солнце и при виде человека замер в ужасе. Шерсть
на ребенке была редкой, светлой, личико пряталось под выпуклым лбом,
посреди которого можно было разглядеть третий глаз. Ребенок был хвостат -
хвост был закручен крючком - в нем еще одна кость. Длинные руки высунулись
из хижины и втащили ребенка за хвост внутрь. Оттуда сразу донесся визг.
Дверь в другую хижину была задвинута большим камнем. Павлыш нагнулся к
камню, прислушался. Кто-то часто и неровно дышал.

Павлыш пошел дальше. Хижины были похожи одна на другую, даже не
хижины, а примитивные убежища, кое-как перекрытые сучьями и сухими
листьями.

Павлыш отошел к берегу ручья и оттуда снял панорамный вид деревни.
Потом оглянулся, поглядел наверх. Вход в пещеру, через которую он проник в
долину, был не виден. Ниже, на площадке у храма темнело пятно - воин так и
остался лежать у ступеней.

Павлышем вдруг овладело беспокойство. Что могло так разозлить
Старшего? Может быть воины сделали что-нибудь дурное с пленниками. Может
быть Жало с девушкой убежали? Как он не подумал об этом раньше?

Павлыш повернул обратно к осыпи и у ручья столкнулся со старой
женщиной. Она спускалась вдоль ручья и видно не знала еще о появлении в
деревне страшного духа. Женщина удивила Павлыша тем, что сильно отличалась
от прочих, виденных им аборигенов. Она шла, касаясь земли кончиками
пальцев, и руки ее были так длинны, что ей не приходилось для этого
нагибаться. Неровно слепленный большой горшок покачивался на плоской
голове, казалось, что старуха придерживает его бровями - лба у нее совсем
не было. Глаза, скрытые в глубоких глазницах, горели желтым светом.
Старуха присела, словно ее не держали ноги, и забормотала невнятно, подняв
трясущиеся руки к лицу.

- Не бойся, - сказал Павлыш. - Я не сделаю тебе дурного.

- Дух, дух, великий дух... - бормотала старуха. Лингвист потрескивал,
силясь перевести ее слова... - дай... мясо... дай, пощади.

Старуха упала на камни, локоть попал в ручей, вода с журчанием
обтекала мокрую шерсть.

- Можно подумать, что встреча со мной, хоть и страшна, но не
неожиданна, - сказал Павлыш вслух, отходя от старухи и поднимаясь к храму.

Воин поднялся, увидев Павлыша. Песок вокруг него потемнел от крови.

- Иди домой, - сказал ему Павлыш. - А то истечешь кровью.

Воин как будто не понял его, хоть лингвист внятно прощебетал перевод.
Павлыш поглядел на вход в храм, возникло желание заглянуть туда на
минутку, но он решил отложить визит.

Провал, ловушка, в которую чуть было не угодил Павлыш, разрезала
тропу. На этот раз Павлыш разбежался так, чтобы с запасом перепрыгнуть
его. Звякнули за спиной баллоны.

На площадке перед пещерой и жилищем Старшего не было ни души.

- Эй, хозяева, - позвал Павлыш. - Куда вы запропастились?

Никто не откликнулся. Лишь испуганная криком выскочила из темного
лаза летучая тварь и улетела, подхваченная порывом ветра.

Павлыш включил шлемовый фонарь и осторожно вступил в темный коридор,
ведущий к комнатам перед подземным ходом. Он ступал медленно, но песчинки
хрустели под подошвами и оттого тишина была еще более гулкой и глубокой.
Павлыш обошел все помещения, но и воины и их пленники словно сквозь землю
провалились. Дверь в подземелье была приоткрыта, но как ни вслушивался
Павлыш в темноту, ни шороха, ни звука не донеслось до него.