и утка жмурила черный глазок. Ни девиц, ни вина не было. В изголовье
сидела и перебирала волосы жена. "Эх, зря я остриг волосы", - подумал
Андарз.
Ишнайя?
наслаждались бы в галерее моим страхом, или собой, и только. Он же
наслаждался и работой древних мастеров, и такую вещь, как умение видеть
красоту, нельзя подделать.
господина Чареники. Собралось самое изысканное общество, катались на
лодках и пускали фейерверки.
- как мне отблагодарить вашу скромность и великодушие! Поистине, лишь ваша
снисходительность позволяет мне наслаждаться красотой этих мест.
в сад, полюбоваться закатом. Стали подниматься вверх по изгибам ручья и
заметили, как вниз плывут узорные листья: на листьях было вызолочено имя
господина Нана.
гости.
храм недавно, и строил сразу поэтические руины. Выбежали красавицы всех
четырех видов, закружились перед гостями и растаяли в тени деревьев. Мята
и парчовая ножка струили изысканный аромат, солнце садилось в розоватые
тучи у горизонта. Великий Вей! Как мимолетна жизнь! Где нынче крылья
бабочек, родившихся прошлой весной. Где слава царств и мощь правителей?
Где господин Ишнайя, по вкусу которого Чареника и выстроил этот храм в
роще? Поистине - все живущее - недолговечно, все мятущееся -
успокаивается, гордец погибает от собственной гордости, а униженный
погибает от унижений, и удача губит человека удачливого, а неудача губят
неудачника.
круговороте в природе, о путях гибели и упадка царств. Господин Чареника
вздохнул и сказал:
расстройство. Если налоги скудны и нерегулярны - ничто не спасет тогда
государство.
участие в хозяйстве, и всемерно поощрять частную инициативу.
снизить налог. А вот возьмите собравшихся. Многие из них имеют некоторые
деньги. Они были бы счастливы выплатить налоги вперед, - а там уж неважно,
вернут они свои деньги или нет. Это низкие люди заботятся о выгоде, а
справедливый человек думает о том, как помочь государству.
и воскресший император Аттах так изъяснял это средство: "Нынче целые
провинции отданы на откуп, каждый старается дойти до денег не смекалкой, а
монополией. Те, кто побогаче, не строят, не трудятся, а только вносят
деньги в казну, а потом собирают с провинции сколько могут: втрое ли,
впятеро больше - уводят овец, продают людей за долги. Те, кто победнее, не
строят, не трудятся, потому что все, созданное честным трудом, откупщик
отберет." Бог с ним, с воскресшим императором Аттахом.
люди с мелкими должностями, но не было людей с мелкими состояниями.
действительно, спасительная для государства, но зачастую губительная для
богатых людей. Ведь как случилось при Золотом Государе? Деньги за налоги
были отданы государству, а потом многие сектанты и даже чиновники стали
распускать слухи, что деньги уже заплачены, и налогов можно не платить.
Возникло состояние, близкое к недовольству. Государь простил народу
недоимки, которые, собственно, причитались уже не ему, а откупщикам:
так-то богатый человек был сделан бесплатным чиновником и разорен
совершенно. Нет, - закончил решительно Нан, - надо думать не только о
пользе государства, но и о выгоде лиц, владеющих крупными состояниями.
первого министра во дворец. На разукрашенных лодках спустились вниз,
господин Нан распрощался с гостями.
маленькая слабость: министр финансов любил, чтоб подпись на указе
блестела, и не посыпал ее никогда песочком, а ждал, пока бумага или шелк
высохнут. В кабинете его поэтому стояло несколько столов, и на них сохли
бумаги с подписями. Тут вошел секретарь Чареники, человек, исполненный
всяческого воровства, поклонился и сказал:
вчера вечером в зале Ста Полей господин Нан сказал очень громко: "Три вещи
не должны становится частной собственностью: это армия, судопроизводство и
налоги."
вспорхнули и разлетелись по полу:
зубки-то! Ишь он мне вздумал толковать про пользу и выгоду!
галереями в женскую половину. Дочь его резвилась в саду с белками и
подругами. Господин Чареника спросил дочь, о чем она так долго беседовала
вчера с секретарем министра, молодым Шавашем. Девушка покраснела и
сказала, что ни о чем дурном она не говорила, а просто спросила - правда
ли, что первый министр намерен Шаваш усыновить?
или брали племянниками, потому что сын не имеет права свидетельствовать
против отца.
неприятностей в прошлом господина Нана, и, думается мне, что, начав
искать, эти неприятности легко будет найти.
Соним, откуда Нан родом. Его деревню двадцать лет назад утопило из-за
разворованной дамбы. Мальчик учился при храме и незадолго до беды, как
оказалось, ушел из дому. Только через два года узнали, что он уцелел. Я
нашел список книг, по которым господин Нан мог учиться в храме, и прочел
его сочинение - и в его сочинении упоминаются немного другие книги.
спокойствие, - вот корень благосостояния. В спокойные времена люди честны
и благородны, в во время больших перемен верх берут негодяи. Ах, господин
Нан! Вы проявили редкую скромность. В столице, однако, упорно говорят о
больших переменах?
безупречны. Негодяй изобличен. Спокойствие восстановлено. Я - лишь слуга
государя, перо в его руке. Тем ли, другим пером пишет государь - какие
могут быть от этого перемены?
от взгляда государя созревают все двенадцать тысяч злаков, и деревья
меняют листву по его указу, - как будто Нан этого сам не знал.
располагало к домашней, дружеской обстановке, - взять хотя бы красную
циновку, на которой расположились собеседники вместо официальных кресел;
все дышало стариной. Ужин был необычайно скромен, - ни мяса, ни вина.
Впрочем, он кончился, и теперь хозяин и гость беседовали и пили из
глиняных чашечек в форме распускающегося бутона чуть красноватый, с мятным
привкусом напиток: не чай, а особую траву. "Экая дрянь" - подумал Нан,
осторожно поднося чашку к губам.
шапочку, стянутую вокруг головы шнурком; телом был бел, чист и
восхитительно жирен той невероятной и очень здоровой толщиной, которая
отличает идолов бога богатства. Отчего-то левая половина его тела была
чуть толще правой. Левая щека тоже была вздута с детства, и казалось, что
этот человек держит за щекой померанец и оттого шепелявит.
и пол комнаты тоже были устланы красными циновками, и было непонятно, где
кончается циновка, которую плетет женщина, которая сидит в комнате, и
начинается комната, в которой сидит женщина, которая плетет циновку.
Женщина была сухонькая, проворная, с плавными движениями рук, с
белоснежным лицом, алыми щечками и черными соболиными бровями - писаная
красавица в старинном значении этого слова. Иначе говоря, лицо ее густо,
как маска, покрыто было белилами. На щеках были нарисованы два красных