Чтение 14–й страницы книги ~Дверь во тьму~

Люди вокруг молчали. Здесь были и Старшие, и Младшие, и девушки,
и взрослые. Правда, последних было немного. Но все они смотрели
на меня так...

Мне стало страшно. Разве можно оправдаться перед людьми, которые
тебя ненавидят и заранее все решили?

-- Что нам ждать от него завтра? -- повторил парень.--
Да ничего! Потому что мы расплатимся с ним сегодня!

И он громко захохотал собственной шутке. Сквозь толпу ко мне
проталкался Шоки. Перед ним расступались,-- видимо, Шоки в
городе уважали.

-- Зачем ты это сделал, Данька? -- резко спросил он.

Я молчал. Да и что мне было говорить?

-- Надо решить лишь одно,-- тараторил тем временем
униженный мной вчера Старший.-- Трус он или предатель. Мне
кажется, что предатель.

-- Уймись,-- бросил ему Шоки.-- Данька! Как все было?

Я посмотрел ему в глаза -- и понял, Шоки дает мне шанс.
Пытается дать.

-- Глаза,-- неожиданно сказал я.-- Глаза! У меня
бывает такое с глазами, я начинаю плохо видеть. Я подлетел к
Летящему и потерял ориентацию! А потом тот уже был далеко.

Наверное, я вспомнил, как мы фантазировали в школе, перед
контрольными. Голова болит, в животе колики, палец на руке
вывернул... В школе такое помогало.

-- Чушь! -- заорал Старший, наставляя на арбалет. Но Шоки
взмахом руки снова осадил его. Повернулся к Лэну и спросил:

-- Ты знал об этом?

Лэн помотал головой и, вот молодец, торопливо сказал:

-- Нет, не знал, но у Даньки что-то было с глазами, он
временами останавливался, тер их...

-- Не верьте его Младшему, он и сам трус!

-- Заткнись, Ивон,-- твердо сказал Шоки.-- Всякое
бывает. Слово Даньки и его младшего против твоего и твоего
младшего. Ничья.

Как ни странно, Ивон не казался особо огорченным. Он улыбнулся и
сказал, словно про цитировал с книжки:

-- крылатый должен быть готов к полету и бою. А если подвела
его рука -- отсеките руку, если не услышал он сигнала --
отрежьте уши... Ты помнишь правила вылета, Шоки?

Тот кивнул. Я еще ничего не понял, но решил, что дожидаться
развязки не буду. Взлечу -- и будь что будет. Постараюсь
удрать...

меня схватили за руки, кто-то, упав на землю, вцепился в ноги. Я
даже и сопротивляться не пробовал. В полминуты с меня сорвали
Крыло, и я остался перед толпой в одних плавках, как и пришел в
город. Почему-то стало гораздо страшнее, словно одежда могла от
чего-то защитить. Хорошо хоть, чьи-то грубые пальцы надели на
меня очки.

-- Ты все понял? -- спросил Шоки.-- Это закон, Данька.

Я ничего не понимал, но все-таки. Спросил:

-- Что будет с Лэном?

-- если ты не выйдешь с ним на следующий вылет, ему придется
искать другого Старшего,-- с сочувствием сказал Шоки.

Если не выйду? Значит, надежда все-таки есть?

-- Шоки, Лэн не трус. Помоги ему если что, -- попросил я.
Шоки кивнул и повернулся к толпе. Заорал:

-- Что вы все собрались? Это дело Крылатых! и прогоните
Младших, им нечего здесь делать!

Женщины и мальчишки помладше стали быстро выбираться из толпы.
Лишь один из мужчин спокойно возразил Шоки:

-- Мы тоже были Крылатыми. И вправе остаться. К тому же,
кому-то придется быть с этим мальчиком... потом. Присмотреть за
ним.

-- Хорошо,-- хмуро согласился Шоки.-- Ивон, ты
доволен?

-- Вполне! -- нагло ответил тот.

-- Ты так ненавидишь Даньку?

-- я ненавижу Летящих. А он отпустил одного из них!

Шоки подошел ко мне и достал кинжал. Я задергался, но меня
держали крепко, не вырвешься. Что же он собирается делать?

-- Отпустите, все было не так! -- крикнул вдруг Лэн.--
Данька, скажи им...

-- Молчи! -- крикнул я.-- Молчи, я приказываю тебе!
Младший!

Лэн замолчал, зажав себе рот руками. Но смотрел он на меня с
таким ужасом, что, отпусти меня сейчас помощники Ивона,-- Я
бы упал на землю. Ноги не держали.

-- Зачем ты отпустил Летящего? -- подойдя вплотную,
спросил Шоки, Моя ложь его не обманула.

-- Не смог ударить, он был похож на тебя,-- так же
шепотом признался я. И увидел, как побледнел мой единственный
среди Старших заступник.

-- Это был мой брат,-- тихо сказал он.-- Но это
ничего не меняет.

Ивон вышел из-за моей спины, остановился рядом с Шоки и быстрым
движением сорвал с меня очки. Я погрузился во тьму. Как
неприятно быть слепым среди зрячих! Только шумное дыхание вокруг
и страх, страх, страх...

-- Дай мне! -- сказал невидимый Ивон.

-- Нет,-- отрезал Шоки.-- Держите ему голову!

И тут я понял. Понял все. И забился, пытаясь вырваться или хотя
бы отвести назад голову, в которую вцепились чьи-то услужливые
руки, а потом просто кричал:

-- Не надо, не надо, лучше убейте меня!

Мне зажали и рот, я вцепился в чужую руку зубами, но не смог
прокусить ткань Крыла. А потом была боль в левом глазе --
огненная, сверлящая боль от удара кинжалом и вспыхнувший на
мгновение кроваво-огненный свет...

Когда мне снова смогли зажать голову, то боль вонзилась в правый
глаз. Только я этого уже не помнил. Или очень хорошо постарался
забыть за то время, что провел без сознания.

6. Настоящий свет, Настоящий взгляд...

Я лежал, накрытый одеялом, и ничего у меня не болело. Это
потому, что ничего страшного и не случилось. Я просто уснул
рядом с Солнечным котенком, и мы еще не тренировались с Лэном, и
не было вылета, и не было...

Но ведь было. Было! Было!

Я вскрикнул, вспоминая случившийся ужас. И чья-то рука легла мне
на лицо.

-- Тихо, мальчик, тихо... Не кричи. И не плачь, если сможешь.

-- Где я?

-- У меня.-- Голос был незнакомым, и его владелец сражу
же поправился:-- У Герта, у старого Герта. Ты не слышал про
меня?

я покачал головой.

-- Ничего, это ничего, мальчик... Ты хочешь есть? Ты ведь
недавно с вылета...

Но есть я не хотел.

-- А пить?

Герт напоил меня чем-то, я даже не понял, что пил. Потом снова
погладил по щеке.

-- А где Лэн?

-- Ушел к себе... к вам домой. Тебе лучше пока побыть у меня,
мальчик. День, другой...

-- Скажите, вокруг темно? -- с глупой надеждой спросил я.

-- Нет,-- после короткой паузы ответил Герт.-- У тебя
глаза плотно закрыты.

-- А если я их открою?

-- Не надо, мальчик. Я наложил мазь, но если ты откроешь
глаза, то боль вернется.

-- Это навсегда? -- спросил я.

Герт молчал.

-- Что теперь со мной будет?

-- Если ты не сможешь летать, тебя лишат еды.

Я засмеялся. Летать? Конечно, какая мелочь! Меня ослепили, но
пока оставили среди Крылатых. Провинился не я, а мои глаза. Но
меня бросят подыхать с голода. Разве что Лэн и сердобольные
взрослые будут меня иногда подкармливать...

-- Не плачь,-- повторял Герт, вытирая с моих щек слезы.
-- Ты размываешь мазь, а у меня ее мало. Без нее вернется
боль.

Пусть вернется... Пусть... Я поднял руку, но так и не смог
коснуться своих плотно сжатых век. И в этот момент хлопнула
дверь и послышались шаги.

Вот что мне теперь осталось -- звуки. Навсегда. Только шорохи