- странной, бессмысленной обидой. Словно неожиданная влюбленность Рашель
была правильной.
романами, был вправе на нее претендовать.
вечернему саду с девочкой-подростком. Если мораль Таури не слишком
изменилась за последние двадцать лет, то он ничего предосудительного не
совершает.
устал, чтобы поддерживать нормальную беседу... хорошо хоть, что и Рашель
молчала. Когда деревья кончились, и они вышли на огромную, поросшую
высокой травой поляну, скорее даже маленькое поле, в центре которого стоял
дом, девушка остановилась.
могилки.
способна.
все-таки ухитрился заблудиться... надо было взять флаер, пусть и для
двухкилометровой дистанции.
антенны, трепетал белый огонек. Дач остановился на крыльце.
На третий этаж, и по коридору.
двухстворчатой дверью. В кресле (сколько их здесь, этих мягких символов
увядания), сидела Ванда Каховски. В длинном белом платье, с тлеющей
сигареткой в руках. Кей почувствовал сладкий запах наркотика.
Ванда. - А?
ответить. Ты читал Фрейда?
прав с генетическим мораторием. Дач, все, что я могу проверить, будет
проверено завтра к полудню.
затянулся.
- Год за годом... в бесконечном саду. Я стала кое-что забывать, Кей! А ты
требуешь вспомнить...
даже голос его изменился:
придать себе храбрости. Они думают: если у них шипы, их все боятся...
печального.
Ванда. - Что тебя убивать, что Императора... не в этом же теле... аТан я
сняла только в семьдесят, вот в чем беда, Кей. Была руинами, стану
развалиной...
лицо старой женщины.
тело, проверяя, не загорелось ли кресло. Нет, все было в порядке.
назад. Дач уснул быстро, и в эту ночь ему ничего не снилось.
стоял прокатный флаер. Кей, вышедший в одних шортах из дома, с полчаса
разминался под легким унылым дождем. Потом он услышал шаги.
впрочем, такой же эффект принесла бы и обычная косметика. Но в ее
движениях больше не чувствовалась дряхлости. Лишь аккуратная, расчетливая
точность и собранность. Даже легкая хромота, которой еще вчера не было,
казалась нарочитой.
пантера, с которой осторожничал даже мршанец-дрессировщик.
Ванда. Она была в глухом комбинезоне защитного цвета, с короткой штыковой
лопаткой на поясе. - Печальное занятие. У меня есть одна аллейка... на ней
всегда хорошие яблоки. Органика...
ли в показной, то ли в настоящей усталости. - И не нынешние семьдесят, а
те... двухвековой давности. Дерьмовая пища, дерганые нервы, облучения,
травмы, частые роды. Вот и скриплю, по десять-двадцать лет.
быть и смешно, но я до сих пор полагаю, что самоубийство грех... -
Каховски оторвалась от дерева, подошла к Кею. - Я уже кое-что проверила,
кстати. Ты был тем лейтенантом, с Хаарана. Но это так... штрихи к твоей
откровенности. Вот если мои мальчики с электронной службы СИБ...
подтвердят подлинность твоей беседы с алкарисом - тогда мы поговорим
серьезно. Птички всегда чувствовали подвох... и если алкарис поверил тебе
- значит поверю и я.
десяток, как приклеенные, висели вокруг, остальные перестраивались в
авангардную группировку. Император был один в каюте - за огромным столом,
перед серебристым зеркалом отключенного экрана. В бесформенном мешковатом
халате, со слегка опухшим лицом, он ничуть не походил на "Владыку Эндории
и Терры, покровителя колоний..." Брезгливо морщась он просматривал стопку
донесений. В его руках девственно-чистые листы бумаги оживали, проступая
мелкими строчками текста - исчезающего, едва он выпускал их. Иногда
Император усмехался, ухитряясь, однако, не терять брезгливой гримасы.
много десятилетий назад. Тогда это был оскал "темной стороны", вытащенный
на свет агентами высочайшего класса. Теперь - просто штрихи к сущности
человека, которые могли пригодиться в политической игре. Один раз Грей
скомкал лист и швырнул в угол, пробормотав: "чересчур..."
Его масса теперь была ниже критической, и он истлел, рассыпавшись горсткой
бурой пыли. Грей хмуро смотрел, как превращается в пепел секретное
донесение, стоившее агенту многомесячного труда и нечеловеческого
унижения. Увы, данные были слишком жаренными, чтобы использовать их для в
обычной беседе. А менять руководство Таури он пока не собирался.
лучу.
аТана. Грей неторопливо собрал листки, сложил их в папку и запечатал.
Поскреб спину.
очертания человеческой фигуры. Император, чистя ногти пером отключенной
авторучки, поднял глаза: