Чтение 14–й страницы книги ~Вестники времен~

потом забрался на свое место.
То, что произошло потом, сэр Мишель не любил вспоминать, так как перетрусил
самым непотребным образом. Люфтваффе несколько раз чихнул, просыпаясь, потом
мелко задрожал, и в уши рыцаря ворвался драконий громоподобный рык.
LНеужели меня возьмут живым на небо? ¬ пронеслась шальная мысль в гудевшей
голове сэра Мишеля. ¬ Ой, а вдруг архангел Михаил меня в рай не пустит, ибо грешник я
великий?.. Как же я тогда на землю вернусь, если Джонни с Люфтваффе на согласятся
отвезти меня обратно?v
Однако сэр Мишель видел, что лететь дракон пока не собирается, а просто
медленно ползет по полю в направлении перелеска, явно намереваясь спрятаться там.
Небольшой участок поля, с трех сторон окруженный деревьями, по мнению Гунтера, был
идеальным укрытием. Конечно, загнать LЮнкерсv в эдакую лощинку так, чтобы ветви
деревьев не попали под винт и стволы не задели плоскости, было почти ювелирной
работой, но, как ни странно, Гунтер справился с этим без особого труда, остановив
машину почти в полуметре от густых зарослей крушины. Ветви низко пригнулись к земле
под воздушным вихрем, созданным вращающимся винтом, поднялся маленький смерч
сухих листьев, травинок, каких-то лепестков. Наконец лопасти остановились, двигатель
заглох, точно задохнулся, и машина замерла.
¬ Напугался? ¬ улыбнувшись, спросил Гунтер сэра Мишеля, когда помогал ему
выбраться на крыло. У бедняги не гнулись ноги от пережитого ужаса, а лицо было
мертвенно-бледным.
¬ Вовсе и нет, ¬ зябко лязгая зубами, ответил нормандец. Какой же рыцарь
признается, что ему было страшно? ¬ А я мыслил, полетит дракон...
¬ Он передумал. Решил не мозолить глаза лишний раз. ¬ Лицо Гунтера снова
омрачилось. Две проблемы решены: самолет худо-бедно спрятан и Курт обрел вечное
успокоение. Теперь оставалось отыскать людей (Lсэр рыцарьv ¬ не в счет). А на часах
уже два пополудни. Будет удачей, если к вечеру получится связаться с французскими (ну
или германскими) властями, а лучше ¬ со штабом дивизии. Там наверняка зачислили 77
машину в пропавшие без вести или в погибшие. Вот интересно: сколько англичане успели
сбить наших самолетов за прошедшее утро?
Вопрос не менее насущный ¬ что следует взять с собой? Безусловно, оружие,
консервов немножко. Хотя зачем брать консервы? Всяко неподалеку есть поселок или, на
худой конец, чей-нибудь дом. В северной Франции сохранилось великое множество
старых дворянских гнезд. Правда, неизвестно, как их обитатели отнесутся к офицеру
германской армии; остается надеяться, что посадка все-таки состоялась на
оккупированной территории и французы примут Lзавоевателяv не с распростертыми
объятиями, конечно, но выгнать не посмеют и позволят поесть, отдохнуть да связаться со
своими. Больше-то от них ничего и не требуется.
LКакая, к дьяволу, Lоккупированная территорияv? ¬ настойчиво всплыла из самых
дальних глубин сознания насильно отогнанная мысль; ¬ Ты же четко видел, что вокруг
нет никаких городов, дорог, да и, пролетая над Ла-Маншем, не заметил ни единого
корабля. И теперь ты надеешься отыскать телефон? А вдруг действительно ближайший
телефон в семистах пятидесяти годах отсюда и не этот рыцарь сошел с ума, а ты сам? В
общем, будь что будет...v
Пока Гунтер размышлял, очухавшийся сэр Мишель с глуповатым видом,
полураскрыв рот, разглядывал самолет, обходя его со всех сторон. Рыцарь дергал за
лопасти винта, похлопывал ладонью по обтекателям шасси и приговаривал себе под нос:
¬ Хороший, Люфтваффе, умный. Спрятался ¬ и не шелохнется.
Потом сэр Мишель залез под брюхо LЮнкерсаv, некоторое время ползал там, и
вдруг оттуда послышалось удивленное присвистывание.
Гунтер, встрепенувшись, нагнулся и увидел, что сэр Мишель, скорчившись,
разглядывает штангу бомбосбрасывателя, удерживавшую так и не использованную
бомбу 5С-500. Заговорщицки посмотрев на германца, рыцарь подмигнул и поманил его к
себе пальцем. Гунтер обреченно полез под самолет, поняв, что сейчас предстоят оче-
редные объяснения, и подумал: LГосподи, вот счастливый человек ¬ не знает, что такое
бомба!v
¬ Джонни, а я понял, что это такое! ¬ с хитрой улыбочкой сказал сэр Мишель,
кивая в сторону черного вытянутого снаряда. ¬ Я правильно подумал, а?
Гунтер некоторое время соображал, на лице его попеременно отразились
недоумение, потом изумление, и наконец он, хлопнув себя ладонями по коленям,
опустился на траву, затрясшись от хохота. Сэр рыцарь тихонько фыркал под нос.
¬ Да, ты совершенно прав... ¬ выдавил наконец из себя германец, когда приступ
смеха понемногу прошел. ¬ И ты не сумасшедший ¬ у помешанных нет чувства юмора...
Ну хорошо, вылезай отсюда, сэр, пойдем поищем какую-нибудь деревню или город.
¬ А чего искать-то? ¬ Сэр Мишель выбрался из-под самолета, огляделся и
протянул руку к югу. ¬ Вон там дорога, она ведет от Руана к Анжу...
LНу наконец-то! Появились знакомые названия, ¬ возликовал Гунтер. ¬ Все же мы
приземлились недалеко от своих!v
Сэр Мишель тем временем продолжал:
¬ Тут рядом деревня Сен-Рикье, а неподалеку замок сэра Бреаля, нашего вассала.
А если хочешь, можем пойти к моему папеньке, в Фармер, завтра к утру доберемся.
¬ Пошли сначала в деревню, ¬ рассудил Гунтер. Достав из кабины автомат и
несколько полных магазинов, он направился к своей одежде, валявшейся комком в том
месте, где ее бросил рыцарь. Несмотря на очевидный идиотизм ситуации, германцу
стало интересно узнать, что же этот человек называет Lзамкомv и кого считает бароном.
Не исключено, что новоявленный Дон Кихот притащит его к какому-нибудь хлеву,
вытащит оттуда самого толстого борова, поцелует ему копытце или ухо и представит ¬
вот мой папенька. А если выведет свиноматку, то не будет удивительным, если она
окажется Дульцинеей Тобосской. Все это, конечно, детские забавы, но, в конце концов,
вдосталь насмотревшись на самую настоящую войну, хочется иногда забыться. Хоть
так... Пусть парень напридумывал кучу несуразностей, не относящихся к реальности,
начитавшись Вальтера Скотта или Стивенсона. но почему бы и не подыграть ему? Разве
он сам до войны не зачитывался в отцовской библиотеке рыцарскими романами, не
сражался с приятелями на деревянных мечах и, надев самодельные жестяные шлемы, не
изображал то Зигфрида, то Беовульфа? Эх, жаль отец не разрешал играть с теми
умопомрачительными доспехами, что стояли в парадном зале Райхерта...
Одеваясь, Гунтер с неудовольствием отметил, что сэр Мишель, стаскивая с
бесчувственного Lангелаv рубашку, не удосужился расстегнуть пуговицы, а просто стянул
ее через голову ¬ и вот результат: на форменной белой рубашке недосчитывается
нескольких пуговиц. Счастье, что китель в порядке.
Погода была теплая, и брать с собой тяжелую летную куртку не хотелось. Гунтер,
еще раз решив прибегнуть к помощи нормандца, отдал ему куртку, сказав бросить в
кабину, то есть в глаз дракона (ему будет не больно, и кроме того, Люфтваффе спит).
Рыцарь посмотрел удивленно ¬ с какой это, мол, стати мне, благородному сэру, бегать
по поручениям ровно оруженосцу, ¬ но ничего не ответил, решив лишний раз посмотреть
на дракона вблизи.
На Алансонскую дорогу из лесу вышли двое. Один, ростом пониже, со светлыми
вьющимися волосами до плеч, облаченный в видавшую виды кольчугу, из-под которой
торчала грязной бахромой изношенная одежда, в потертые заплатанные кожаные штаны,
заправленные в мягкие замшевые сапоги; на широком поясе красовались пустые
простенькие ножны от короткого меча и привязанная за ремешок полевая пехотная каска.
Второй ¬ повыше, рыжий, коротко стриженный, в серо-сизой летной форме офицера
германских ВВС, с автоматом, висящем спереди; руки его, полусогнутые в локтях,
покоились на оружии. Позолоченные часы на левом запястье поблескивали в солнечных
лучах.
Стрелки показывали три с четвертью по меридиану Парижа. Тринадцатый день
августа тысяча сто восемьдесят девятого года от Воплощения Христова клонился к
закату.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. НЕПРАВИЛЬНОЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
По обе стороны пыльной дороги, уходящей вперед плавными петлями, тянулись
сочные луга, их сменяли небольшие прозрачные рощицы; вокруг, насколько хватало глаз,
тянулись цепи холмов, поросшие лесами, а на самом горизонте чуть виднелись
голубоватые вершины невысоких гор ¬ их призрачные силуэты были словно набросаны
акварелью. Казалось бы, привычный деревенский пейзаж, но Гунтер сразу же заметил в
нем нечто необычное, противоестественное.
Поначалу он никак не мог поймать это ощущение, разгадать, что же странного в
темной зелени лесов, блеклой знойной дымке над травой, ровным густым ковром рас-
ходящейся от дороги. И наконец понял.
Не было асфальтовых дорог, серебристых нитей железнодорожного полотна,
исчезли куда-то аккуратные каменные и деревянные домики хуторков, привычных для
нормандского пейзажа, вместо них кое-где толпились кучками, точно грибы, небольшие
глинобитные избушки, по самые окна вросшие в землю, крепкие и неказистые, крытые
соломой.
Далеко, километрах в трех-четырех, на одном из лесистых холмов Гунтер углядел
замок. Ему не раз доводилось видеть подобные строения ¬ заботливо
отреставрированные, со свежевыкрашенными башенками, ¬ но вид этого строения чем-
то подсказал ему, что стен не касались руки современных каменщиков и реставраторов.
Замок выглядел старым, грубые нетесаные камни потемнели, обветрились; над одной из
башен развевалось знамя с неразличимым из-за расстояния гербом.
Позади послышался конский топот и поскрипывание колес. Гунтер обернулся и
увидел, что их нагоняет повозка, высоко нагруженная сеном. Крупная гнедая лошадь,
плавно поводя лоснящимися округлыми боками, упруго печатала шаг, высоко поднимая
сильные ноги, грызла удила, трясла гривой ¬ будто бы рисовалась, без труда влача за
собой телегу. Под стогом сена, высившимся точно небольшой дом, сидел крестьянин ¬
рослый мужик лет тридцати ¬ тридцати пяти, эдакий здоровяк с льняными космами,
подстриженными вкривь и вкось, как ножом отхваченными, такой же бородой, в которой
вдобавок запутались стружки, травинки, какой-то лесной мусор. На голову была
нахлобучена бесформенная войлочная шляпа, а вся одежда селянина состояла из
широкой грязно-серой полотняной рубахи и таких же штанов, засученных до середины
голени. Расслабленно покачиваясь в такт тряской повозке, он небрежно придерживал в
руках поводья, предоставив лошади самой выбирать дорогу.
Поравнявшись с путниками и распознав в одном из них благородного рыцаря,
возница натянул повод, после чего лошадь, недовольно встряхивая гривой, побрела вро-
вень с людьми. Ленивым движением крестьянин стащил с головы шапку и чуть
наклонился вперед, после чего вперил небесно-голубые глаза в Гунтера, с простецким
нахальством оглядывая его с ног до головы. Тот же, почувствовав легкое раздражение от
столь бессовестного любопытства, нагло выговорил на простом немецком языке:
¬ Ну, что смотришь, детина? Никогда не видел германских солдат?
Крестьянин выпрямился, пожевал губами и сдвинул брови ¬ ни единого слова он
не понял, но догадался, что господин в странной одежде сердиться изволит. На всякий