повторил он.
же просто смешно!
захотелось раствориться в бетонной стене, что была у нее за спиной, -- лишь бы
скрыться от этого пронизывающего, буравящего насквозь, парализующего взгляда.
головкой и таращила удивленные глазки.
уже считал ее бывшей) женой.
притянул дочку к себе и, страшно волнуясь, шепнул ей на ушко:
ехать к дяде Паше.
понимает. Понимает, что мама с "дядей Пашей" не на прогулку едут, не в зоопарк и
не в кино, а уезжают совсем, навсегда. И ей, маленькой девочке, нужно сделать
выбор.
в щечку, шепнула что-то банальное на ушко, потом украдкой стрельнула глазами в
Сергея -- тот стоял к ней спиной посреди комнаты, давая понять, что вся эта
суета его нисколько не касается, -- и выскользнула на лестницу, где с чемоданом
и дорожной сумкой ее уже ждал Павел.
коротким броском он всадил кулак в бетонную стену и скривился от пронзившей
кисть боли. Стена отозвалась глухой вибрацией. Его охватила злость. Не на Ларису
и подлеца Павла, и даже не на того неведомого похитителя чужих почек, который
так или иначе стал причиной развала его семьи, а на свою злосчастную, непутевую
судьбу. Как все было прекрасно еще год назад, как ладно, гладко, легко
складывалась его жизнь -- и вдруг все, все, все пошло наперекосяк, все разом
рухнуло, пошло прахом, полетело к черту. Ему вдруг стало жалко себя, так жалко,
что он до боли зажмурился и застонал. Проклятье! Почему это случилось с ним, с
ним?!
к груди. Он невольно улыбнулся.
заявила Катя.
дочка. Проголодался я, как волк.
вдогонку.
пачки "Ротманс". Уже у выхода он внезапно остановился, кинул быстрый взгляд на
длинные ряды бутылок со всевозможными горячительными напитками и... вернулся к
прилавку.
почему. Он говорил и действовал, словно в бреду, как бы со стороны наблюдая за
этим странным, уставшим, с тусклым взглядом, плохо одетым человеком, топтавшимся
у прилавка магазина в ожидании заветной бутылки водки.
отключки. Напиться, чтобы забыть все.
серванта хрустальный двухсотмилиграммовый стакан (подарок тещи к первой
годовщине их свадьбы), судорожно наполнил его до самых краев и залпом выпил.
Потом налил второй, поднес к губам, но...
яичницей-глазуньей, аккуратно, с любовью украшенной зеленым луком и укропом, и
широко открытыми, с навернувшимися слезинками, умоляющими глазами смотрела в его
глаза.
стеклянным дождем брызнули осколки и дробно застучали по паркету.
держать тарелку с драгоценной яичницей.
метнулся в туалет, склонился над унитазом, сунул два пальца в рот и освободил
нутро от только что выпитого стакана водки. Здесь же, в туалете, поклялся жизнью
дочери не брать в рот ни капли спиртного до конца своей жизни. Потом вернулся в
комнату и с аппетитом проглотил приготовленную маленькой хозяйкой яичницу.
Закурив, он неожиданно поймал себя на мысли, что жизнь, в принципе, не такая уж
и плохая штука. Ему почему-то вспомнился дед Евсей. Как он там сейчас?..
сердце вливались надежда и вера в собственные силы. Все, хватит сопли на кулак
мотать, пора брать свою судьбу в оборот.
тэквон-до. Он должен быть в прекрасной форме: то, что ему предстояло сделать,
требовало мобилизации всех его сил. А осенью, Бог даст, он подтвердит свое право
на обладание черным поясом.
Глава третья
костюм, выскочил из дома и легкой рысцой сделал три круга вокруг местного
стадиона. В конце дистанции он буквально валился с ног: сказалось длительное
отсутствие систематических тренировок. "Ну ничего, -- подбадривал он себя,
стиснув зубы и обливаясь потом, -- я еще свое наверстаю. Неделя-другая, и я
снова войду в привычную форму. А уж тогда мы посмотрим, кто кого. Ничего!" Он
вернулся домой и продолжил занятия на тренажерах, которыми обзавелся года три
назад, когда он усиленно готовился к сдаче на черный пояс. В восемь он закончил
тренировку, принял душ и с чувством выполненного долга отправился на кухню,
готовить завтрак. Однако он опоздал: на кухне уже хозяйничала Катюша.
Таинственно улыбнувшись, она попросила его не мешать, а то, не дай Бог, подгорит
ее фирменное блюдо. И вообще, добавила она серьезно, мужчинам делать на кухне
нечего. Он улыбнулся в ответ и поспешно ретировался.
Сергей расположился в кресле и предался невеселым думам. Сегодня воскресенье,
впереди -- целый день, и у него было достаточно времени, чтобы как следует все
обдумать, все взвесить, разложить по полочкам. Из всех стоявших перед ним
проблем он выделил три основные. Во-первых, Лариса. После вчерашнего объяснения
с женой и своим бывшим другом проблема рухнувшей семейной жизни казалась Сергею
наиболее важной и требующей безотлагательного решения, однако, поразмыслив, он
решил, что ставить точки над "i" в истории с Ларисой, пожалуй, еще рано. В конце
концов, если не оправдывать, то понять ее все-таки можно. Он бесследно исчез,
его не было около года -- что ей оставалось делать? Ждать? Надеяться? На что?
Целый год она не получала от него никаких известий: ни одной весточки, ни
единого телефонного звонка. Что она должна была думать? А ждут... ждут только в
красивых романах и слезливых мелодрамах. Нет, в жизни все иначе.
и долбить кулаками в стену -- до крови, до вывихнутых суставов, до переломанных
пальцев.
неожиданно для самого себя, сидя в этом кресле. Наверное, чтобы понять это,
требовалось пройти через такую вот банальную, слишком банальную историю, имя
которой -- измена. Что ж, порой несчастье на многое открывает глаза, обостряет
зрение, обнажает чувства, смывает накипь благополучия и обыденности с сердца
человека. Человек прозревает. Учится читать в душах людей. Учится читать в своей
собственной душе.
конце концов, со вчерашнего дня обстоятельства изменились: он снова дома, и она
знает об этом. Он будет ждать ее. Ведь нужно помнить еще об одном важном
обстоятельстве, что крепко связывает их двоих -- это Катюша, их дочь.
Круз Андрей
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Белогорский Евгений