Чтение 14–й страницы книги ~Сумерки мира~

ответил. Сложнее обстояло дело с молодой порывистой Вангой - волчицей, как
и сам Солли, - ходившей мрачнее тучи. Солли очень не хотелось обижать ее,
тем более что, несмотря на встречи с Дорис, он понимал всю глубину
пропасти между собой и Постоянной, а Ванга была своей, и Солли раньше был
к ней неравнодушен, - но все эти доводы ничуть не помогали.

И даже когда Ванга демонстративно, на глазах у Солли, скрылась в чаще
вместе с Альдом - красивым черноволосым парнем чуть постарше Солли,
Изменчивый промолчал. Несмотря на неопытность в делах сердечных, он не
сомневался, что Ванга отнюдь не воспылала внезапной страстью к распухшему
от гордости Альду. Тем более, раньше она всегда говорила, что
недолюбливает красавчиков...

Солли деланно усмехнулся и поспешил на свидание с Дорис.

Девушка уже ждала его в условленном месте, и Солли с каждым разом
становилось труднее сдерживать себя. Именно поэтому Изменчивым и
запрещалось встречаться с Постоянными - когда страсть захлестывала
сознание, они теряли контроль над собой, и зверь зачастую вырывался
наружу... Многие после этого сходили с ума, убегали куда глаза глядят,
кончали с собой - и Солли оставалось лишь изо всех сил сдерживать себя
от...

И Дорис.

Но на этот раз невидимые ремни лопнули, и, окунаясь с головой в омут
восхитительного безумия, ощущая под руками податливое, ждущее тело,
захлебываясь чужой покорностью, - он последними остатками воли вцепился в
рвущегося наружу волка, а сладкий вихрь растворял в себе, и сознание
меркло... но что-то еще оставалось в бездне по имени Солли, и когда он
наконец очнулся в объятиях Дорис - он был человеком!..

Он смог.

Дорис медленно провела рукой по его мокрым волосам.

- Бедный мой, глупый волк... Ты думаешь, я не понимаю, чего тебе это
стоило? Не бойся, не надо - даже если когда-нибудь ты не сможешь
пересилить себя, со мной ничего не случится. Потому что я люблю тебя
такого, какой ты есть...

...Когда они встретились в следующий раз, из-за дерева спустя минуту
послышалось деликатное покашливание, и влюбленные мгновенно отпрянули друг
от друга. Солли понимал, что это не может быть враг, - враг не станет так
долго кашлять перед нападением, если только это не очень простуженный
враг, - но рука его непроизвольно потянулась к мечу.

Из-за дерева выступил мрачный коренастый мужчина с густой бородой,
уже начавшей обильно седеть, и умными цепкими глазами. Одет он был, как и
большинство поселенцев - добротно и просто, но серого плаща Мертвителей
бородач не носил, хотя короткий тесак болтался на его наборном поясе.

Довольно долго гость изучал Солли, а Солли изучал его - он уже
догадался, что это убитый и спасенный отец Дорис.

"Странное сочетание - убитый и спасенный, - подумал Солли, - но, тем
не менее, дело обстоит именно так..."

Наконец человек, по всей видимости, удовлетворился осмотром.

- Я так и думал, - неизвестно почему пробормотал он и сделал шаг к
Солли.

- Кворри. Лайхалл Кворри, отец Дорис.

И протянул Солли руку.

- Солли. Изменчивый. Клан волков, - чуть заметно усмехнулся Солли,
пожимая протянутую ему жилистую руку.

При последних словах Лайхалл вздрогнул и бросил быстрый взгляд на
руку Изменчивого, словно опасаясь, что она сейчас превратится в волчью
лапу.

- Надо понимать, это ты и спас мою семью?

- Ну, в общем... да, - неохотно признался Солли. - И при этом забрал
у тебя жизнь.

- А, ладно, - досадно поморщился бородач, - на мой век хватит...
Дорис мне рассказывала, как дело было, да я, признаться, не поверил. Не
слыхал раньше о таких Перевертышах... пока сам не убедился. Теперь верю.
Несмотря на то, что вы у нас натворили... - и лицо его потемнело.

- Моя мать - калека, - отчетливо произнес Солли. - Мой отец убит. И
не только мой...

- Извини, парень, - торопливо сказал Лайхалл. - Все мы друг друга
стоим. Одна цена на всех...

Солли только кивнул.

- В общем, вижу, и среди вас... люди есть, - Лайхалл слегка запнулся
на слове "люди". - Только нашим саларам этого не растолкуешь. Так что
слушай и запоминай. Через три дня готовится большая облава на
Перевертышей. Из восьми поселков всех Скользящих в сумерках созвали. А я
так себе мыслю - пусть по лесу пошастают, не встретят никого и обратно
вернутся. Ты как полагаешь?

- Полагаю, что не встретят, - улыбнулся Солли. - И даже почти уверен
в этом. Лес - он такой, раз на раз не приходится...

- Сообразительный парень, - Кворри подмигнул дочери, и борода его
расплылась в разные стороны. - Даром что волк. Ладно, не буду вам мешать,
сам молодой был, когда тебя да малого делал...

Он повернулся, чтобы уйти, но немного задержался.

- А хорошо ты меня тогда рубанул, - усмехнулся Лайхалл Кворри,
Девятикратный со странностями, - ничего не скажешь...

- Я в темноте вижу, - виновато развел руками Солли.

Предупреждение оказалось крайне своевременным. Правда, некоторые
горячие головы, особенно из клана пардусов, предлагали устроить
Мертвителям засаду. Их поддержал и Альд, но, слушая его, Солли давился от
смеха: во-первых, он понимал, что последнее слово все равно останется за
Морном, а во-вторых, под глазом у Альда красовался свежий синяк, что резко
снижало впечатление от его пламенной речи.

Видимо, уединение с Вангой оказалось слишком бурным для Альда... да и
результаты оставляли желать лучшего.

Облава провалилась. И на некоторое время наступило затишье...

...Солли проснулся от слабого дуновения ветерка и тревожно приподнял
голову. Нет, показалось... Все спокойно. Костер уже догорел, но в пещере
было по-прежнему тепло и сухо. Дождь, не умолкая, шумел у входа; волки
проснулись и теперь бродили по пещере, от нечего делать обнюхивая все углы
вынужденного убежища.

Снова потянуло ветром. Сквозняк шел из глубины пещеры, - видимо, там
должен был находиться еще один выход. Солли немного полежал, потом встал и
направился вглубь укрытия, проворчав волкам приказ ждать его возвращения.

Обнаруженный ход постепенно сужался, вокруг становилось все темнее,
из стен по капле сочилась вода, стекая в тонкие трещины наклонного пола, а
Солли - волком - пробирался все дальше, с трудом различая дорогу перед
собой.

Потом дышать стало легче, ход чуть расширился, посветлев; Солли
поспешил сделать последние, как ему казалось, шаги - и застыл в
недоумении.

Он стоял у входа в огромную пещеру. Колоссальный каменный зал,
дальний конец которого терялся во мгле. Откуда-то сверху проникал слабый,
неверный свет, и в рассеянной дымке проступали бесчисленные искрящиеся
сосульки сталактитов, свисающие с потолка. А под многими из них стояли
статуи...

Нет, не статуи! Люди!.. Они стояли, вернее сидели, здесь уже много
веков, и падающие капли постепенно покрывали их сперва прозрачной и
невидимой, а потом все более прочной коркой солевых отложений - и в конце
концов человек превращался в статую...

Солли не знал, откуда ему это известно, но не сомневался, что именно
так оно и было. Кто эти люди? Почему они добровольно ушли из жизни в
вечное безмолвие пещер, превратившись в камень, в жуткие сталагмиты,
которые когда-нибудь срастутся с породившими их сталактитами в монолитные
колонны, внутри которых...

Солли инстинктивно принял человеческий облик и, осторожно ступая,
благоговейно приблизился к одному из сидевших в зале. Опустившись на
колени, он заглянул в глаза застывшему человеку-статуе. Человек
внимательно смотрел на него сквозь каменную пленку, глаза в глаза, и
прозрачная, призрачная грусть стояла в спокойном взгляде с ТОЙ стороны.

И глаза эти были - живые!..

СРЕЗ ПАМЯТИ. ВОПРОС, СГОРЕВШИЙ У СТОЛБА

...Он не выдержал. Он захлебнулся в феерическом водовороте каштановых
волос, в растянувшемся мгновении, когда двое становятся одним и плывут,
плывут по бесконечной реке забвения, имя которой...

А когда он очнулся, то осознал, что Дорис, его Дорис, сжимает в
объятиях волка!

Потом - уже человек - он лежал на земле лицом вниз, всхлипывая от
стыда и ужаса, от того, что наконец произошло...

Как он мог, неблагодарное животное, зверь, зверь, зверь...

А Дорис тем временем гладила его по спине и шептала:

- Ну что ты, милый, успокойся, все в порядке, со мной ничего не
случилось... ничего, ничего, все уже позади... Я понимаю, ты не мог, ну
перестань, милый, не кори себя... ты не мог иначе...