пультовых огоньков, кивнул операторам:
светящиеся в пространстве следы энергетических трасс, станция наполнилась
гудением энергонакопителей. Вспыхнули титры световых команд, защелкали
датчики времени, гравитронные шахты бесшумно переливали в ожелезненные
недра астероида море искусственной тяжести - инженеры, диспетчеры и
операторы групп ТР-запуска готовились к первому циклу транспозитации.
Далеко внизу, на самом дне последнего яруса, застыли на когертонах
ТР-летчики в полужестких скафандрах. А где-то возле Сатурна десятки глаз
сотрудников станции "Дипстар" напряженно следили, как на шкалах квантовых
синхротаймеров истекают последние секунды перед включением приемной
установки. В вакуум-створах "Дипстара" ждали стартового сигнала
космические катера.
перешло в гораздо более высокий звуковой диапазон. Мягкий толчок. В
межпультовом пространстве шахты вспух похожий на пленку мыльного пузыря
мениск оптической реконверсии эр-поля. На поверхности "пузыря" проступило
крупное, четкое, несколько деформированное по законам сферической
геометрии изображение карандаша в металлическом корпусе с надписью
"Радуга". Брови Калантарова взлетели вверх. Туманов взглядом дал Квете
понять, что объясняться не собирается.
карандаш скатился...
на изображение карандаша, возникали и угасали четырехлучевые белые звезды.
Одна за другой. Через равные промежутки времени. Звезд было три.
противофазовых успокоителей. Поверхность мениска заколебалась от
судорожных биений, напряженность поля стремительно возрастала. У Глеба
взмокла спина. Он брал аккорд за аккордом, пытаясь стабилизировать
положение, и это ему удалось. Однако серия резких толчков выдала его
операторский промах.
времени. Звезд было девять... "Тройка в квадрате!" - подумал Глеб.
естественно, откладывался. На устрашающе высокой ноте звенели эритроны,
вразноголосицу трещали цикадами зуммеры стартовых служб. Два коротких
гудка - сигнал зарождения мощного импульса преобразования энергии, начало
большого цикла. Возросла искусственная тяжесть, и прежде всего эту
возросшую тяжесть уловили руки операторов - стало труднее работать на
пультах.
Глеб обобщал усилия операторов, создавая сложную, но жизнеспособную,
точную схему эр-позитации на основе заданного режима. Наконец последний
аккорд - ТР-запуск по созданной схеме проконтролируют автоматы. Глеб
откинулся в кресле, опустил свинцово-тяжелые руки на подлокотники.
разбуженных в камере транспозитации, неотвратимо прогибается
пространство... Там, в этой камере, довольно быстро возникает нечто,
называемое для удобства "гиперпространственным туннелем".
Трудновообразимое нечто, скрытое для непосредственного восприятия
абстрактной формой громоздких математических уравнений... Но все идет как
надо, все идет хорошо. Если, конечно, не слишком тревожить себя феноменом
белых звезд и смутным, нехорошим предчувствием. Скорее бы последняя
команда: "Пуск!"
гиперпространственной видеосвязи.
это сигнал не с "Дипстара", я отказываюсь понимать...
мгновенно уступило место ясному ощущению чего-то непоправимого. У шефа
было незнакомое и страшноватое лицо, глаза ввалились, подбородок окаменел.
Огни индикаторов пульта освещали это лицо быстро переменными волнами
оранжевого и пронзительно-голубого сияния.
видеосвязь. Это единственно мыслимый способ сверхдальней фокусировки
эр-поля. И понял я это слишком поздно...
превратит астероид в металлическую пыль, - пристально глядя на
Калантарова, пояснил Гога. Он тоже почуял неладное.
встревожены по-настоящему. Волны голубого огня захлестывали оранжевое
сияние, звуковые сигнализаторы синхротаймеров отсчитывали последние
секунды большого цикла. Калантаров и Глеб с непонятным для остальных
напряжением ожидали момент включения стартовой тяги. Смотрели друг другу в
глаза и, оцепенев от страха за людей, стоящих в камере на когертонах,
ждали развязки. И ничего не могли изменить. "Неужели ничего нельзя
придумать, шеф?!" Калантаров опустил глаза. Нет, конечно. Три ТР-установки
- "Зенит", "Дипстар" и чужая - работают в одном режиме. И всему виной
карандаш, упущенный Кветой в блок эритронов. Вернее, его изображение,
которым быстро воспользовались чужаки для точной фокусировки эр-поля.
Слишком точной, судя по четкости изображения ответного, сигнала - белых
звезд!..
Очень мешала уверенность в том, что шеф вот так же лихорадочно пытается
найти какой-то выход. И не находит... И может быть, не найдет. Из шестерых
сейчас только двое могли попытаться найти какой-нибудь выход. Впрочем, из
пятерых Казура не в счет. "Коллектив сужается и расширяется, шеф,
коллектив пульсирует. Сейчас наш коллектив в состоянии коллапса. Я и вы,
вы и я - всего двое, и на нас вся надежда. Думайте, шеф, думайте!.."
вывернутый Клаус. Глеб взял аккорд, высвобождая энергию для стартовой
тяги. Завыла сирена.
уступая место оранжевым. До боли в пальцах Глеб вцепился в подлокотники
кресла. Всю жизнь мечтать о звездной транспозитации, и теперь, когда
судьба мимоходом небрежно швыряет в руки эту фантастическую возможность,
цепенеть от ужаса, бессильно ожидая катастрофы! Миры на ладонях...
раздвинулись в куполе вертикальные узкие заслонки, брызнув в затемненную
диспетчерскую мертвенно-голубоватым светом. Глеб машинально поправил
сползшие привязные ремни. Бледно светящийся мениск пульсировал. На первый
взгляд пульсация была нормальной. Щелкали синхротаймеры, эритронов не было
слышно - их надоедливый звон нормально сместился в диапазон ультразвуковых
частот. Оранжевое пламя индикаторов тускнело. Через девять-десять секунд
все будет ясно...
Десять! Одиннадцать...
Калантарова.
- сообразил Глеб. - Схватка в гиперпространстве! Не дать захлебнуться
стартовой тяге!" Глеб яростно подергал кисти дрожащих рук, наложил пальцы
на клавиатуру.
Выше нормы на две и четыре десятых.
операторов, окруженные странно искрящимися голубоватыми ореолами. Фигура
Казуры оставалась недвижной и, словно в награду за это, была украшена
двойным ореолом.
пронизанная мощными волнами гравифлаттера. Вверх-вниз, вверх-вниз, как на
качелях. Глеб стиснул зубы. Взлет - невесомость, падение - кружится
голова... Хуже всех приходилось шефу - он не успел пристегнуться ремнями и
теперь, уцепившись за кресло, выделывал довольно сложные акробатические
номера. Если сломаются подлокотники... Нет, кажется, все обошлось. Молодцы
гравитроники - справились!
командные клавиши.
Гога.
удерживаю фокусировку.