В глазах женщины мелькнул испуг.
- Да что им у нас надо... - неуверенно начала она.
- Например, я.
- Это очень нехорошо с вашей стороны! - Лицо женщины пошло красными пятнами. - Брать билет, когда за вами такая погоня!
- Я не знал, что за мной погоня!
Женщина поразмыслила:
- А вы не хотите сдать билет? Я приму по льготному тарифу... почти без удержания...
- Не дождетесь.
После короткого раздумья женщина достала откуда-то табличку с надписью "Перерыв" и поставила в окошко.
- И вы ничего не собираетесь делать? - спросил Виктор через хлипкую преграду.
- Собираюсь. Стоянка поезда будет сокращена до пяти минут.
- И на том спасибо, - буркнул Виктор, отходя.
Судя по часам, до прихода поезда оставалось минут десять.
Предельник тем временем расставил сыновей по залу. Двое старших убежали к дверям, ведущим на перрон. Младший занял позицию у одного из окон. Сам Предельник с парнем лет восемнадцати подошел к Виктору.
Тем временем куда-то расползлись бродяги, дрыхнувшие на лавках.
Казалось невероятным, что они могли что-то услышать и сообразить. АН нет!
И услышали, и сообразили, и растолкали спавших друзей. Выходя, бомжи бросали настороженные взгляды на остающихся.
Где-то в глубине вокзала захлопали двери - разбегался персонал.
Мигнул и погас свет.
- Разумно, - изрек Предельник. - Электрическое колдовство против Воды - одно расстройство. Погорит все...
- Почему ты служишь мне? - спросил Виктор. Внутри него закручивалась тугая пружина, словно во взводимом арбалете. Что-то близилось... и надо было не только знать врага, но и верить в друзей.
- Я всегда служил тебе, Владыка! - Предельник растерянно и даже обиженно посмотрел ему в глаза. - Верь мне, Владыка!
Виктор сделал выбор.
- Хорошо. Значит, так, нам главное - уйти. Если подходит поезд, то сразу бежим в вагон...
- Конечно.
Убедиться в наличии у разбойника здравого смысла было приятно. И тут застывшую в помещении тишину разорвал звонкий мальчишеский крик:
- Идут! Они идут!
Виктор и разбойники бросились к окнам, полуоткрытым по случаю жары.
На опустевшей привокзальной площади - где ветер трепал над лотками неснятые одежки, где сиротливо стояли забытые бутылки и крынки, еще никого не было. Но мальчик не ошибся - что-то приближалось. Шло, шествовало впереди убийц. Бесплотное, тупое, стихийное. Что-то.
Дернулась гора лесного мусора в пустой чаше фонтана. Зашевелилась, вываливаясь на брусчатку. Из чаши ударила в небо тугая, торжествующая струя воды. Рассыпалась зонтом брызг, зазвенела - тревожно и пронзительно, как бьющееся стекло.
- Ах, гнилое семя! - выругался Предельник. - Не их ведь час, а как идут! Владыка, посмотри, как сил не жалеют!
Из переулков, невзирая на чистое небо и солнечный свет, поползли мутные струи тумана. Густые, серые, мгновенно заполнившие площадь и затопившие вокзал. В беззвучном напоре тумана приближающееся что-то будто оформилось, обрело облик - еще невнятный, но уже угрожающе близкий.
- Распустились, распустились... - Предельник вытащил свой кистень, легко крутанул шипастый шар на короткой цепи. Вроде бы и без замаха, мимоходом, всадил его в стену - взметнулось облако кирпичной пыли из дыры, в которую можно было голову просунуть.
Не меч был его любимым оружием - а то, может, и не смог бы Виктор так легко оглушить разбойника в лесу.
- Сами идут! - вновь крикнул мальчишка. Уже потише, но куда с большей тревогой.
И Виктор увидел крадущиеся сквозь туман тени.
Пять? Восемь? Двадцать?
Да как сосчитать, как понять в этом кисейном пологе, в жирном туманном молоке! Видно - скользят, близятся, неспешно и почти не таясь - а что таиться в такой мгле...
- Глаза отводят... - прошептал Предельник. Не зная того, он стал для Виктора гидом, комментатором, чьи небрежные замечания помогали понять происходящее.
Тени вдруг замерли.
- Эй! - донеслось из молочной каши. - Виктор! Он вздрогнул, но не ответил.
- Ты здесь, я чувствую твой взгляд! - вступил другой голос.
Присвистывающий, шипящий, тонкий. - Виктор, выходи! Тебе не скрыться! Ты один, а нас много!
Предельник смотрел на Виктора, словно ожидал, что тот ответит. Значит - надо. Не обманывай солдат перед боем, генерал...
Раскрыв пошире створку, Виктор крикнул в туман:
- Кто ты?
Тени задергались, зашевелились, явно обрадованные звуком его голоса.
- Тот, кто пришел за тобой, Виктор!
И - снова - накатило, нахлынуло, как во снах, как во вспышках ярости, стоивших жизни полуэльфу и едва не погубивших Предельника...
- Кто ты, дерзкая тварь, говорящая со мной не на коленях? - Виктор и не понял, что случилось с его голосом, откуда в нем взялся звенящий гибкий металл. - Назови свое имя, тварь!
Предельник задрожал, глядя на него в немом восхищении. Юноша, стоящий рядом, схватился за руку отца, как ребенок. И даже те, что крались в тумане, отпрянули.
- Готор, маг Готор... - едва слышно донеслось в ответ. Голос сбился и через миг снова окреп, налился язвительной яростью:
- Ты не властен надо мной! Ты никто! Ты все еще - никто! Приготовься умереть!
Виктор тряхнул Предельника, впавшего в легкий ступор.
- Он - мой! Я покараю его сам!
- Да, Владыка...
Тени метнулись сквозь туман, и Предельник осклабился, провожая их глазами. Толкнул сына к двери, сам бросился туда же. Виктор последний раз окинул взглядом дислокацию - двое парней у дверей на перрон... молодцы, пусть стоят, враг не настолько туп, чтобы атаковать с одной стороны, младший мальчик, пригнувшись, смотрит в окно, вертит в руке короткий кинжал, Предельник с еще одним сыном у двери.
Прекрасно.
Виктор выхватил клинок - подсознательно уже надеясь, что меч окажется послушным и легким, как в ресторане...
Что-то не сложилось.
Он стоял, неуклюже, с куском острой стали в руке, сразу же напрягшись, стараясь держать меч подальше от себя. Ярость и уверенность - нет, они не прошли, в душе по-прежнему кипело презрение к осмелившимся, жажда карать и наказывать. Вот только никакого отношения к мечу эти чувства не имели...
Тишину - те последние секунды, что отпущены перед схваткой, пронзил далекий, могучий гудок. Поезд приближался!
Но его еще надо было дождаться...
Дверь распахнулась.
Предельник, взмахнув кистенем, обрушил удар на появившуюся в проходе фигуру. Ах, хорош был удар! Умело нанесен и от души - не спасли бы врага ни доспехи, ни ловкость, ни умелая защита!
Вот только некому было защищаться от удара - ворвавшаяся тень рассыпалась мириадами водяных брызг, словно сложена была из воды. Впрочем, почему "словно"? Она и была куклой, муляжом, грязной водой, обретшей форму и движения...
Поскальзываясь на разлившейся луже, Предельник отскочил. А вот сын его, крепкий и ловкий парень, не сумел. Упал, растянулся на полу...
И ворвавшиеся вслед за куклой трое, затянутые в синие обтягивающие камзолы, свой шанс не упустили.
Два меча вспороли воздух, жалобно и недовольно взвизгнувший под сталью. Крик юноши был куда тише.
Виктор бросился на помощь. Как неудачно! Как плохо! Они и так были в меньшинстве...
Мальчик, сидящий на корточках у окна, вдруг выпрямился. Взмахнул рукой - и блестящая молния ножа метнулась через зал. Враги стали поворачиваться - словно почувствовав опасность. Но поздно.
Кинжал по рукоять вошел в грудь одного из убийц. Мальчик с молниеносной быстротой метнул еще два ножа. Странно - все в того же противника. Видно, был уверен, что не пострадавшие все равно увернутся?
Убийца, в чьей груди торчали три кинжала, еще миг постоял, покачиваясь. Выронил меч, поднял руку, вцепился в рукоять кинжала, потянул. Виктора обдало ужасом - он вдруг представил, что враг просто вырвет все ножи и засмеется, грозный и неуязвимый...
Но сквозь синюю ткань уже проступало багровое пятно.
Останавливающимся взглядом враг посмотрел на Виктора - и рухнул.
Двое оставшихся действовали так синхронно, словно были отражениями друг друга. Вскинули левые руки - пустые, без мечей, взмахнули... Из ладоней скользнули в воздух голубые струящиеся нити. Всего лишь струйки воды, чудом получившие гибкость и прочность. С губительной быстротой водяные плети метнулись к мальчишке, по пути разрубив тяжелую деревянную скамью. Виктор с содроганием понял, что сейчас произойдет...
Голубые плети рассыпались. Раздробились, окатив пацана сверкающей росой. Мальчишка засмеялся, сжимая в ладони камешек на цепочке. Тоже оберег? И впрямь - действует? Миг растерянности убийц был краток, но Предельнику его хватило. Кистень обрушился на голову ближайшего Водного, хрустнули кости. Зрелище было страшное, словно человек попал под асфальтовый каток.
Последний из троицы отскочил, закружился в каскаде стоек, с удивительной плавностью - будто перетекая из позы в позу. Применить магию он больше не пытался - то ли ему не хватало времени, то ли он разуверился в ее действенности. Длинный меч чертил в воздухе узоры, не подпуская разбойника на расстояние удара.
И тогда Виктор, отжав плечом Предельника, пошел навстречу Водному.
Ничего необычного в том не было. Крепкий, стройный мужчина, в обтягивающем, будто спортивный, костюме. Лицо собранное, жесткое, но без какой-либо кровожадности или жестокости.
Просто человек, делающий свое дело. Трудное, но любимое.
- Как смели вы пойти против меня?
Виктор не знал, откуда в нем этот тон, эти слова - которые и впрямь могли принадлежать Владыке - а не случайному гостю Срединного Мира.
Лицо Водного стало еще собраннее. Он закружился, потек в смертельном танце, закружил вокруг Виктора. Держа меч перед собой, не отрывая взгляда, Виктор вновь спросил:
- Как вы посмели убить моего слугу? Водный распластался в рывке, стремясь дотянуться до Виктора мечом. И вновь что-то случилось - подаренный меч будто ожил, руки заработали сами, отбивая удар, ноги ступили в сторону - Водный пролетел мимо, едва не попал под удар кистеня, снова закрутил свою пляску. Но во взгляде его появилась растерянность. Не страх - он, наверное, был готов умереть. Удивление, что противник сумел уйти.
- Мой гнев на тебе... - прошептало что-то, живущее сейчас в Викторе.
Меч пронзил воздух, мимоходом отбросил вражеский клинок и скользнул по горлу Водного.
Наступила тишина. Водный таращил глаза вниз, словно пытался разглядеть тонкий, еще не кровоточащий разрез на горле.
Взревел паровоз. Уже рядом, уже где-то на путях. Водный дернулся - и голова его откинулась назад, открывая рассеченную наполовину шею. Кровь ударила тугим фонтаном. Не в силах человеческих было так стоять - с перебитым позвоночником, с перерезанными артериями. Но он стоял - пока Предельник с негодующим рыком не пнул его в спину.
- Спасибо, Владыка... ты отплатил за жизнь твоего раба... - Предельник опустил ногу в тяжелом ботинке на спину Водного. Хрустнули кости.
Виктор глянул на распахнутую дверь. Появись там сейчас хоть один противник - и сможет ударить в спину. Но за дверью по-прежнему клубился туман.
- Где остальные, Предельник? Разбойник двинулся к двери, с ясным намерением проверить.
- Стой! Пора уходить!
Они побежали к дверям на перрон, где так и продолжали стоять сыновья разбойника. Дисциплинированные ребята... Мальчик бросился следом, на миг остановившись у тела брата. Виктору показалось, что в глазах его блестят слезы.
Да уж. Надежды не было - не выжить после того, как два меча пронзают тело насквозь...
Вновь рев паровоза - совсем, совсем рядом. Видно, встревоженный шапкой тумана над вокзалом машинист терзал гудок...
Будто ждали сигнала!
Ощущение опасности, чуждой силы, стало ярким до боли. Виктор повернулся - вовремя, чтобы увидеть, как разлетается в щепки дверь, рушится часть стены - и в зал входит, втекает нечто...
Словно амеба распухла до исполинских размеров, будто за дверью была не пустая площадь, а огромный, сейчас лопнувший аквариум - тугой водный вал, скованный поверхностным натяжением, усилившимся до небывалых пределов, мчался по залу. Приподнялся, вскинулся, вопреки всем законам природы. Обрел форму - исполинского, метра под три, человека, сложенного бурлящими струями воды.
Предельник схватил остолбеневшего Виктора, оттолкнул за спину, заорал, уже без всякого пиетета:
- Беги, Владыка! Беги! Кресс, ко мне!
Старший сын разбойника бросился к нему, они застыли рядом - две крошечные фигуры против водного монстра.
Раздался булькающий смех - исполинские ладони потянулись к ним.
Предельник с воплем обрушил удар кистеня на лапу чудовища. Шипастый шар прошел сквозь воду без сопротивления - и с грохотом отвалился, упал, источенный ржавчиной, рассыпающийся рыжей трухой.
Виктора вытолкнули из двери. Он даже упал на ровные каменные плиты, едва не наткнувшись на собственный меч. Следом выскочили двое сыновей разбойника - младший и парень лет двадцати.
- Быстрее, Владыка...
В их самоотверженности, в готовности бросить отца и брата ради Виктора было что-то жуткое. Как загипнотизированный, Виктор кинулся бежать. Сквозь молоко тумана, к темному силуэту, скользящему по путям...
Нельзя! Нельзя бросать тех, кто готов идти ради тебя на смерть! Ведь есть в нем что-то, кроются какие-то навыки - не случайно же он убил одного из Водных! Надо встать рядом с Предельником, а не убегать под гипнозом... гипнозом собственного страха.
Вопль - позади. И не разберешь, кто кричит - Предельник или его сын.
И не поймешь, предсмертный это крик или торжествующий.
***
...Пространство таяло, растворялось в белизне. Он не бежал - летел.
Мчался сквозь светлую, будто в Питере, белую ночь. Лишь один взгляд назад - и страх сковывает разум. В пене облаков скользит крылатая тень.
Исполинская. Грозная. Смертоносная. То ли звезды сияют в белоснежной чешуе, то ли она горит собственным светом. Крылья равномерно колотят разреженный воздух, в огромных мерцающих глазах - ярость. Он посмел бросить вызов чудовищу, посмел - хоть и не в силах еще был справиться. И теперь его догоняет властитель неба и хозяин глубин, повелитель тверди и господин огня.
Тот, чье имя - Дракон...
Не вступай в бой, в котором нет для тебя победы...
***
- Стойте, Владыка! - юноша окликнул его в последний момент, Виктор едва не слетел с перрона - прямо на рельсы, под надвигающуюся гору железа.
Ужас чуть не вырвался истошным криком - явь и бред смешались, он готов был поверить, что навстречу и впрямь несется крылатое чудовище.
Паровоз прошел совсем рядом - Виктора обдало жаром от крутобокого медного котла, толкнуло струей уже выдыхающегося пара. Поезд останавливался. Потянулись вагоны - нарядные, выкрашенные в охряной цвет.
Бронзовые поручни, фонарики, трепещущие вымпелы над вагонами. Проблески света из окошек.
Подбежали сыновья Предельника - тяжело дышащие, пошатывающиеся.
Неужели он так быстро улепетывал с поля боя?
Виктор ожидал вопросов, советов, может быть - просьб. Но братьям было не до того. С обнаженными мечами они замерли по бокам от него, вглядываясь в туман, так же как их отец - готовые умереть.
- Ребята, все уже в порядке, - не очень-то веря себе сказал Виктор. - Уходите.
Старший паренек впервые заговорил с ним:
- Отца и Кресса уже не спасти.
Голос у него был хриплый, то ли простуженный, то ли не сломавшийся до конца.
- Дух Воды - это смерть. Мы можем его задержать, но не убить.
- Но мы задержим, Владыка, - тонким голосом добавил мальчик.
Фанатики! Безумные фанатики! Виктор вдруг понял: его не радует то, что этот фанатизм поставлен на служение ему. Что-то тут было от лживых историй о солдатах, прыгающих под танки с криком "За Сталина!", от японских камикадзе, вонзающихся в палубы авианосцев, от сектантов, режущих себе вены по приказу сумасшедших пророков.
Повернувшись к вагону, он ударил кулаком по закрытой двери. Заорал:
- Открывайте! Ну, открывайте же! И дверь сразу же открылась. Будто требовалось лишь попросить.
- Чего орешь-то?
На лесенке - надраенной, как на корабле, медной, стоял коренастый гном. В мышиного цвета форменной одежде, с коротким посохом в руке.
- Мы... - Виктор запнулся, глядя на гнома снизу вверх.
- Что "мы"? Чего орете?
- Хотим сесть на поезд! - Виктор и впрямь повысил голос.
- Билеты!
Он достал и протянул гному кусочек картона. Тот лишь секунду посмотрел на него, небрежно опустил в карман, процедил сквозь зубы:
- Счастливы приветствовать вас в поезде... подымайтесь...
Никакой радости в его голосе, конечно, не было. То ли работники вокзала связались с поездом, то ли гномы и без того понимали - дело нечисто.
- Ребята, билеты ваши... - Виктор вдруг подумал, что билеты могли остаться у Предельника. Но парни молча отдали ему билеты. Предусмотрителен был разбойник... допускал и собственную гибель.
- Входите, - буркнул гном.
Но парни стояли не шевелясь. Решили до конца исполнить свой долг?
Умереть на перроне, прикрывая отход поезда?
Суворов Виктор
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Березин Федор
Распопов Дмитрий