глаза. Видение не исчезло. Да и какое это видение, если он об него едва
нос не расквасил?
только они сюда свернули? Почему он не прислушался к джету, не повернул
обратно? "Я твой вассал и твой друг, я обязан быть впереди и разведывать
дорогу". Да ничего ты мне не обязан! Если я - твой друг и господин, это я
обязан охранять тебя. И я не смог. Ошибся. Сглупил. Лопухнулся. Из
крепости уже не доносится шум борьбы. Все. Взяли. Да, точно. Слышно, как
его волокут по двору. Куда? Вот, малыш, и окончилась твоя дорога. И ведь
это я во всем виноват. Сам пошел, тебя сманил. Когда б не мой растреклятый
поход, сидел бы ты сейчас в оружейной и горя бы не знал.
чувства. Ну нет же! Мы еще поборемся. Легче сказать, чем сделать. Не
штурмовать же в одиночку эту каменную громадину! А зачем, собственно,
штурмовать. Давай, Иллари, давай успокойся, подумай. Штурмовать вообще
бессмысленно. Даже, если и не в одиночку. Стоит только людям из крепости
понять, что наша взяла, и они попросту прикончат мальчишку. Извне его
освободить невозможно. Только изнутри. Да, но каким образом? Забраться в
незнакомую крепость, плутать по ней, казематы отыскивать? Глупости.
Схватят, как котенка, не успеешь и пикнуть.
Сами приведут и посадят. А оттуда уже можно как-нибудь выбраться.
Притвориться, что понос одолел или вообще помираешь, стукнуть по голове...
словом, выбраться можно. Потом, вдвоем, выйти они сумеют. Главное
поторопиться. Кто их знает, вдруг они начнут пытать мальчишку? Тогда дело
плохо, тогда он не сможет идти сам, тащить его придется. Тогда выйти будет
намного труднее. И чем дольше медлит сейчас Иллари, тем труднее.
разберемся.
настолько сумасшедшим, чтобы в его мозгу родился подобный план. К
сожалению, все разумные планы удачи не сулят.
памяти перед неволей, вздохнул глубоко, мысленно выругал себя последними
словами и полез на дерево возле крепостной стены.
вымощенный тесаным камнем. Иллари спустился во двор по веревке, дивясь
беспечности сторожей. Как вымерли все, честное слово. Или они так рады
поимке джета, что и думать забыли об остальных? Хмм... Скорее его считают
по сравнению с вожделенным джетом настолько мелкой сошкой, что даже не
дают себе труда его остерегаться. Не очень приятная мысль. Иллари
беспрепятственно пересек двор и вошел в крепость, стараясь ступать тихо,
но не слишком. Все должно быть правдоподобно, и он не может привлекать к
себе внимание, топая, как пьяный бык. Нарочито и неубедительно. Но и идти
бесшумно не стоит, иначе он рискует проплутать незамеченным по крепостным
коридорам, покуда у него седая борода не вырастет, и не найти ни джета, ни
выхода наружу. Внутреннее устройство крепости не обмануло ожиданий Иллари:
как он и думал, то был сложный лабиринт, где бесполезно держаться правой
стороны или ставить метки. Подобное может выручить, если лабиринт занимает
не больше одного уровня, а здешний, подозревал Иллари, раскинулся уровня
на три-четыре. Выход Иллари найдет, в этом он не сомневался: его
зрительная память была уникальной. Но найдет ли он джета? Или
сколько-нибудь добросовестных стражников, чтоб они его схватили и
доставили на место назначения?
за ближайшим поворотом. Немного посопротивлявшись для вида, он был
схвачен, пойман, связан и пинками под зад препровожден в одну из подземных
камер.
света. В очаге пылало жаркое пламя. У противоположной стены сидел высокий
грузный человек, одетый богато, но слишком тепло. У ног его на маленькой
скамеечке сидел палач и рассеянно играл сам с собой в карты.
действительно безумием. Только с горя и можно до такого додуматься. Если
бы он не позволил отчаянью овладеть собой! Если бы он подумал хорошенько!
А теперь все действительно кончено. Его притащили не просто в камеру, а в
допросную. Уж здесь-то его живо разделают на котлеты. И никого он не
спасет.
он встал, подошел к Иллари и залепил ему оплеуху. - Это чтоб ты
окончательно понял, где ты находишься.
дружка, джета. Разумный человек повернул бы назад и не стал искушать
судьбу понапрасну.
ошиблись. Может, тебя с самого начала тоже стоило взять. Впрочем, мы
сейчас это проверим.
пять крупных шагов туда, пять обратно.
приятелем, и прочее такое. Все узнаем.
крышкой сверху. В ящике что-то металось и пищало.
издевательским хохотом, швырнув следом одежду. Несмотря на боль от побоев,
Иллари был безмерно счастлив: ничего худшего с ним не произошло.
и владетельного сеньора, не драли даже в детстве. Доведись ему в любых
других обстоятельствах познакомиться с розгами, и в горле его клокотала бы
черная ярость до тех самых пор, пока он не поквитается с обидчиками за
пережитый позор. Но теперь рубцы на спине напоминали лишь о том, что
самого страшного не случилось.
баллады о великих героях. Всякий треп сказочный. Как какой-нибудь
несусветный богатырь претерпел жуткие мучения и потом, бежав из плена,
перекусал всех злодеев голыми руками. На кинжале повесил. И прочее столь
же правдоподобное. И нам это, кажется, нравилось. Как же вдохновенно мы
слушали, когда в балладе очередной герой смеялся в лицо своим мучителям,
покуда они кнутами выдирали из его спины столько мяса, что хватило бы
накормить батальон людоедов. И сами пересказывали подобные байки,
соответственно преувеличивая. Интересно, почему нам все это так нравилось?
Призадуматься - понять можно. Какой мальчишка не мечтает совершить
что-нибудь эдакое, из ряда вон выдающееся?
полной верой, что сможем выдержать то же самое. И мысль касается тех же
участков тела, что и хлыст, но касается изнутри - мягко, ласково. А
представление о собственном героизме приятно возбуждает. Наслушаешься
подобных историй, и начинаешь воображать себя невесть кем. И мечтают
идиоты оказаться на месте чудо-богатыря, чтобы проявить небывалое мужество
и чувство собственного достоинства.
задницей на ящик с крысами, и судьба твоей мужской принадлежности зависит
от сущей малости: сыты ли крысы, не устали ли? Захотят ли прыгать?
своих товарок по заключению. Сытый желудок и утомление после битвы не
располагали ее к высоким прыжкам. Она лениво повозилась на дне ящика и
улеглась баиньки. Ее даже не волновала любимая пища, соблазнительно
висевшая над головой. Разумеется, понятно это стало не сразу, и страху
Иллари натерпелся - рассказать невозможно. Будь вместо ящика клетка, и
мучители мигом обнаружили бы сытую крысу в городом одиночестве и исправили
бы упущение. Вдоволь насладившись созерцанием Иллари, которого трясло от
ужаса, тучный господин велел всыпать пленнику горячих и отвести его в
камеру. Пока.
Ладно, все это мелочи. Он бывал ранен, и часто испытывал при этом более
сильную боль, и крови терял больше. Не спина должна его сейчас заботить, и
не рассуждения об идиотских балладах. Конечно, после счастливого
избавления порассуждать на посторонние темы куда как приятно. Но времени
на это нет. Вот если спастись удастся, тогда можно и порассуждать. Пока же
надо придумать, как выбраться из камеры, и найти джета, спасти его и
покинуть с ним крепость. И побыстрее. Пока тучному мерзавцу не пришла в
голову фантазия заменить сытую крысу голодным удавчиком. Или еще
что-нибудь меланхоличное и прекрасное. И пока с джетом не сделали
чего-нибудь непоправимого. Ознакомившись с изощренным воображением своих
мучителей, Иллари не сомневался: малейшее промедление обернется для
мальчика такими кромешными страданиями, что до конца жизни Иллари не
искупит своей невольной вины за промашку.