кальмаров, и тогда мы все как один подадимся к вам на болота.
завтра поеду поутру порожняком, телега пустая, три семьи свободно можно
погрузить. Ты ведь не семейный? - обратился он к Андрею.
а? У нас там воздух. У нас там молоко. Ты ведь молока, наверное, уже год
не пил свежего. Я вот все спрашиваю, почему в магазинах у вас молока нет?
У меня у одного три коровы, я это молоко и государству сдаю, и сам ем, и
свиней кормлю, и на землю лью... Вот у нас поселишься, понимаешь,
проснешься поутру в поле идти, а она тебе, твоя-то, крынку парного, прямо
из-под коровы, а? - Он крепко замигал обоими глазами по очереди,
захохотал, ахнул Андрея по плечу и, твердо скрипя половицами, прошелся по
комнате - остановил патефон и вернулся. - А воздух какой? У вас здесь и
воздуха не осталось, зверинец у вас здесь, вот и весь ваш воздух... Кэнси,
да что ты все стараешься? Девку позови, пусть поставит посуду.
спохватился и стал помогать Кэнси. Очень свой человек был Давыдов. Очень
близкий. Будто знакомы уже целый год. А что, если и верно - махнуть на
болота? Молоко не молоко, а жизнь там, наверное, действительно здоровее.
Ишь он какой стоит, как памятник!
- уже без ватника, в синей саржевой рубахе до колен с вафельным полотенцем
вокруг головы.
подождут. Ты почему один? А Мэйлинь где?
познакомлю.
сказал он, обращаясь к Кэнси. - Знал я, что Андрей - хороший парень.
Видишь, все у него хорошие люди собираются. Тебя вот взять, или еврейчика
этого... как его... Ну, теперь у нас пойдет пир горой! Пойду посмотрю,
чего они там копаются. Там и делать-то нечего, а они, понимаешь, развели
работу...
переставлять приборы. Кэнси свободной рукой и зубами поправлял повязку.
Андрей сунулся ему помогать.
Слушай, Кэнси, что это у тебя с рукой?
мирные...
клепать...
ошейником с номером. Завтра будем раздавать их населению. Ну, мы штук
двадцать окольцевали, а остальных перегнали на соседний участок, пусть там
разбираются. Ну, чего ты стоишь с открытым ртом?.. Рюмки давай, рюмок не
хватает...
мгновенно наступившей темноте Андрей вылез из-за стола и, сшибая ногами
какие-то кастрюли, стоящие на полу, добрался до выключателя.
Это здесь всегда...
слова.
подворотне. Андрей обернулся и оглядел собрание.
восседал, слегка покачиваясь, Юрий Константинович Давыдов, полчаса назад
ставший для Андрея раз и навсегда дядей Юрой. В крепко сжатых зубах дяди
Юры дымилась атлетическая козья нога, в правой руке он сжимал граненый
стакан, полный благородного первача, а заскорузлым указательным пальцем
левой водил перед носом сидящего рядом Изи Кацмана, который был уже вовсе
без галстука и без пиджака, а на подбородке и на груди его сорочки
явственно обнаруживались следы мясного соуса.
маленькая тарелочка с маленьким кусочком и лежала самая щербатая вилка, а
бокал для первача он взял себе с отбитым краем. Голова его совсем ушла в
плечи, лицо с закрытыми глазами было поднято и блаженно улыбалось: Ван
наслаждался покоем.
капустой и что-то живо рассказывал Отто, героически сражавшемуся с
осоловением и в минуты одержанных побед громко восклицавшему: "Да!
Конечно! Да! О да!"
в кресле, перекинув ноги через мягкий подлокотник, и сверкающие эти ноги
находились как раз на уровне груди бравого унтера Фрица, так что глаза у
Фрица горели, и весь он шел красными пятнами от возбуждения. Он лез к
Сельме с полным стаканом и все норовил выпить с нею на брудершафт, а
Сельма отпихивала его своим бокалом, хохотала, болтала ногами и время от
времени стряхивала волосатую ласковую лапу Фрица со своих коленок.
печально пуст стул, поставленный для Дональда. Жалко как - Дональда нет,
подумал Андрей. Но! Выдержим, перенесем и это! И не с таким нам
приходилось справляться... Мысли его несколько путались, но общий настрой
был мужественный, с легким налетом трагизма. Он вернулся на свое место,
взял стакан и заорал:
кусаемая слепнями лошадь, и отозвался: "Да! О да!"
давая хихикающему Изе убрать его сучковатый палец у себя из-под носа. - А
поверил потому, что больше верить было не во что. А русский человек должен
во что-то верить, понял, браток? Если ни во что не верить, ничего, кроме
водки, не останется. Даже чтобы бабу любить, нужно верить. В себя нужно
верить, без веры, браток, и палку хорошую не бросишь...
а у русского - веру в доброго царя, они становятся способны черт знает на
что...
удовольствием хрустя капустой. - Все равно никакого обучения нет и просто
быть не может. Сами подумайте, зачем нужно профессиональное обучение в
городе, где каждый то и дело меняет профессию?
говорил господину министру.
маленьких глотков - словно чай пил.
предложил мне составить разработку. - Отто шмыгнул носом, глаза его
налились слезами. - А я вместо этого пошел к Эльзе...
гундел Фриц, проливая первач на белые ноги Сельмы, - я вспомнил все!.. Вы
не поверите, фройлейн, все прожитые годы прошли передо мною... Но я -
солдат! С именем фюрера...
смеха. - Сожгли его, вашего фюрера!..
каждого истинного немца фюрер жив! Фюрер будет жить века! Вы - арийка,
фройлейн, вы меня поймете: когда р-русский танк... в трех метрах... я, с
именем фюрера!..
Ну, сволочи же, слушайте же тост!
серьезно говорю! Кэнси, черт тебя подери!.. Я считаю, ребята, что мы
должны выпить... мы уже пили, но как-то мимоходом, а надо основательно,
по-серьезному выпить за наш Эксперимент, за наше благородное дело и в
особенности...
Адамов Григорий
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Шилова Юлия