пожаловался мне на одиночество и на то, что от него ушла жена. То есть не
то чтобы ушла... тут все не так просто... но, одним словом, жены у него
теперь нет. Я ответил, что не советую ему жениться на Кайсе. Во-первых,
это повредило бы заведению. А во-вторых, Кайса слишком любит мужчин, чтобы
сделаться хорошей женой. Хозяин согласился, что все это верно, он сам
много думал об этом и пришел точно к таким же выводам. Но, сказал он, на
ком же ему тогда жениться, если мы теперь навеки замурованы в этой долине.
Я оказался не в силах что-либо ему посоветовать. Я только покаялся, что
женат уже вторично и таким образом, вероятно, исчерпал его, хозяина,
лимит. Это была страшная мысль, и хотя хозяин тут же простил мне все, я
все же ощутил себя эгоистом и ущемителем интересов ближнего. И чтобы хоть
как-то скомпенсировать эти свои отвратительные качества, я решил посвятить
хозяина во все технические тонкости подделки лотерейных билетов. Хозяин
слушал внимательно, но мне этого показалось мало, и я потребовал, чтобы он
все записал. "Забудете ведь! - повторял я с отчаянием. - Протрезвеете и
забудете..." Хозяин страшно перепугался, что он действительно все забудет,
и потребовал практических занятий. Кажется, именно в эту минуту сенбернар
Лель вдруг вскочил и глухо гавкнул. Хозяин воззрился на него.
перед парадной дверью. Из-за двери доносились странные скребущие и
скулящие звуки. Я схватил хозяина за руку.
Боюсь, что это, наконец, ОН. Надо отпереть.
права. У меня отберут лицензию.
двери боком и смотрел на нее с вопросительным выражением, то и дело шумно
потягивая воздух носом. Именно так, по-моему, должны вести себя собаки,
впервые встретившись с привидением. Пока я мучительно подыскивал законные
основания не отпирать дверей, хозяин принял самостоятельное решение. Он
смело протянул руку и отодвинул засов.
тело. Мы все трое бросились к нему, втащили в холл и перевернули на спину.
Облепленный снегом человек застонал и вытянулся. Глаза его были закрыты,
длинный нос побелел.
Кайсу, велел ей греть воду, влил в рот незнакомцу стакан горячего
портвейна, растер ему лицо шерстяной рукавицей, а затем объявил, что нужно
отнести его в душевую. "Берите его под мышки, Петер, - распорядился он, -
а я возьму за ноги..." Я выполнил приказание и ощутил некоторый шок -
оказалось, что незнакомец был однорукий, правой руки у него не было до
самого плеча. Мы перетащили беднягу в душевую, уложили на скамью, а затем
прибежала Кайса в одной рубашке, и хозяин объявил мне, что дальше
справится сам.
совершенно ясная, я был способен анализировать и сопоставлять с
необыкновенной быстротой. Одет незнакомец был явно не по сезону. На нем
был кургузый пиджачок, брюки дудочкой и модельные туфли. В здешних местах
так мог быть одет только человек, едущий на автомобиле. Значит, у него
что-то случилось с автомобилем, и он был вынужден добираться до отеля
пешком. И видимо, издалека, раз он так обессилел и замерз. Тут я понял.
Совершенно ясно: он ехал сюда на автомобиле и попал под лавину в
Бутылочном Горлышке. Это был приятель Хинкуса, вот кто! Надо разбудить
Хинкуса... Может быть, в машине остались еще люди, искалеченные так, что
они не могут двигаться. Может быть, уже жертвы... Хинкус должен знать...
душевой, я слышал, как там обильно лилась вода и хозяин свирепым шепотом
разносил Кайсу за глупость. Свет в коридоре был погашен, я довольно долго
искал выключатель, а потом еще дольше стучал в дверь к Хинкусу. Хинкус не
отзывался. Да ведь он все еще на крыше! - ужаснулся я. Неужели дрыхнет
там? А вдруг он замерз? Я стремглав помчался к чердачной лестнице... Так и
есть, - сидит на крыше. Он сидел в прежней своей позе, нахохлившись, уйдя
головой в огромный воротник и сунув руки в рукава.
обалдел. Хинкус вдруг как-то странно осел, мягко подавшись у меня под
рукой.
меховая шапка, и только тогда я понял, что Хинкуса нет, а есть только
снежное чучело, облаченное в его шубу. Вот в этот момент я протрезвел уже
окончательно. Я быстро огляделся. Яркая маленькая луна висела прямо над
головой, и все было видно, как днем. На крыше было множество следов, и все
они были совершенно одинаковые, не разберешь чьи. Рядом с шезлонгом снег
был промят, разбросан и разрыт - то ли здесь боролись, то ли просто
собирали снег для чучела. Снежная долина, насколько хватал глаз, была
пуста и чиста, темная полоса дороги уходила на север и терялась в
серо-голубой дымке, скрывающей устье Бутылочного Горлышка.
зачем Хинкусу понадобилась вся эта бутафория. Несомненно, чтобы мы думали,
будто он сидит на крыше. А он в это время находился совсем в другом месте
и обделывал какие-то свои делишки... лже-туберкулезник, лже-бедняга...
Какие же делишки и где? Я снова внимательно осмотрел крышу, попытался
разобраться в следах, ничего не понял, поискал в снегу, нашел две бутылки
- одна была пустая, в другой еще оставалось бренди. Вот это самое
недопитое бренди доконало меня. Я понял, что с того момента, как Хинкус
счел возможным выбросить коту под хвост бренди на сумму не менее пяти
крон, события приняли действительно серьезный оборот. Я медленно спустился
на второй этаж, снова постучался к Хинкусу, и снова никто не отозвался. На
всякий случай я нажал на ручку. Дверь отворилась. Готовый ко всяким
неожиданностям, вытянув перед собой руку, чтобы предупредить возможное
нападение из темноты, я вошел и, быстро нашарив выключатель, зажег свет. В
комнате все было как-будто по-прежнему, и баулы стояли на прежних местах,
но оба они были раскрыты. Хинкуса, конечно, в номере не было, да я и не
ожидал его здесь найти. Я присел над баулами и снова тщательно обследовал
их. В них тоже все было по-прежнему, за одним маленьким исключением:
исчезли и золотые часы, и браунинг. Если бы Хинкус бежал, он захватил бы
деньги. Хорошая пачка, увесистая. Значит, он здесь. А если и отлучился, то
намерен вернуться.
Убийство? Ограбление? Мысль об убийстве я торопливо прогнал от себя. Я
просто не мог себе представить, кого здесь могут убить и зачем. Но потом я
вспомнил записку, которую подбросили дю Барнстокру, и мне сделалось
нехорошо. Впрочем, из записки явствовало, что дю Барнстокра убьют лишь в
том случае, если он попытается бежать...
к номеру дю Барнстокра и потрогал ручку. Дверь была заперта. Тогда я
постучал. Никто не откликнулся. Я постучал вторично и приложил ухо к
замочной скважине. Невнятный, явно со сна, голос дю Барнстокра отозвался:
"Одну минуточку, я сейчас..." Старик был жив, и старик не собирался
бежать. Объясняться с ним мне не хотелось, я выскочил на лестничную
площадку и прижался к стене под чердачной лестницей. Через минуту щелкнул
ключ, скрипнула дверь. Голос дю Барнстокра с изумлением произнес:
"Странно, однако..." Снова скрипнула дверь, и снова щелкнул ключ. Здесь
все было в порядке - по крайней мере пока.
ему подбросили либо в шутку, либо для отвода глаз. А вот как насчет
ограбления? Кого здесь имеет смысл грабить? Насколько я понимаю, в отеле
два богатых человека: Мозес и хозяин. Так. Прекрасно. Оба на первом этаже.
Номера Мозеса в южном крыле, сейф хозяина - в северном. Их разделяет холл.
Если я засяду в холле... Впрочем, в контору к хозяину можно попасть и
сверху, спустившись из столовой в кухню и пройдя потом через буфетную.
Если припереть снаружи дверь буфетной... Решено, проведем ночь в холле, а
завтра видно будет. Вдруг я вспомнил об одноруком незнакомце. Гм... Судя
по всему, он приятель Хинкуса и, следовательно, сообщник. Может быть, он
действительно попал в аварию, а может быть, все это комедия, вроде снежной
бабы на крыше... Нет, на этом нас не поймаешь, господа!
стояла с ошалелым видом Кайса в ночной рубашке с мокрым подолом и держала
в охапке мокрую мятую одежду незнакомца. В коридоре южного крыла горел
свет, из пустовавшего номера, что напротив каминной, доносился
приглушенный бас хозяина. Незнакомца, по-видимому, устроили там, а ему,
может быть, только того и надо было. Хороший расчет: не потащат же
полуживого человека на второй этаж...
ее остановил. Я отобрал у нее одежду и обыскал карманы. К моему огромному
изумлению, в карманах не оказалось ничего. Решительно ничего. Ни денег, ни
документов, ни сигарет, ни носового платка - ничего.
постели, закутанный одеялом до подбородка. Хозяин поил его с ложечки
чем-то горячим, приговаривая: "Надо, сударь, надо... пропотеть надо...
хорошенько пропотеть..." Вид у незнакомца, надо сказать, был ужасный. Лицо
было синее, кончик острого носа - белый как снег, один глаз болезненно
Володихин Дмитрий
Гуревич Георгий
Лукин Евгений
Никитин Юрий
Майер Стефани
Самойлова Елена