генерал-губернаторе. Предполагалось, что, пока будет идти беседа,
полицмейстер заберет все рукописи, которые найдет у Пушкина в доме. Поэт,
однако, с готовностью предложил прямо в кабинете написать все крамольные
стихи, ему известные, пометив при этом, какие из них сочинены им самим. Эта
открытость обезоружила генерала, и он, услышав слова раскаяния, от имени
Александра Павловича объявил поэту прощение. Пушкин мог только вздохнуть,
решив, что он легко отделался.
заподозрив, и, вероятно, не без оснований, отсутствие чистосердечия.
Наказания злоумышленника требовал также военный министр Аракчеев, сообщивший
царю о двух эпиграммах Пушкина. Речь пошла о ссылке в Сибирь или в
Соловецкий монастырь.
Грибоедовым, которого отправили служить за границу. Но у Грибоедова был
чиновничий стаж. Боратынский в тот же год попадает в солдаты, и это
считалось ссылкой, но -- в Финляндию. (Пора, наконец, нам кажется, вернуться
к правильному написанию фамилии русского классика. Аргумент, что слишком
много издано с ошибкой, представляется ошибочным. Между тем,
пра-пра-правнучка Евгения Боратынского Katherina Boratynski, работающая
вместе с нами в Калифорнийском университете, ни слова не знает по-русски, но
свою фамилию пишет правильно.) Может быть, надеясь, что с ним поступят, как
с Боратынским, Пушкин эпатировал публику и был откровенен с Милорадовичем.
у властей возникала. Обер-прокурор Священного Синода и министр народного
просвещения Александр Голицын знал Пушкина по лицею и даже представлял его
среди других выпускников царю Александру. В 1818 году Голицын издал
инструкцию для цензоров, в которой предлагалось не допускать мысли,
противные принятым твердым правилам, обнаруживать и пресекать вольнодумство,
безбожие, своевольство, мечтательное философствование и пр. Теперь Голицын
предложил выслать Пушкина в Испанию.
никаких разработок. Кому Голицын предложил эту идею? Вряд ли кому-нибудь,
кроме императора. И почему предложил? Загадочный факт остается белым пятном
пушкинистики. Александр Тургенев, директор департамента духовных дел и
иностранных вероисповеданий, был прямым подчиненным министра Голицына.
Отношения между ними были хорошими, не случайно Голицын предоставил
Тургеневу квартиру в своем доме. Тургенев вполне мог обосновать такую ссылку
для Пушкина, а Голицын -- подать эту мысль царю. Вариант мог бы и
осуществиться, если бы не революция, вспыхнувшая в Испании. Не знаем, стала
ли идея такой ссылки известна поэту и какова была его реакция. Предложение
не нашло одобрения, да это и понятно: отправка в Испанию вовсе не стала бы
наказанием.
были, с позиций властей, серьезными. В Испании революция. Во Франции убит
наследник престола. В Петербурге полиции известно о заседаниях нелегальных
организаций, вроде Союза Благоденствия. Пушкин общается с заговорщиками,
сочиняя стихи противоправительственного содержания. Как и всегда в России,
крамолу тогда писали многие (например, вполне лояльный Федор Тютчев). О
стремлении Пушкина вырваться за Запад было известно; потакать ему в этом
так, как предложил Голицын, царь не намеревался.
сформулировал суть дела: "Когда Петербург был полон людей, велегласно
проповедующих правила, которые прямо вели к истреблению монархической
власти, когда ни один из них не был потревожен, надобно же было, чтобы
пострадал юноша, чуждый их затеям, как последствия показали... Пушкин был
первым, можно сказать, единственным тогда мучеником за веру, которой даже не
исповедовал".
Чаадаев помчался к Карамзину, прося заступиться за друга перед вдовствующей
императрицей Марией Федоровной и начальником Пушкина графом Каподистриа.
Карамзин готов был содействовать, но потребовал от Пушкина обещания не
писать против правительства в течение двух лет. Почему именно двух лет?
Видимо, просто условный отрезок времени, чтобы успокоить страсти. Пушкин
дает Карамзину такое обещание. Участь молодого поэта действительно облегчила
Мария Федоровна, которая помнила, что наградила юного Пушкина за стихи
золотыми часами, которые он в лихом порыве раздавил каблуком. Теперь, по
просьбе Карамзина, она заступилась за молодого человека, что и смягчило гнев
ее сына, царя Александра.
Васильчикова. Чаадаев, по его собственному выражению, спас Пушкина от
гибели. В хлопоты втянуты Александр Тургенев, просящий своих влиятельных
знакомых, Жуковский, обратившийся к императрице, Гнедич, ходатайствующий
перед членом Государственного Совета и статс-секретарем Олениным, директор
лицея Энгельгардт. Такого натиска ходатаев Александр I, по всей видимости,
не ожидал.
пока что русским Министерством иностранных дел, имел большое влияние на
Александра и был его доверенным лицом во многих щекотливых международных
делах. Хорошо образованный, либерально мыслящий, сторонник отмены
крепостного права и организации Совещательного дворянского собрания (то есть
адвокат идеи конституционной монархии) Каподистриа был среди почетных членов
общества "Арзамас", к этому времени уже распавшегося.
видимо, доказав тому, что доброта царя вызовет одобрение в обществе.
Наставление в письме Каподистриа было составлено хитро: "...можно сделать из
него прекрасного слугу государству или, по крайней мере, писателя первой
величины...".Царь написал резолюцию: "Быть по сему". Мысль, проскальзывающая
в литературе, что царь согласился на замену ссылки в Сибирь отправкой
Пушкина по службе, чтобы не было шума на Западе, кажется очень
соблазнительной. Но это стереотип шестидесятых годов нашего века, а тогда
она не возникала. Ссылку не отменили, место ссылки было определено: южные
поселения колонистов.
неясным. И неопределенность дала возможность построить важную часть мифа,
что поэт был наказан за политическую активность и, в первую очередь, за оду
"Вольность". Однако еще М.А.Цявловский ставил это под сомнение. Он считал,
что реальная причина была в эпиграммах на Аракчеева, а "Вольность" тут ни
при чем. Представляется, однако, что сработали все обстоятельства вместе, и
возникло решение проучить молодого своевольного забияку-поэта.
что он рвался уехать куда угодно, а свою ссылку-командировку на юг называл
"чужими краями". 5 мая Александр Тургенев сообщал тому же Вяземскому, что
Пушкин стал тих и осторожен, даже его в публике избегает. Знакомое поведение
опального человека, который боится подвести друзей. А когда решилось, он
утром выехал с верным дядькой Никитой и эскортом провожающих друзей в
сторону Царского Села. Он ехал одетый как на маскараде весьма
экстравагантно: в красной рубахе, подпоясанной кушаком, и в сапогах. В
кармане у него лежал свежий паспорт, а вернее, подорожная, которая
сохранилась во Франции до наших дней. Ее подарил Пушкинскому дому
коллекционер и балетмейстер парижской оперы С.Лифарь. В подорожной на ссылку
Пушкина и не намекалось. Там было написано: "Отправлен по надобности
службы", что было вполне почетно.
от имени Нессельроде, писанное по-французски, о том, что чиновник Пушкин
направляется на службу. Письмо это было одобрено царем. В письме также, как
это ни странно, не содержалось ни намека на ссылку. Фактически Пушкин
получил перевод по службе и вез в Екатеринослав главному попечителю
колонистов Южного края генералу Инзову приятную весть о повышении в
должности: тот назначался Наместником Бессарабии. На проезд коллежский
секретарь Пушкин получил из казны тысячу рублей.
перебирал в мыслях возможности уехать за границу, которые возникали после
лицея. За три петербургских года неприятностей у него было хоть отбавляй. А
мог, как Батюшков, провести это время в Италии. Теперь его отправляли на
службу против воли. Не исключено, что Пушкин размышлял о том, как продолжить
путешествие за пределы империи.
Пушкина Михаила Юзефовича, в рукописи, поэтом ему показанной, строки эти
имелись, и Юзефович их выписал.
И первая из них -- почему Пушкин, в отличие от всех ссыльных до него и
после, отправился в ссылку весело? Суть дела, нам кажется, объяснима:
молодой поэт надеялся в ссылке получить свободу, от которой, наказав, его
отлучили в Петербурге и к которой он так стремился.
свои давнишние планы. В подтверждение таких намерений перед отъездом его из
Петербурга у нас нет доказательств. Тогда, может быть, он рад тому, что едет
со слугой и самостоятельно, а не со стражниками и в кандалах? Что он
счастливо избежал участи политического преступника? Конечно, ему повезло, но