Чтение 14–й страницы книги ~Маслав~

для вас никакой цены, но, может быть, я вам на что-нибудь пригожусь.

Маслав задумался. Речь Вшебора понравилась ему.

- Ой! Знаю я вас! - выговорил он насмешливо. - Если бы вы только
могли мной завладеть, вы охотно отдали бы меня в руки Казимира или еще
кого-нибудь. Много их там шляется у немцев. Вы, все окрестившиеся и
видавшие другие времена, - не многого стоите.

- А вы разве не были крещены? - смело спросил Вшебор.

Маслав запылал мгновенным гневом и оглянулся назад на своих, - не
слышали ли они этих слов. Но те стояли далеко, и не могли слышать из
разговора. Он промолчал и опять задумался.

- Слушай, Долива, - заговорил он после молчания, взявшись за бока и
отойдя несколько шагов назад. - Правда, я дружил с тобой на том песьем
дворе, хочу быть для тебя теперь добрым паном, но смотри, береги голову на
плечах, она тебе нужнее, чем мне. Я возьму тебя одного, брата твоего не
хочу и никого больше не хочу, пусть чернь вырежет из без остатка. Я себе
наделаю магнатов из тех крестьян, которые будут мне благодарны, а бояться
их - мне нечего. Если хочешь служить мне, - я возьму тебя!

Вшебор поклонился, потом поднял голову и смело взглянул ему в глаза.

- Почему же мне не служить тебе, если я умираю с голоду и не имею
пристанища? Но что будет с братом?

- Да где ты его оставил? - спросил Маслав.

- В лесу, на поляне, два дня пути отсюда, - он занемог.

- Пусть его там волки съедят, - смеясь и похлопывая Вшебора по плечу,
сказал новый князь. - Ты останешься у меня, а больше я знать никого не
хочу.

Вшебор промолчал и не настаивал больше. Ссылка на брата была только
лазейкой, которую он оставил себе для того, чтобы иметь предлог уйти от
Маслава. Но он все же надеялся с помощью Собка уйти тем или иным способом.

Маслав, как бы не доверяя ему, продолжал пытливо поглядывать на него,
но выражение его лица прояснилось.

- Это мне будет очень кстати, - сказал он, - мне как раз надо
устроить себе двор. Я назначу тебя охмистром. Эти мои мужички во всем
хороши, но беда в том, что они не знают панских и королевских обычаев. У
меня должен быть свой двор, как у всех королей и князей. Вот ты мне
подберешь людей и обучишь их. Я хочу, чтобы у меня были такие же порядки,
как при дворе старого Мешка и Болька.

Вшебор, делая вид, что он вполне разделяет эту мысль и, не
обнаруживая отвращения, с готовностью подхватил:

- Вот и отлично! Но пока я научу людей, пройдет не мало времени.

- Пустое! - нахмурив брови, возразил Маслав. - Я умею скоро учить.
Надо построже, - тогда все пойдет хорошо.

И снова похлопал его по плечу.

- Я беру тебя, - повторил он, - но помни, я - добр и щедр, но и
грозен в то же время.

На этом разговор окончился. Маслав обернулся к своей свите, стоявшей
поодаль, и крикнул:

- Пустить сокольничьих псов! Если что-нибудь попадется - спустить
соколов!

Он дал знак и сам медленно пошел к своим людям, сопровождаемый
Вшебором. Услышав за собой его шаги, князь как будто одумался.

- Подождите здесь при ладьях, - вернетесь вместе со мной!

Долива послушно остановился, а псы, соколы, мальчики, слуги и Маслав
со своим двором потянулись вдоль берега реки. Долива вернулся к Собку,
который стоял в стороне с конями.

Иначе невозможно было спасать свою голову и присматриваться к
Маславу, как только принять то предложение, которое милостиво сделал ему
Маслав.

Охотники удалились, а Вшебор подошел к Собку, который заглядывал ему
в глаза, стараясь отгадать, какие вести он принес с собой.

- Едем ко двору, - тихо проговорил Долива. - Я приехал в добрый час,
если голова моя осталась еще на плечах. Мы пробудем здесь некоторое время,
но вы и кони должны быть каждую минуту готовы к отъезду, когда настанет
время.

Собек качал головой.

- Вырваться отсюда не так уж трудно, - отвечал он. Они не очень-то
берегутся, видно, не боятся никого. - Удалой пан! Удалой! - тихо прибавил
он.

Они присели отдохнуть, а коней пустили попастись на траве.

Но Маслав недолго забавлялся охотой, приказав людям пройтись с
соколами, он сам вернулся, ища глазами Вшебора.

Тот встал и подошел к нему.

Казалось, новому повелителю приятно было поговорить о себе с
каким-нибудь свежим человеком, - переряженная чернь, окружавшая его, не
удовлетворяла его, и его тянуло к Вшебору.

Подойдя к нему он указал на город, расположенный на холме.

- Это будет моя Познань! - сказал он, смеясь. - Ты понимаешь? Отсюда
я буду владеть обоими берегами Вислы!

И вытянув руку, обвел ею вокруг.

- Пруссаки и литовцы пойдут со мной. Чехов погоним вон и поколотим,
немцам не позволим подойти к Лабе. Вырежем их, и дальше. Все, кто
ненавидит христиан, пойдут со мной. - Он все время оглядывался на Вшебора,
как будто ожидал от него похвалы и одобрения.

- Ну, что ты скажешь на это?

- Что ж, - только бы у вас было войско!

- Есть войско и еще будет, и я сам обучу их, - быстро заговорил
Маслав. - Я хоть вырос при дворе, но в душе всегда был и остался воином.
Пруссаки предприимчивый народ. Эти те самые, что убили Войташка, которого
Болько выкупил и похоронил в Гнезне, а теперь чехи взяли его оттуда! Те
самые, что сдались старому Болько. - Ну, а я им брат и сват!

Он засмеялся, с довольным потирая руки.

- Ну, что же ты ничего не говоришь? Маслав не глуп, правда?

- Увидишь сегодня сам, от них придут ко мне послы. А знаешь, почему
так случилось? Потому что я сделался язычником и повыдергивал кресты. Весь
народ со мной.

Должно быть, молчание Вшебора было ему неприятно: несколько раз
спросил его, - что же ты об этом думаешь?

- Вы очень счастливы в жизни, это все знают! - пробормотал Долива.

- В Полоцке, в замке, были отцы бенедиктинцы - теперь от них осталось
и следа. Из костела я устроил языческий храм так же, как и они из храмов
делали костелы. Гусляры хлопали в ладоши и кланялись мне в ноги от
радости: люди выкопали старых богов, прикрепили их к древкам и повтыкали в
землю, крича перед ними: Ладно! - Вот где моя сила! - Ну, - что же вы все
молчите? - смеясь, повторил он.

- Удивляюсь всему этому, - не спеша, выговорил Долива, - но советую
вам хорошенько посчитать свои силы в борьбе с христианами. Вас много, но и
тех не мало. Я не хочу вам льстить. На Руси водружены кресты, чехи -
крещены, венгры и немцы тоже христиане. А их всех вместе соберется много.

Маслав утвердительно кивнул головой, потом остановился осмотрелся
вокруг и, подойдя ближе к Вшебору, - зашептал, близко глядя ему в лицо.

- Ты ничего не понимаешь. Чей Бог окажется сильнее, тому я и
поклонюсь. Мне что? Теперь взяла верх старая вера, а что будет завтра -
почем я знаю? Князья и короли все крестятся, когда приходит время. И я
буду таким, каким захочу быть, чтобы получить власть, а теперь хорошо и
так, как есть.

Долой кресты и долой немцев, которые их принесли. Понял?

Он засмеялся, не раскрыв рта и блестя глазами. Но ему не понравилось
в новом слуге, что тот не удивлялся, не льстил ему, и даже не соглашался с
ним.

- Эх ты, человече, - возвысив голос, заговорил Маслав. - Ты, может
быть, думаешь, что мне приснилась моя сила? Ну, так я покажу ее тебе
воочию. Увидишь и сам поверишь.

Он взглянул вдаль, где стояли люди с собаками и соколами. Две собаки
выслеживали дичь в болоте, но осенний день не благоприятствовал охоте, -
до сих пор не встретилось ни одной цапли и ни одной птицы. Маслав подозвал
к себе ближайшего слугу.

- Гей, Дидко, выпустите соколов проветриться и потом возвращайтесь с
ними. Губа поедет со мной, здесь больше нечего делать.

И он указал рукой на ладьи, к которым и направился.

Вшебор глазами дал знак Собку, чтобы он не тревожился о нем, сам
Долива пошел вслед за князем. - Маслав, как бы торопясь вернуться,
поспешно спустился к ладьям, вскочил в одну из них и приказал забрать коня
для него самого и Губы.

Взгляд его упал на бедно одетого Вшебора, стоявшего перед ним в
ожидании приказаний.

- Ты не можешь ехать со мной в этой Сермяге, - сказал он, -
останешься пока в ладье, а потом пойдешь пешком в замок. Когда мы
вернемся, Губа прикажет выдать тебе одежду из моей гардеробной, и ты
будешь одет, как пристало моему охмистру. Не бойся, - со смехом прибавил
он, - будет тебе и цепь, и все прочее! У меня всего этого вдоволь. Я хочу,
чтобы люди восхищались моим двором, а не смеялись над ним.

Он подозвал Губу и шепнул ему что-то на ухо, указывая на Вшебора.
Между тем ладьи, в которых сидели на веслах и стояли с баграми несколько
мазуров, стали быстро переезжать реку. В глубоких местах все брались за
весла, а на мели отталкивались баграми. Люди работали живо, подгоняя друг
друга, как будто чувствовали, что пан их не любит ждать!

Маслав, стоя в ладье, уже не говорил ничего, хотя слушателей было
достаточно, он только несколько раз указал Вшебору рукой на замок, видимо,
гордясь и чванясь тем, что он им владел.

Действительно, замок, расположенный на возвышенном берегу реки, имел
очень величественный вид, а на валах виднелся народ, видимо, поджидавший