может перевариться человек?
судно.
передовые крейсеры.
погода. Слабый зюйд-вест нагнал густой и липкий туман. Державшийся впереди
нас "Бородино" и следовавший за ними "Анадырь" совершенно не были видны.
проникнуть в ее тайны ни бинокли, ни подзорные трубы. Кругом было мутно, и
мы продвигались вперед слепые, словно находились в молоке. Казалось, весь
мир растаял и превратился в прохладно-сырой пар, которому не было конца.
неузнаваемо расплывчатыми, а люди ходили по верхней палубе или мостику, как
загадочные тени. Впечатление таинственности усиливалось еще тем, что наши
пять кораблей беспрерывно перекликались сиренными гудками. Далеко впереди
подавал свой могучий голос "Суворов", постепенно повышая ноты и напрягая
звук, как будто взбираясь на гору, а потом, перевалив через нее, понижал до
низкой, торжествующей октавы. Как только он замолкал, сейчас же, колыхая
ночь, подхватывал рев "Александр III", за ним "Бородино" и затем уже наш.
"Орёл". Казалось, эти незримые великаны соперничают между собой силой своих
железных легких. И весь этот странный предутренний концерт заканчивал шедший
сзади нас "Анадырь" таким диким и безнадежным воплем, словно
предупредить нас о приближении страшного бедствия.
французский портовый город Брест. Одно только было плохо - нервировал всех
беспроволочный телеграф, перехватывая разные тревожные известия с наших
передовых судов.
тучами, сыпалась изморось, сгущая тьму.
атаковали японцы. Она входила в отряд контр-адмирала Энквиста и должна была
находиться впереди нас, по крайней мере, миль на пятьдесят. Но у нее
произошло какое-то повреждение в одной из двух машин, поэтому она отстала от
своего эшелона и шла в одиночестве позади наших броненосцев.
такой диалог:
"Суворов".
изменив курс, а потом показать свою широту и долготу и тогда вам будет
показан курс.
командующего: "Ожидать атаки миноносцев сзади". На "Орле" давно уже пробили
боевую тревогу. Были заряжены орудия, около них припасены в беседках снаряды
и патроны. Все люди находились на своих местах. А враги наши все еще не
показывались.
надолго. Скулил в темноте ветер, нагоняя мглу, а
раздраженно ворчало. Медленно, как липкая струя, тянулось время. Ожидание
опасности свинцовой тяжестью давило сердце.
воспользовались этим разрешением. На горизонте мелькали какие-то огни.
затуманила разум, что все потеряли способность здраво мыслить. Никто не
задумывался над нелепыми сообщениями "Камчатки". Представляя собою дешевый
транспорт, она имела у себя лишь несколько мелких пушек, и потеря ее ни в
коем случае не могла бы остановить нашу эскадру. Для чего же
понадобилась японцам? Неужели они, если уж решились атаковать нас, выбрали
ее вместо новейшего броненосца? И зачем понадобилось высылать против нее
целую флотилию миноносцев в восемь штук, когда один из них легко может с нею
справиться? Неужели японцы так глупы? Тут было что-то неладно. Только при
болезненном воображении командир "Камчатки" мог представить себя атакованным
"со всех сторон". Отличился и наш командующий. Получив такие сведения, он
поверил им и, вместо того чтобы послать какой-нибудь крейсер на защиту
"Камчатки", начал наводить панику на свой отряд.
суда. Впереди нашего отряда взвились трехцветные ракеты. "Суворов", приняв
их за неприятельские сигналы, открыл боевое освещение, а вслед за этим с
него грянули первые выстрелы. Его примеру последовали и другие броненосцы.
ураган. Поднялась невообразимая суматоха. Заголосили горнисты, загремели
барабанщики, выбивая "дробь-атаку". По рельсам, подвозя снаряды к пушкам,
застучали тележки. Оба борта, сотрясая ночь, вспыхнули мгновенными молниями
орудийных выстрелов. Заревела тьма раскатами грома, завыла пронизывающими ее
стальными птицами. На палубах не прекращался топот многочисленных ног. Это
бежали снизу наверх и обратно люди; они метались по всем отделениям и
кружились, как мусор в вихре.
белье. На его маленьком лице выразилась полная растерянность, глаза тупо
вращались, ничего не понимая. Он бросился было к трапу, но сейчас же
отпрянул обратно. Ничего не придумав другого, он вскочил на умывальники,
бормоча что-то, улегся в
спасательными кругами. Другие, выбросившись на верхнюю палубу, хватали
пробковые койки. Кто-то крестился, и тут же летела отвратительная матерная
брань. В левый борт дул ветер, рычало море и лезло через открытые полупорты
внутрь судна. С жутким гулом разлилась по батарейной палубе вода. Ошалело
стреляли комендоры, не целясь, куда попало, стреляли прямо в пространство
или в мелькавшие в стороне огни, иногда прямо в воду борта, иногда туда, где
останавливался луч прожектора, хотя бы это место было пустое. Прислуга
подачи, не дожидаясь выстрела уже заряженной пушки, тыкала в казенник новым
патроном. Вместе с мелкой артиллерией бухали и шестидюймовые башенные
орудия. Наверху трещали пулеметы и этим, самым только больше нервировали
людей, вносили замешательство на судне. В грохоте выстрелов, в гвалте
человеческих голосов иногда можно было разобрать ругань
в руках пустой патрон, истерично завопил:
слушается! Я им морды побил! Дайте скорее еще снарядов!
суда, которые мы расстреливали, а остальные двигали свои лучи в разных
направлениях, кромсая ночь, создавая беспорядок. Далеко впереди и справа на
расстоянии в несколько миль сверкали вспышки сигналов. Только впоследствии
узнали, что там проходил эшелон адмирала Фелькерзама, а сейчас его тоже
признали за противника. Но каково же было удивление всех, когда слева,
совсем близко, вдруг загорелись прожекторы и, ослепляя людей, уперли свои
лучи в наши броненосцы. Создалось такое впечатление, что нас окружают
вражеские силы со всех сторон.
мрака. Оттуда тоже начали отвечать стрельбой. Через "Орел", завывая,
полетели чьи-то снаряды. На ближайшем судне, вероятно на "Бородине", покрыв
Березин Федор
Лондон Джек
Суворов Виктор
Лондон Джек
Мичурин Артем
Контровский Владимир