матросы перестреляли половину мужчин, изнасиловали женщин, забрали всю
пушнину и ушли, устроив на прощание пожар в чукотских ярангах. Если я не
появлюсь там, люди окончательно потеряют веру в защиту от лица России.
салоне, попивая арманьяк, было, конечно, очень приятно, но, к сожалению,
пора и честь знать. Андрей Петрович нехотя поднялся с дивана.
небесной, мы все рассчитывали на канонерку.
туда и голова - поворачивается...
Большерецка прибыла полетучка: староста сообщал, что с Курил подошли
японские флотилии, перегородив сетями устья Большой реки и Быстрой, - теперь
браконьеры совсем затворили лососю проход к нерестилищам в глубине
полуострова. Соломин даже не глянул на карту уезда-и без карты понятно,
каким бедствием угрожает это японское нашествие...
погружая душу в уныние. Ночью над Камчаткой разразился страшный штормяга,
который бушевал три дня, пока не сменился ровным, устойчивым норд-вестом.
Когда "Маньчжур" вернулся из Провидения, ветер еще срывал с поверхности
бухты белые охапки соленой пены, похожей на лохмотья свежей капусты.
измочаленным такелажем и разбитым рангоутом, но без команды. Соломин при
свидании с Кроуном спросил:
Японцы - паруса долой, сети обрубили, а на гафель - флаги: "Покажите широту
и долготу места". Скажи на милость, какие талейраны выискались! Ведь берег у
них под самым носом, определиться пара пустяков. Но тогда надо признать, что
забрались в чужие воды. Вот и притворяются, будто не знают, где находятся...
Я не выдержал и тут же конфисковал шхуну.
одного бродягу золотоискателя.
буль-булъ, и готово! Я за эти годы устал доставлять во Владивосток этих
гужбанов. Тюрьма там - будто ее вылепили из каучука, - сажают туда,
сажают... без конца!
Кроуна, а молча выложил перед ним поле-тучку от большерецкого старосты.
Кавторанг вчитался в ее страдальческое содержание и начал мерить салон
резкими шагами.
свинство... Я думаю, нам хватит одной ночи, чтобы поджать фланцы на гребных
валах.
умывальника и ополоснул лицо забортной водой.
махровое полотенце.
значит, утром я могу увести канонерку в Охотское море и там устрою
разбойникам хорошую баню.
начальства за самовольное вхождение в Охотское море.
- это дело наживное, как и деньги...
него жена питерская аристократка, он служит и на всех свысока поплевывает. А
вы можете пенсии лишиться, тогда на старости лет зубами еще нащелкаетесь.
международными осложнениями, вот и будет всем нам кишмиш на постном
маслице...
стал пугаться агрессивности Кроуна...
Петропавловска - путь немалый, и возвращения "Маньчжура" пришлось ждать до
конца июля. Кроун не стал бросать якорей на рейде - он пришвартовал
канонерку прямо к городскому причалу. Едва матросы закрепили концы, как изо
всех люков корабля, словно мусор из дырявого мешка, посыпались на берег
японцы...
горланящую толпу к корабельному тралу.
картину. Когда я вышел к устью Большой, там царило настоящее варварство. Мне
пришлось тараном, разбить двенадцать японских кораблей, все их невода я
утопил к чертовой матери, а команды браконьеров задержал для "декларации".
русских территориальных водах.
перышко рондо, ставь иероглиф. И они поставили.
Соломин сказал:
Но что мне делать с этой японской оравой?
люди подневольные. Вы накормите их, обеспечьте ночлегом и постарайтесь
скорее избавиться от них.
меньше чем на двести персон.
отбери у обывателей все тарелки.
устроились для ночлега, даже радуясь нечаянному отдыху. Хорошо, что на
складах оказались запасы риса - его отдали японцам, они его сами и варили.
Никакой охраны к ним Соломин не приставил, рыбаки в ней и не нуждались, ведя
себя покорно и прилично, среди них не оказалось ни пьяниц, ни скандалистов.
Но прошел срок, и Соломин уже начал поругивать Кроуна:
только, а он обрадовался, что дело нашлось, и вот посадил мне на шею целый
батальон дармоедов.
не согласится задарма катать эту безденежную ораву из Петропавловска до
Владивостока:
дырищу, что вы своим жалованьем ее не законопатите.
тревогой озирал несгораемый шкаф, где лежали (вместе с ключом) казенные
суммы. Обывателям, кажется, уже поднадоело кормиться из кастрюлек! Но, к
счастью, для Андрея Петровича, в Петропавловск вдруг зашло незнакомое судно.
этого корабля, очевидно, прокладывались не столько в штурманской рубке,
сколько в Петербурге в доме № 49 по Галерной улице.
Скорее, прикатил барон фон дер Бриттен...
с анекдотичной фамилией Битто, встретил Соломина с учтивой холодностью. Он
был одет в прекрасный костюм из американского шевиота, и перед ним начальник
Камчатки выглядел жалким босяком... Битте выслушал просьбу Соломина забрать
японцев в трюмы для отправки во Владивосток.
предъявить его начальству компании.
передам ваше послание мистеру Губницкому, он человек, сочувствующий чужой
беде.
Петропавловск только потом показался Соломину странным и непонятным. Ведь с
корабля не бросили на камчатский причал даже сушеной фиги, но зато с причала
забрали толпу японских рыбаков. Когда последний из них исчез в низах