все равно на всякий случай безоговорочно со мной соглашался.
тропку в высокой траве; тропка была скользкая от росы и самыми невероятными
зигзагами взбиралась вверх по склону холма. Вокруг нас, во влажной чаще
высоких спутанных трав, со всех сторон призывно квакали крохотные лягушки и
стрекотали цикады, точно отстукивали такт миллионы лилипутских метрономов;
вот сбоку у самой тропинки неуверенной спиралью взвился большой бледный
мотылек, он взмывал все выше, и вдруг из тени стремительно и прямо, как
стрела, вылетел козодой, щелкнул клюв - и мотылек исчез. Птица повернула и
унеслась вниз вдоль склона так же неслышно, как и появилась. Наконец мы
добрались до вершины холма, и тут охотники сообщили мне, что ручеек, о
котором они говорили, лежит в долине прямо перед нами. В сущности это
оказалась даже не долина, а глубокое, узкое, полное теней ущелье между двумя
гладкими округлыми горами; извилистое русло ручья сразу бросалось в глаза:
его обрамляла темная бахрома невысоких деревьев и кустов. Когда мы
спустились в полумрак долины, до нас донесся шум воды, она журчала и
плескалась среди валунов, усыпавших русло, и тропка сразу размокла, под
ногами противно зачмокала липкая глина. Мы осторожно скользили по ней, ноги
наши разъезжались, а грязь неприятно хлюпала и старалась не выпустить из
цепкой хватки наши башмаки.
мелких, усеянных камнями ступеней, каждая непременно заканчивалась
маленьким, не выше восьми футов водопадом - тут ручей собирался в
сверкающий, точно отполированный водяной столб и обрушивался в круглое
озерцо, словно в чашу, выдолбленную среди скал; здесь вода бешено кружилась
в ореоле серебряных всплесков, потом устремлялась меж каменных россыпей к
новому водопаду. Длинные травы клонились над ручьем, точно нечесаная
золотистая грива какого-то зверя, а между влажно блестевшими каменными
глыбами из густого мха, который устилал все вокруг зеленым бархатным ковром,
поднимались тонкие кружевные папоротники и другие тоненькие растеньица. По
берегам осторожно, на цыпочках, расхаживали маленькие розовые и
темно-коричневые крабы, их тут было великое множество; когда мы выхватывали
их из темноты лучами наших карманных фонариков, крабы угрожающе поднимали
клешни и еще того осторожней пятились прямо в норки, которые они выкопали
себе в красной глине. Мы шли по высокой траве, и у нас из-под ног то и дело
взлетали десятки крохотных белых мотыльков и снежными облачками уносились за
ручей. Мы присели на корточки на берегу покурить и обсудить порядок
действий. Охотники объяснили, что искать лягушек лучше всего в истоках
маленьких водопадов, но можно их найти и под плоскими камнями в тех местах,
где ручей не такой глубокий. Я решил, что лучше всего растянуться цепочкой
поперек ручья и двинуться вверх против течения, переворачивая каждый камень,
который можно будет поднять, и заглядывая в каждую ямку и в каждую щелку,
где могла бы укрыться волосатая лягушка. Так мы и сделали и целый час упорно
взбирались вверх по холму к истоку ручья - шлепали по неглубокой ледяной
воде, оскальзывались на мокрых камнях и светили фонариками в каждый укромный
уголок, с безмерной осторожностью переворачивали каждый подозрительный
камень.
от нас во весь опор, ярко-зеленые, как трава, лягушки с удлиненными, точно
пули, телами, прыгали в воду с громким всплеском и пугали нас, а вокруг
неизменно вилось дрожащее облачко мельчайших мотыльков, маленькие летучие
мыши то появлялись в луче фонарика, то пропадали, только волосатых лягушек
не было и в помине. Мы почти не разговаривали на ходу; в тишине на тысячу
голосов бормочет, лепечет и звенит ручей, сбегая по своему руслу. В густой
траве трещат цикады да испуганно вскрикнет порой птица, потревоженная нашим
фонариком, и еще послышится клокотанье, сосущий звук, точно в воронке, и
следом громкий всплеск, когда кто-нибудь из нас перевернет камень на
глубоком месте. Один раз, когда мы одолевали невысокий, но крутой утес, с
которого, точно трепетная кружевная пелена, свисал водопад, вдруг раздался
громкий крик и что-то шумно плюхнулось в воду. Мы торопливо осветили
фонариками основание водопада и обнаружили, что Джейкоб - он последним
взобрался на утес - наступил на водяную змею, которая свернулась кольцом в
выбоине. Со страху он попытался подпрыгнуть повыше, но попытка не удалась,
потому что он в эту минуту едва удерживался на крутизне, довольно рискованно
прижимаясь к утесу футах в пяти от земли. Джейкоб все же свалился в озерцо
под водопадом и вылез оттуда целый и невредимый, только промок до нитки да
зубы у него выбивали дробь: вода была ледяная.
близился рассвет, а мы все еще не нашли неуловимое земноводное. Охотники
совсем приуныли, искренне огорченные нашей неудачей, и горестно объяснили,
что, как только рассветет, продолжать поиски будет бесполезно, тогда уж
лягушка ни за что не покажется на свет. Значит, у нас остается всего часа
два и за это время надо выследить ее и поймать; итак, мы продолжали свой
путь вверх по ручью, но я был убежден, что сегодня нам не повезло и ничего
уже не выйдет. Наконец, промокшие, замерзшие и отчаявшиеся, мы вышли в
широкую плоскую долину, тут было полно огромных валунов и ручей пробирался
среди них, извиваясь как змея. Местами между камней образовались довольно
глубокие тихие озерца, местность здесь была ровная, течение медленное,
спокойное и ручей разлился чуть не вдвое шире прежнего. Валуны, разбросанные
как попало, торчали порой, наклонись под самыми невероятными углами, точно
гигантские древние могильные камни, совсем черные под звездным небом. Все
они густо поросли мхом и оплетены были ползучими Дикими бегониями.
покурить. Подошел к маленькой заводи, которая лежала, как черное зеркало в
оправе высоких камней, выбрал гладкий камень посуше, сел, выключил фонарик и
приготовился насладиться сигаретой. Фонарики моих спутников мигали и
сверкали между камней - они пошли дальше по долине, шлепая по воде, и вскоре
шаги их затерялись среди множества ночных звуков. Я докурил сигарету и
отшвырнул окурок; он описал в воздухе дугу, точно пламенеющий светлячок,
упал в воду, зашипел и погас. И почти в ту же секунду что-то с громким
всплеском прыгнуло в озерцо и гладкая черная вода рассыпалась серебряной
рябью. Я мигом зажег фонарик и осветил поверхность воды, но ничего не
увидел. Тогда я осветил покрытые мхом камни на краю этого крохотного озерка.
Совсем рядом со мной, на самом краешке большого валуна, сидела большущая,
лоснящаяся лягушка шоколадного цвета, и ее толстые ляжки и бока покрывала
спутанная масса чего-то, очень похожего на волосы.
самом краешке камня, нависшего над водой: она сидела подозрительная,
настороженная, готовая в любую секунду оттолкнуться от камня и прыгнуть
вниз. Если ее испугать, она спрыгнет с камня прямо в черную воду, и тут уж
пиши пропало! Ее не поймаешь... Минут пять я оставался недвижим, как камни
вокруг, и постепенно волосатая лягушка привыкла к свету фонаря и, видно,
немного расслабилась. Один раз она, правда, чуть пошевелилась, моргнула
своими влажными глазами, и я в ужасе подумал: все, сейчас она спрыгнет! Но
лягушка просто поудобнее устроилась на камне, и я вздохнул с облегчением.
переложить фонарик из правой руки в левую так, чтобы не встревожить лягушку;
потом я буду очень медленно и незаметно наклоняться вперед до тех пор, пока
моя рука не окажется достаточно близко от ее жирного тела, и тогда попытаюсь
мгновенно схватить драгоценную добычу. Пока я справился с фонариком, мне
пришлось изрядно поволноваться, потому что лягушка неотступно следила за
моими движениями тревожным и подозрительным взглядом; но вот наконец фонарик
уже в левой руке. На несколько минут я снова замер - пусть она успокоится;
потом согнул пальцы ковшиком и медленно, с предельной осторожностью стал
пододвигать руку к лягушке. Ближе, ближе... дюйм за дюймом... и вот моя рука
повисла прямо над лягушкой! Я вздохнул поглубже и решился: хвать! Едва моя
рука ринулась вниз, лягушка прыгнула, но чуть запоздала, и я все же успел
ухватить пальцами скользкую заднюю лапку. Однако лягушка не собиралась так
легко отказаться от свободы: она истошно завопила и стала отчаянно лягаться
другой задней лапкой, царапая мне тыльную сторону ладони. Боль была такая,
точно кожу рвали иголками, и на руке появились глубокие царапины, которые
быстро краснели, наполняясь кровью. Эта неожиданная воинственность существа,
которое я считал совершенно безобидным, так меня ошеломила, что я невольно
ослабил хватку. Тут лягушка лягнула меня еще раз, дернулась, мокрая лапка
выскользнула из моих пальцев, внизу раздался громкий всплеск, и по воде
побежала серебряная зябь. Волосатая лягушка улизнула.
коллекция красочных и трагических выражений, которую я собрал на своем веку,
казалась слишком бледной и бессильной описать такую катастрофу. Я попробовал
как-то выразить свои чувства, но куда там... не нашлось у меня для этого
достаточно крепких слов. Надо же! Я так долго ждал, я почти поверил тем, кто
утверждал, будто волосатой лягушки вообще нет в природе, потом провел
столько часов в бесплодных поисках и наконец встретился с ней лицом к лицу,
уже просто держал ее в руках - и затем... Затем по своей собственной
глупости я ее упустил! Делать нечего, я взобрался на высокий камень -
взглянуть, где там мои охотники; в четверти мили от меня мелькали лучи их
фонариков, и я закричал им тем протяжным, пронзительным криком, каким
перекликались между собой охотники. Они отозвались, и я закричал, чтобы они
поскорей возвращались ко мне, я нашел ту добычу, которую мы искали. Потом я
слез с камня и внимательно осмотрел озерцо. Оно было длиной футов в десять и
около пяти в поперечнике (в самом широком месте). Вода вливалась и
выливалась из него через два узеньких канала среди камней, и я подумал:
стоит только перекрыть эти каналы, и, если лягушка все еще тут, ее вполне
можно будет изловить. Подошли задыхающиеся от спешки охотники, я им все
рассказал, и они стали щелкать пальцами и стонать с досады, что лягушка
все-таки сбежала.
выходной каналы кучками плоских камней. Потом двое охотников влезли на
Шилова Юлия
Березин Федор
Конюшевский Владислав
Доценко Виктор
Пехов Алексей
Громыко Ольга