трактиров. Это и явилось причиной первой ссоры между ней и Кор-лиссом.
кровь кипела, все тело как бы летело вперед; и ноги быстро поднимались и
опускались в бешеном беге. В один ноябрьский день, когда был первый сильный
мороз и термометр показывал шестьдесят пять ниже нуля, она запрягла в нарты
собак и помчалась вниз по реке. Выехав за город, она пустилась бегом. И вот
так, то на нартах, то бегом, она миновала индейскую деревню, дважды сделала
по восемь миль вокруг Мусхайд-Крика, пересекла реку по льду и через
несколько часов поднялась на западный берег Юкона прямо против города. Она
хотела вернуться по накатанной нартами дороге, но за милю до нее попала в
мягкий снег и заставила разгоряченных собак идти тише. Она двинулась по
реке, под нависшими утесами; порой ей приходилось делать крюк, чтобы
избежать скалистых выступов; порой, наоборот, крепко прижиматься к стенам,
чтобы обойти попадавшиеся полыньи. Идя таким образом впереди своих собак,
она вдруг наткнулась на женщину, которая сидела на снегу и смотрела через
реку на окутанный дымом Доусон. Женщина плакала, и этого было вполне
достаточно, чтобы заставить Фрону прервать свою прогулку. Слезы, струившиеся
по щекам незнакомки, превращались в ледяные шарики, и в глазах ее, мокрых и
затуманенных, было выражение неизмеримой и безнадежной скорби.
ушиблись? Не могу ли я помочь вам? Незнакомка покачала головой.
замерзнете через несколько минут. У вас уже отморожены щеки.-- Фрона крепко
потерла побелевшие места снегом и увидела, как кровь снова прилила к ним.
вас, мне совсем не холодно.--Она поправила свою меховую шапочку. Я просто
присела на одну минуту.
оценил великолепные меха, покрой платья и вышивку бисером на мокасинах.
Оглядев незнакомку, она инстинктивно отступила назад.
из-за бесконечной пустыни.
ландшафт, должно быть, навевает тоску, хотя я лично никогда этого не
чувствую. Угрюмость и суровость его производят на меня сильное впечатление,
но тоски не вызывают.
незнакомка.-- Тут дело не в том, как выглядит ландшафт, а в том, как мы его
воспринимаем. Если бы нас не было, то ландшафт остался бы тот же, что и
раньше, но потерял бы всякое значение для людей. Важно то, чем мы его
наделяем.
послышались нотки горечи. Фрона вздрогнула и сделала движение, как бы желая
вернуться к своим собакам. Женщина приветливо дотронулась до нее, и это
настолько напомнило Фроне самое себя, что тотчас же нашло отклик в ее
сердце.
мной. Я давно уже не встречала женщины...-- она остановилась и, казалось,
искала слов,--...которая знает наизусть "Парацельса". Вы видите, я угадала.
Вы дочь Джекоба Уэлза, Фрона Уэлз, если не ошибаюсь.
себе отчет в этом вполне простительном любопытстве, проистекавшем из
откровенного желания узнать как можно больше. Это существо, похожее на нее и
в то же время такое отличное, с душевным миром, древним, как древнейшая
раса, и юным, как новорожденный младенец, такое далекое, как костры наших
предков, и вечное, как человечество,-- в чем различие между этой женщиной и
ею? Ее пять чувств говорили, что его нег. По всем законам природы они были
равны, и только глубоко укоренившиеся предрассудки и мораль общества не
разрешали признавать это. Так думала Фрона, рассматривая незнакомку. Она
испытывала возбуждающее чувство опасности, как бывает, когда откинешь вуаль
и смотришь на таинственное божество. Ей вспомнилось: "Ее стопы опираются на
ступени ада, ее жилище--дорога к могиле, к обители смерти". И в то же время
перед ее глазами был глубоко понятный ей жест, с которым в "немой мольбе
обратилась к ней женщина. Фрона посмотрела на печальную белую пустыню, и
день ей также показался тоскливым.
холодно, пока сама не постояла на месте.--Она повернулась к собакам:--Эй,
Кинг, Сэнди, вперед! -- И опять обратилась к незнакомке: -- Я совсем
замерзла! А вы, должно быть...
а я сохранила тепло. Я видела, как вы выскочили из саней за Госпиталем и
понеслись вниз по реке, точно Диана среди снегов. Как я завидовала вам!
Должно быть, вы получили удовольствие.
продолжали идти молча. Фрона не смела дать волю своему языку, но ей бы очень
хотелось извлечь для себя из горького жизненного опыта незнакомки те
сведения, которые ей были необходимы. Ее захлестнула волна жалости и скорби,
и в то же время ей было неловко оттого, что она не знала, что сказать или
как проявить свое участие. И, когда та начала говорить, Фрона почувствовала
большое облегчение.
полуповелительно.-- Расскажите мне о себе. Вы здесь новый человек. Где вы
были до того, как приехали сюда? Говорите.
искусно подделанной девичьей наивностью, точно она не понимала плохо
скрытого желания незнакомки узнать о том, чего она была лишена и чем
обладала Фрона.
утес, и спутница Фроны указала на узкое ущелье, откуда на санях возили в
город дрова.-- Там я вас покину,-- решила она.
Становится поздно, и вам лучше не задерживаться здесь. -- Нет... я...
совершила необдуманный поступок. Но Фрона уже сделала первый шаг и не могла
теперь отступить.
свое искреннее сочувствие: -- Мне все равно.
жестом.
предпочитаю пройти еще немного дальше. Смотрите! Кто-то идет!
горело так же, как и лицо незнакомки. Легкие нарты, запряженные собаками,
вылетели из ущелья и поравнялись с ними. Мужчина бежал рядом с упряжкой и
махал рукой обеим женщинам.
сани.-- Что вы здесь делаете? Разве синдикат хочет скупить и дрова?
улыбкой, когда он пожимал ей руку.-- Керзи покидает меня. Он отправляется
искать счастья, кажется, к Северному полюсу. Вот я и пошел поговорить с
Дэлом Бишопом, не согласится ли он работать у меня.
как улыбка на его лице сменилась выражением гнева. Фрона вдруг поняла, что в
создавшемся положении она беспомощна, и хотя где-то в глубине ее души кипело
возмущение против жестокости и несправедливости всего происходящего, ей
оставалось только молча наблюдать за развязкой этой маленькой трагедии.
избегая грозящего удара. Скорбное выражение ее лица возбуждало жалость.
Окинув ее долгим холодным взором, он медленно повернулся к ней спиной. Фрона
увидела, что лицо женщины сразу стало серым и грустным. Она рассмеялась
громким презрительным смехом, но безысходная горечь, сверкнув, затаилась в
ее глазах. Казалось, что такие же горькие, презрительные слова вот-вот
готовы были сорваться с ее языка. Но она взглянула на Фрону, и на лице ее
отразилась лишь бесконечная усталость. Тоскливо улыбнувшись девушке и не
сказав ни слова, она повернулась и пошла по дороге. И также не сказав ни
слова, Фрона прыгнула в нарты и помчалась прочь. Дорога была широкая, и
Корлисс погнал своих собак рядом с ней. Сдерживаемое ею до сих пор
возмущение вылилось наружу. Казалось, что незнакомка заразила ее своим
презрением. -- Вы животное!
хлыста. Этот неожиданный возглас, в котором слышалось бешенство, поразил
Корлисса. Он не знал, что делать, что сказать.
разочарована в вас. Это ужасно, ужасно!
что ее могли увидеть с вами! -- Я не желаю вас больше знать! -- крикнула
она. -- Но есть правила приличия.
гневу.-- Если она неприлична, то неужели же вы думаете, что вы приличны? Вы,
который с видом святоши первым бросаете в нее камень?
Афанасьев Роман
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Махров Алексей
Лукьяненко Сергей