нехороший, братец, ты никогда не берешь меня с собой!
этом.
приятно. А мне так хотелось бы погулять в лесу! Как хорошо было
бы стать вольной птицей, или бабочкой, или каким-нибудь другим
крылатым существом! Тогда я путешествовала бы одна по этим
чудным лесам и не упрашивала бы эгоистичного брата взять меня с
собой.
кажется, говорят о кораблях?
лице и задумавшись.
уже, что назвал его.
-- Больше всего на свете я хотела бы посмотреть индейскую
хижину. Милый Джордж, возьми меня с собой!
устоять, хотя, конечно, предпочел бы поехать один. У меня была
тайна, которой я не мог поделиться даже с любимой сестрой.
Кроме того, смутное чувство подсказывало мне, что не следовало
бы брать сестру с собой так далеко от дома, в место, с которым
я сам был знаком очень мало. Она снова принялась упрашивать
меня.
домой? Ты видишь, я готова, даже шляпу надела. Мы успеем
вернуться прежде, чем нас хватятся. Ведь это недалеко...
Мы отваливаем!
устья речки и продолжали плыть по ней вверх. Это была неширокая
речка, но достаточно глубокая для лодки или индейского челнока.
Солнце стояло высоко, но его лучи не палили нас -- им
преграждали путь густые деревья, ветви которых как бы
сплетались в зеленый свод над волнами реки. В полумиле от устья
маисом и засаженные бататом -- сладким картофелем, --
стручковым перцем, дынями и тыквами. Невдалеке от берега
возвышался довольно большой дом, окруженный оградой и группой
домиков поменьше. Это было деревянное здание с портиком,
колонны которого покрывала примитивная резьба. На полях
трудились рабы -- негры и индейцы.
белые не жили. Мы решили, что поместье принадлежит
какому-нибудь богатому индейцу, владельцу земли и рабов.
берегу реки, не дальше чем в полумиле от ее устья. Может быть,
мы прошли, не заметив хижины, или ее надо было искать где-то
дальше?
индеец! Но не может быть, чтобы он жил здесь... Разве это
хижина? А знаешь что? Он, наверно, пришел сюда в гости.
Смотри-ка, он идет к нам навстречу!
к нам. Через несколько секунд он уже очутился на берегу и
показал нам, где пристать. Как и в день нашего знакомства, он
был в ярком, богато вышитом платье и с убором из перьев на
голове. Его стройная фигура четко вырисовывалась на берегу на
фоне неба, он походил ни миниатюрную статуэтку воина; метис был
еще почти мальчиком и выглядел очень живописно. Я почти
завидовал его дикому великолепию.
восхищением, хотя иногда в ее взгляде проскальзывало что-то
вроде страха. Она то краснела, то бледнела; я решил, что облик
индейца напоминает ей ту страшную сцену в бассейне. И я снова
пожалел, что взял ее с собой.
индейца. Он держал себя спокойно и сдержанно, словно ожидал
нас. Но он, конечно, не мог предполагать, что мы приедем
вдвоем. В его обращении отнюдь не чувствовалось холодности. Как
только мы причалили, он схватил нос лодки, подвел ее вплотную к
берегу и с вежливостью образцового джентльмена помог нам
высадиться.
добавил: -- Надеюсь, что сеньорита поправилась?.. А о вас,
сеньор, нечего и говорить: раз вы сумели грести против течения,
значит, вы вполне здоровы!
влияния, еще сохранившиеся от тех отношений, которые издавна
существовали между семинолами и испанцами. И на нашем новом
знакомом были надеты вещи, которые носят в Андалузии, --
серебряный крест на шее, ярко-алый шелковый пояс и длинный
треугольный клинок за поясом. Даже самый ландшафт напоминал
испанский: здесь были хаотические растения -- китайские
апельсины, великолепные тыквы-папайи, стручковый перец и
томаты. Все это характерно для усадеб испанских колонистов.
Архитектура дома носила отпечаток кастильского стиля. И резьба
на нем была не индейская.
видел никакой хижины. Его ответ успокоил меня. Он сказал, что
это его дом, вернее -- дом его матери. Отец его уже давно умер,
и они жили втроем -- мать, сестра и он.
что мы, индейцы, тоже постепенно начинаем приобщаться к
цивилизации.
Неужели они тоже рабы?
Это индейцы не из нашего племени. Наш народ когда-то покорил
племя ямасси, и многие из пленников остались у нас рабами.
встретила нас в дверях. Она была в национальном индейском
костюме. В молодости она, по-видимому, была замечательной
красавицей и произвела на нас самое приятное впечатление.
Особенно привлекало в ней сочетание тонкости ума с нежной
материнской заботой.
трофеях, конской сбруе -- чувствовалось испанское влияние. Мы
увидели даже гитару и книги. Эти признаки цивилизации под
индейской крышей поразили нас с сестрой.
вспомнив что-то. -- Ваши мокасины уже готовы... Где они,
мама?.. А где Маюми?
как эхо.
необычайной гибкости, бронзовое лицо с прозрачной кожей,
румяные щеки, алые губы, черные глаза, оттененные длинными,
загнутыми вверх ресницами, густые брови и прекрасные черные
волосы...
изысканностью, на которые способна индейская изобретательность,
представьте себе ее походку, соперничающую с неуловимой грацией
арабской лошадки, -- и вы только в отдаленной степени получите
представление о Маюми.
сестре было как будто не по себе. Ее словно преследовало
воспоминание о злополучном происшествии.
превратился в мужчину. Когда я взмахнул веслами на обратном
пути, я почувствовал, что мое сердце осталось там, позади...