Южных штатов заказал мне свой бюст. Заказчик был щедр, шутлив, весел.
Позируя, он развлекал меня всевозможными рассказами, а после окончания
сеанса приглашал пообедать с ним и продолжить осмотр достопримеча-
тельностей Парижа. Я ел вволю, начал толстеть. Бюст, по общему мнению,
получался очень похожим, и, признаюсь, я уже решил, что моим злоключени-
ям пришел конец. Но, когда работа была закончена и я отослал бюст в Аме-
рику, мой заказчик даже не сообщил мне о его получении. Этот удар совсем
сразил меня, и, вероятно, я даже не попытался бы бороться за свои права,
если бы не встал вопрос о чести моей родины. Ибо Дижон, воспользовавшись
удобным случаем, по-европейски, поспешил просветить меня (в первый раз)
относительно американских нравов: по его словам, Соединенные Штаты были
бандитским притоном, где нет и следа закона и порядка и где долги удает-
ся взыскивать только под дулом ружья. "Это известно всему миру, - заявил
он, - только вы один, топ petit [14] Лауден, только вы один об этом не
знаете. Совсем недавно в Цинциннати члены верховного суда устроили поно-
жовщину прямо в святилище правосудия. Прочтите-ка книгу одного из моих
друзей "Le Touriste dans le Far-West" [15]; все эти факты изложены там
на хорошем французском языке".
шись, я взялся доказать ему обратное и передал это дело в руки поверен-
ного моего покойного отца. По истечении надлежащего срока я имел удо-
вольствие узнать, что мой должник умер от желтой лихорадки в Ки-Уэсте,
оставив свои дела в запутанном состоянии. Имени его я не называю, хотя
он и обошелся со мной весьма небрежно, но, может быть, совершенно честно
собирался заплатить мне.
заметно меняться, знаменуя новую фазу моих бедствий. В первый день я
старался внушить себе, что мне это просто почудилось; на следующий я
твердо убедился, что мое впечатление меня не обмануло; на третий, под-
давшись панике, я не пошел в трактир и пропостился сорок восемь часов.
Это был крайне безрассудный поступок, ибо должник, не являющийся в обыч-
ный час, только привлекает к себе больше внимания и рискует, что его за-
подозрят в намерении скрыться. Поэтому на четвертый день я все-таки отп-
равился туда, трепеща в душе. Хозяин бросил на меня косой взгляд, офици-
антки (его дочери) обслуживали меня кое-как и только презрительно фырк-
нули в ответ на мое преувеличенно веселое приветствие, и - что было
красноречивее всего, - когда я потребовал сыр (который подавался всем
обедающим), мне грубо ответили, что он весь вышел. Сомневаться не прихо-
дилось: приближалась катастрофа. Только тоненькая дощечка отделяла меня
от полной нужды, и эта дощечка уже дрожала. Я провел бессонную ночь, а
утром отправился в мастерскую Майнера. Я уже давно подумывал об этом ша-
ге, но никак не мог на него решиться. Наше знакомство с Майнером было
шапочным, и, хотя мне было известно, что этот англичанин богат, его по-
ведение и его репутация заставляли предполагать, что он не терпит попро-
шаек.
кривя душой, однако, поглядев на его простой суконный костюм, я смутился
- хотя и скромный, но аккуратный и тщательно выутюженный, он являл слиш-
ком разительный контраст с моей собственной изношенной и грязной одеж-
дой. Пока мы разговаривали, он продолжал поглядывать то на холст, то на
толстую нагую натурщицу, которая сидела в дальнем конце мастерской, тер-
пеливо держа над головой согнутую руку. Даже при самых благоприятных
обстоятельствах мне было бы нелегко высказать свою просьбу, а теперь,
стесняясь отрывать Майнера от работы, стесняясь присутствия голой дебе-
лой женщины, сидевшей в нелепой и неудобной позе, я почувствовал, что не
могу вымолвить ни слова о деньгах. Снова и снова пытался я заговорить о
своей просьбе, но снова и снова начинал расхваливать картину. Потом на-
турщица некоторое время отдыхала, взяв на себя ведение разговора, и ти-
хим, расслабленным голосом рассказывала нам о процветающих делах своего
мужа, о прискорбном легкомыслии своей сестры и гневе их отца - скопидо-
ма-крестьянина из окрестностей Шалона, и, только когда она опять приняла
требуемую позу, а я опять откашлялся, собираясь приступить к делу, и
опять сказал лишь какую-то банальность о картине, сам Майнер наконец ко-
ротко и энергично положил конец моим колебаниям.
он.
посоветовал бы вам остаться и высказать все.
чтобы подвергать ненужному унижению?
тил он. - Вы сами пришли ко мне, я вас не звал. Если вы думаете, что
этот разговор мне приятен, вы ошибаетесь, а если вы полагаете, что я
одолжу вам деньги, не узнав точно, как вы надеетесь их отдать, значит,
вы считаете меня дураком. Кроме того, - добавил он, - подумайте, и вы
поймете, что самое худшее осталось позади: вы уже высказали свою просьбу
и имеете все основания ожидать, что я отвечу на нее отказом. Я не хочу
обманывать вас ложной надеждой, но, может быть, вам все-таки будет по-
лезно дать мне возможность взвесить положение вещей.
рассказал ему о своих делах: о том, что я столуюсь в извозчичьем тракти-
ре, но, судя по всему, там собираются отказать мне в кредите; что Дижон
уступил мне угол своей мастерской, где я пытаюсь лепить эскизы фигур,
украшающих часы и подсвечники, - Время с косой, Леду с лебедем, мушкете-
ров и прочее, - но ни одна из них вплоть до этой минуты никого еще не
заинтересовала.
очень милая и добрая старушка, она ни разу даже не заговаривала со мной
о просроченной плате.
чтобы ей приходилось терпеть убытки, - заметил Майнер.
лах большой кредит. Вероятно, такая система окупается, иначе они от нее
отказались бы, однако она создана не для иностранцев. По-моему, не слиш-
ком честно со стороны нас, англосаксов, пользоваться здешним обычаем, а
потом удирать за Ла-Манш или (когда дело касается вас, американцев) за
Атлантический океан.
бы сделать. На мой взгляд, вы довольно безжалостны к, владельцам извоз-
чичьих трактиров. По вашим же собственным словам выходит, что никакого
просвета в вашей судьбе не предвидится, и, следовательно, чем дольше вы
здесь пробудете, тем дороже это обойдется вашей милой и доброй квартир-
ной хозяйке. Теперь выслушайте мое предложение: если вы согласитесь уе-
хать, я куплю вам билет до Нью-Йорка и оплачу оттуда проезд до этого...
Маскегона (если я не путаю названия), где жил ваш отец, где, вероятно, у
него остались друзья и где, без сомнения, вам удастся найти какое-нибудь
занятие. Я не жду от вас благодарности - ведь вы, конечно, считаете меня
свиньей; однако я попрошу вас вернуть мне эти деньги, как только вам
представится такая возможность. Больше я для вас ничего сделать не могу.
Другое дело, если бы я считал вас гением, Додд. Но я так не думаю и вам
не советую.
не сдержался я.
лось, что оно имеет прямое отношение к делу, а кроме того, вы, попросив
у меня денег без всякого обеспечения, позволили себе вольность, допусти-
мую только между близкими друзьями, и дали мне основание ответить вам
тем же. Однако речь идет не о том: вы согласны?
в моей честности?
ваюсь другого мнения. Просто мы определяем это понятие по-разному.
нуту не прервал работы над картиной, я отправился в мастерскую к моему
бывшему учителю. Это была моя последняя карта, и теперь я решил пойти с
нее: я решил снять фрак джентльмена и заниматься отныне искусством в
блузе рабочего.
его упал на мой потертый костюм, и лицо его как будто омрачилось.
этот раз в качестве рабочего?
ного лучше.
неплохи для сына богача, но для бедного сироты они плохи. Кроме того, я
Русанов Владислав
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Никитин Юрий
Прозоров Александр