из безымянных посетителей порношоуна Сорок второй улице. Маловероятно,
но возможно.
сделанное Моли? На сколько его хватит? Таксист, который вез его от
Здания Игр, мог доставить его только в Южный Город. Охотники чудовищно
хорошо знали свое дело. Они будут давить на всех, кого он знал. От Джека
Крейгера до этой суки Эйлин Дженнер в конце коридора. Земля под ногами
горит. Сколько времени пройдет прежде, чем кто-нибудь вроде
придурковатого Флэппера Доннигана обмолвится, что Моли подделывает
документы по случаю? И если они найдут Моли, ему конец. Ростовщик
продержится, пока ему не накинут петлю на шею. Он был достаточно
благоразумен, чтобы понимать, что для его репутации в окрестностях ему
не повредят несколько славных боевых шрамов. Хотя бы для того, чтобы его
лавка не сгорела однажды ночью. А потом? Простая проверка трех
аэропортов Хардинга обнаружит ночной рейд Джона Г. Спрингера в Город
Контрастов.
бежать. Куда?
не знал Восточного Побережья, здесь не было ни одного уголка, куда бы он
мог бежать и чувствовать себя на родной почве. Итак, куда? Куда?
Они без всякого труда разыскали Моли. Легко за пять минут вытянули из
него имя Спрингера после того, как выдернули у него два ногтя, залили
его пупок горючей жидкостью и пригрозили зажечь спичку. Они узнали номер
самолета с помощью одного визита (привлекательные мужчины с незаметной
внешностью, в габардиновых пальто одинакового покроя) и прибыли в
Нью-Йорк к 2.30 по местному времени. Высланные вперед люди уже узнали
адрес "Брант-Отеля" по компьютерному списку всех гостиниц Нью-Йорка,
заполняемому день за днем. Теперь они были снаружи, окружив дом.
Лифтеры, разносчики, дежурные и бармены были заменены Охотниками.
Полдюжины их поднималось по пожарной лестнице. Еще полсотни блокировали
все лифты. Все больше и больше их поднималось в воздухолетах вокруг
здания.0ни уже были в холле, через минуту дверь будет разбита в щепки и
они ворвутся, сопровождаемые радостным стрекотом кинокамеры на
колесиках, записывающей для потомства, как они будут делать из него
гамбургер с кровью. Ричардс сел весь в поту. Даже пистолета еще не
достал. Бежать. Быстро. Бостон сойдет, для начала.
...Минус 074
Счет продолжается...
широко улыбнулся, возможно, в ожидании своего скорого освобождения.
мой. Трое клиентов выглядят... обнадеживающе. Я займу ваше превосходное
жилище еще на два дня. Можно заплатить вперед? - Разумеется, сэр.
свою комнату. Холл был пуст. Ричардс повесил табличку "НЕ БЕСПОКОИТЬ" на
дверную ручку и быстро прошел к пожарной лестнице.
до первого этажа и выскользнул через боковой вход незамеченным.
Воздух пах, как протухший аккумулятор. Ричардс шел быстрым шагом,
отменив хромоту, к автовокзалу Порт Оторите. На автобус дальнего
следования можно был купить билет, не регистрируясь.
ровно.
Нужно было убить еще час, а вокзал был забит народом, среди которого
было много солдат Добрармии в голубых беретах с пустыми грубыми
мальчишескими лицами. Он купил порножур, сел и закрыл им лицо. Целый час
он сидел, уставившись в журнал и переворачивая время от времени
страницу, чтобы не быть похожим на статую.
вместе с остальным серым сбродом.
к нему. Он застыл, не в силах бежать. Дальняя часть его мозга кричала,
что его прикончат прямо здесь, в этом дерьмовом автовокзале с плевками
жвачки на полу и случайной похабенью, нацарапанной на засаленных стенах;
он станет незаслуженной добычей какой-нибудь тупой полицейской свиньи.
Неряшливого вида юнец бежал к лестнице, размахивая дамской сумочкой и
сбивая прохожих, как кегли.
прыжками по три ступеньки. Клубок прибывающих, отъезжающих и встречающих
наблюдал за ними со сдержанным интересом минуту, а затем все вернулись к
своим занятиям, как будто ничего не произошло. Ричардс стоял в очереди,
дрожа от озноба. Он рухнул на сиденье в конце автобуса, и несколько
минут спустя машина с рокотом вползла вверх по склону, остановилась и
влилась в поток транспорта. Полицейский и его жертва исчезли в большой
толпе человечества.
Боже. Боже мой.
будешь ты. Он достанет пистолет в Бостоне. Так или иначе. Он вспомнил
слова Лоулина, что он столкнет хотя бы нескольких из них из окна, прежде
чем его возьмут. Автобус катил на север в сгущающейся темноте.
...Минус 073
Счет продолжается...
огромным, почерневшим от времени, старомодным и неуклюжим. Оно стояло в
одном из лучших некогда, в середине прошлого века, кварталов Бостона.
Оно возвышалось здесь как стыдливое напоминание о другой эпохе, другом
времени, все еще мигая своими старомодными неоновыми буквами в сторону
порочного театрального квартала. Оно напоминало скелет убитой идеи.
негритенком в килбольной майке, такой огромной, что закрывала до
середины его голубые джинсы. Спорной территорией был автомат по продаже
жевательной резинки, стоявший между дверями вестибюля.
Кончено. Я устал с тобой разговаривать.
тридцати, но высохший и преждевременно постаревший, протянул руку и
затряс майку. Она была слишком большой, чтобы он мог затрясти и
мальчишку внутри. - Теперь убирайся отсюда. Разговор окончен!
черном круглом лице сменилась оскорбленной агонией непонимания.
Эта...
беженец с дешевой распродажи, устало трепыхался вокруг его тощего зада.
вымышленную кнопку вызова службы безопасности. Он улыбнулся Ричардсу,
показав старую клавиатуру с недостающими клавишами.
если бы я управлял Системой.
Джон Диган из Мичигана.
да. Но если бы я дал ему никель, то к вечеру здесь было бы две сотни
попрошаек, утверждающих то же самое. Где они учатся этим выражениям?
Хотел бы я знать. Почему их родителям все равно, чем они занимаются? На
сколько вы остановитесь, мистер Диган?
улыбку и, когда почувствовал, что это удалось, сделал ее шире. Портье
немедленно признал ее (может быть, по своему собственному отражению,
смотревшему на него из глубины стойки из искусственного мрамора,
отполированной миллионом локтей) и улыбнулся в ответ.
стойку ключ, привязанный к потертому деревянному номерку. - Номер 512.
Слава Богу, что существует ИМКА.
Христианской Литературы. Она была тускло освещена засиженными мухами
желтыми шарами; старик в пальто и галошах изучал трактат, медленно и
методично переворачивая страницы дрожащим смоченным пальцем. Ричардс
слышал затрудненный свист его дыхания от своего места у лифтов и
испытывал смесь печали и ужаса.