Чтение 14–й страницы книги ~Мертвая зона~

- Если ты начнешь свои проповеди, Вера, я вытащу тебя за волосы из
палаты.

Она вперила в него взгляд, бледная и дрожащая. В ее глазах боролись
радость и ярость.

- Одевайся-ка, - сказал Герберт. - Нам нужно ехать. Весь долгий путь
в Бангор они молчали. Они не испытывали счастья, которое должны были бы
оба испытывать; Веру переполняла горячая, воинственная радость. Она си-
дела выпрямившись, с Библией в руках, раскрытой на двадцать третьем
псалме.

На следующее утро в четверть десятого Мари вошла в палату к Джонни и
сказала:

- Пришли ваши родители. Вы хотите их видеть?

- Да, хочу. - В это утро он чувствовал себя значительно лучше и был
более собранным. Но его немало пугала мысль, что он сейчас их увидит.
Если полагаться на воспоминания, последний раз он встречался с родителя-
ми около пяти месяцев назад. Отец закладывал фундамент дома, который те-
перь, вероятно, стоит уже года три или того больше. Мама подавала ему
фасоль, приготовленную ею, яблочный пирог на десерт и кудахтала по пово-
ду того, что он похудел.

Слабыми пальцами он поймал руку Мари, когда та собиралась уйти.

- Как они выглядят? Я имею в виду...

- Выглядят прекрасно.

- Что ж. Хорошо.

- Вам можно побыть с ними лишь полчаса. И немного еще вечером, если
не очень устанете после исследований в неврологии.

- Распоряжение доктора Брауна?

- И доктора Вейзака.

- Хорошо. По крайней мере пока. Не уверен, что я позволю им долго ме-
ня щупать и колоть. Мари колебалась.

- Что-нибудь еще? - спросил Джонни.

- Нет... не сейчас. Вам, должно быть, не терпится увидеть ваших. Я
пришлю их.

Он ждал и нервничал. Вторая койка была пуста; ракового больного убра-
ли, когда Джонни спал после укола.

Открылась дверь. Вошли мать с отцом. Джонни пережил шок и тут же по-
чувствовал облегчение: шок, потому что они д е й с т в и т е л ь н о
постарели; облегчение, потому что ненамного. А если они не так уж
изменились, вероятно, то же самое можно сказать и о нем.

Но что-то все-таки в нем изменилось, изменилось бесповоротно - и эта
перемена могла быть роковой.

Едва он успел так подумать, как его обвили руки матери, запах ее фи-
алковых духов ударил в нос, она шептала:

- Слава богу, Джонни, слава богу, что ты очнулся, слава богу. Он тоже
крепко обнял ее, но в руках еще не было силы, они тут же упали - и вдруг
за несколько секунд он понял, что она чувствует, что думает и что с ней
случится. Потом это ощущение исчезло, растворилось, подобно темному ко-
ридору, который ему привиделся. Когда же Вера разомкнула объятия, чтобы
взглянуть на Джонни, безудержная радость в ее глазах сменилась глубокой
озабоченностью. Он непроизвольно произнес:

- Мам, ты принимай то лекарство. Так будет лучше. Глаза матери округ-
лились, она облизнула губы - Герберт был уже около нее, он еле сдерживал
слезы. Отец похудел - не настолько, насколько поправилась Вера, но все
же заметно. Волосы у него поредели, однако лицо осталось таким же - до-
машним, простым, дорогим. Он вытащил из заднего кармана большой цветной
платок и вытер глаза. Затем протянул руку.

- Привет, сынок, - сказал он. - Я рад, что ты опять с нами.

Джонни пожал ее как можно крепче; его бледные и безжизненные пальцы
утонули в широкой руке отца. Джонни смотрел по очереди на родных -
сначала на мать, одетую в просторный темно-синий брючный костюм, потом
на отца, приехавшего в поистине отвратительном клетчатом пиджаке,
который подошел бы скорее продавцу пылесосов в Канзасе, - и залился
слезами.

- Извините, - сказал он. - Извините, это просто...

- Поплачь, - сказала Вера, садясь на кровать рядом с ним. Лицо ее ды-
шало спокойствием, сияло чистотой. Сейчас в нем было больше материнско-
го, чем безумного. - Поплачь, иногда это лучше всего.

И Джонни плакал.

Герберт сообщил, что тетушка Жермена умерла. Вера рассказала, что на-
конец-то есть деньги на молельный дом в Паунале и месяц назад, как толь-
ко оттаяла земля, началось строительство. Герберт добавил, что предложил
было свои услуги, но понял - честная работа заказчикам не по карману.

- Просто ты неудачник, - сказала Вера. Они помолчали, потом Вера за-
говорила вновь:

- Надеюсь, ты понимаешь, Джонни, что твое выздоровление - божье чудо.
Доктора отчаялись. У Матфея в главе девятой сказано...

- Вера, - предостерегающе произнес Герберт.

- Конечно, то было чудо, мама. Я знаю.

- Ты... ты знаешь?

- Да. И хотел бы поговорить с тобой об этом... послушать твои сообра-
жения на сей счет... только дай мне встать на ноги.

Она уставилась на него с открытым ртом. Джонни посмотрел мимо нее на
отца, и на какое-то мгновение их взгляды встретились. Джонни прочитал в
глазах отца облегчение. Герберт едва заметно кивнул.

- Обратился! - громко воскликнула Вера. - Мой мальчик обратился! О,
хвала господу!

- Вера, тише, - сказал Герберт. - Хвали господа потише, пока ты в
больнице.

- Не понимаю, мама, неужели найдутся люди, которые не увидят тут чу-
да. Мы с тобой еще вдоволь поговорим об этом. Вот только выздоровлю.

- Ты вернешься домой, - сказала она. - В дом, где вырос. Я поставлю
тебя на ноги, и мы будем молиться о том, чтобы на всех снизошла благо-
дать. Он улыбался ей, но уже через силу.

- Ясное дело. Мам, ты не сходишь в дежурку к сестрам? Попроси Мари -
пусть принесет какого-нибудь сока. Или имбирного пива. Кажется, я отвык
говорить, и горло у меня...

- Конечно, схожу. - Она поцеловала его в щеку и встала. - Боже, как
ты похудел. Я позабочусь о том, чтобы ты поправился, когда возьму тебя
домой. - Она вышла из комнаты, напоследок бросив победоносный взгляд на
Герберта. Они услышали удаляющийся стук ее туфель.

- И давно это с ней? - тихо спросил Джонни. Герберт покачал головой.

- После твоей катастрофы ей все хуже и хуже. Но началось значительно
раньше. Ты же знаешь. Сам помнишь.

- А она...

- Не думаю. На Юге есть люди, которые укрощают змей. Их я назвал бы
сумасшедшими. Она до такого еще не дошла. А как ты, Джонни? По правде?

- Не знаю, - сказал Джонни. - Папа, где Сара? Герберт наклонился и
зажал ладони между колен.

- Мне не хотелось бы говорить тебе об этом, Джон, но...

- Она замужем? Она вышла замуж?

Герберт молчал. Не глядя на Джонни, он кивнул головой.

- О боже, - произнес Джонни глухо. - Этого-то я и боялся.

- Вот уже три года, как она миссис Уолтер Хэзлит. Он юрист. У них
мальчик.. Джон... никто ведь не верил, что ты очнешься. За исключением,
конечно, твоей матери. Ни у кого из нас не было о с н о в а н и й
верить, что ты придешь в себя. - Его голос виновато дрожал. - Доктора
говорили... да наплевать, что они говорили. Даже я сдался. Мне
чертовски стыдно приз- наться, но это правда. Единственная моя просьба
- постарайся понять меня и... Сару.

Джонни пытался было сказать, что понимает, но вместо слов у него выр-
вался какой-то слабый сиплый стон. Он вдруг стал немощным, старым, и
внезапно на него нахлынуло чувство невозвратимой потери. Упущенное время
придавило его, подобно груде камней, - он даже физически ощутил тяжесть.

- Джонни, не расстраивайся. Столько всего кругом. Хорошего.

- К этому... надо еще привыкнуть, - выдавил он.

- Да. Я знаю.

- Ты ее видишь?

- Время от времени переписываемся. Мы познакомились после катастрофы.
Она хорошая девушка, действительно хорошая. По-прежнему преподает в Кли-
все, но, насколько я понимаю, хочет оставить работу в июне. Она счастли-
ва, Джон.

- Прекрасно, - с трудом произнес он. - Рад, что хоть кто-то счастлив.

- Сынок...

- Надеюсь, вы тут не секретничаете, - весело произнесла Вера Смит,
входя в палату. В руках у нее был запотевший кувшин, - Они сказали, что
фруктовый сок тебе давать еще рано, Джонни, так что я принесла имбирное
пиво.

- Отлично, мам.

Она переводила взгляд с Герберта на Джонни и снова на Герберта.

- Вы секретничали? Почему у вас такие вытянутые физиономии?

- Я просто говорил Джонни, что ему предстоит потрудиться, если он хо-
чет скорее выйти отсюда, - сказал Герберт. - Хорошо подлечиться.

- А зачем говорить об этом? - Она налила пиво в стакан. - Теперь и
так будет все в порядке. Вот увидишь. Она сунула соломинку в стакан и
протянула его Джонни.

- Выпей все, - сказала она, улыбаясь. - Тебе полезно.

Джонни выпил до дна. Пиво отдавало горечью.