Чтение 14–й страницы книги ~Метод дыхания~

"Но я должен предупредит вас, - добавил Стивенс, - что лучше не задавать
слишком много вопросов. Если вы решили продолжать приходить сюда".

"Кого-нибудь уже выгоняли за то, что они задавали много вопросов?"
Выгоняли было не совсем то слово, которое я хотел произнести, но по
смыслу оно подходило тому, что я имел в виду.

"Нет, - ответил Стивенс своим как всегда низким и вежливым голосом.
-Просто они предпочли держаться подальше".

Я выдержал его взгляд, чувствуя, как мурашки пробежали по моей спине,
словно невидимая холодная рука легла мне на позвоночник. Я вспомнил
странный звук, который шел сверху, и еще раз попытался представить,
сколько же комнат было там на самом деле.

"Если вы все еще хотите задать вопрос, то я к вашим услугам. Вечер
уже закончился и..."

"И вам предстоит долгий путь поездом?" - спросил я, но Стивенс лишь
нетерпеливо посмотрел на меня.

"Хорошо, - решился я. - Здесь в библиотеке есть книги, которые я
нигде больше не смог найти, ни в нью-йоркской библиотеке, ни в каталогах
букинистов, ни в публикуемых справочниках. Бильярдный стол в Маленькой
комнате имеет марку "Норд". Я никогда не слышал о такой и позвонил в
Международную комиссию по торговым маркам. У них зарегистрировано два
"Норда" - один производит лыжи, а другой изготовляет кухонные
принадлежности. В длинной комнате находится музыкальный автомат
"Seafront". Но в списках комиссии имеется лишь "Seeburg", а не
"Seafront". "В чем суть вашего вопроса, мистер Эдли?"

Его голос был мягок, как обычно, но что-то жуткое появилось
неожиданно в его глазах... нет, честно говоря, даже не в глазах. Ужас,
который я почувствовал, пронизывал всю атмосферу вокруг. Размеренный ход
часов перестал быть звуком, задаваемым маятником - это было топанье ног
палача. Запахи масла и кожи стали резче и несли в себе какую-то угрозу.
И когда снаружи вновь послышался резкий порыв ветра, я был уверен, что
распахнувшаяся дверь представит моему взору не Тридцать пятую улицу, а
безумный пейзаж в стиле Кларка Эштона Смита, где острые силуэты деревьев
вычерчены на стерильном горизонте, над которым сияют два красных солнца.
Он прекрасно знал, что я собираюсь спросить. Я понял это по его серым
глазам.

Откуда взялись здесь эти вещи? Я хотел спросить именно это. О, я
прекрасно знаю откуда вы родом, Стивенс; этот акцент не из измерения
икс, а из Бруклина. Но куда вы идете? Откуда у вас эта печать
безвременья во взгляде и на лице? И, Стивенс, где мы находимся сейчас, в
эту секунду?

Но он ждал моего вопроса.

Я открыл рот, и вопрос, вышедший из моих уст, был таков: "Много ли
комнат наверху?"

"О, да, сэр, - сказал он, не упуская моего взгляда. - Очень много.
Человек даже может потеряться. На самом деле, люди теряются. Иногда мне
кажется, что они уходят далеко. Двери и коридоры".

"И входи и выходы?"

Его брови слегка поднялись: "Да. Входы и выходы".

Он продолжал ждать, но я уже спросил достаточно - я подошел к краю
чего-то, что, возможно, сведет меня с ума.

"Спасибо, Стивенс".

"Не за что, сэр". Он подал мне пальто.

"Еще будут истории?"

"Здесь, сэр, всегда много историй".

Этот вечер произошел много лет назад, а за эти годы моя память явно
не улучшилась. Но я прекрасно помню ощущение страха, охватившее меня,
когда Стивенс широко раскрыл дубовую дверь - страха, что я увижу тот
чуждый ландшафт в кровавом свете двух солнц, которые могут зайти и
принести тьму на много часов или на века. Я не могу объяснить это, но
уверяю вас, что тот мир существует. Я убежден в этом также, как
Маккэррон был убежден, что оторванная голова Санды Стенсфилд продолжала
дышать. Я подумал в те нескончаемые секунды, что дверь откроется, и
Стивенс вышвырнет меня в этот мир, и я услышу, как дверь навсегда
захлопнется за мной.

Но вместо всего этого я увидел Тридцать пятую улицу и такси,
ожидающее перед домом. Я почувствовал страшное облегчение.

"Да, всегда много историй, - повторил Стивенс. - Спокойной ночи,
сэр".

Всегда много историй.

Действительно, их было много. И когда-нибудь, может быть, я расскажу
вам еще одну.

18

21