Дарвина, одаряющего мир плодами своих многолетних изысканий.
мышей по приглашению Высокого комиссара, мистера Хэзелтайна.
мне этот невинный обман. Услышав фамилию Высокого комиссара, полицейский и
чиновник дружно стали навытяжку.
Тщательно выведя слово "герпетолог", он проштемпелевал паспорт Джона и с
нескрываемым облегчением улыбнулся нам. Мы обменялись рукопожатиями с ним и
с любезным полицейским и услышали пожелание успехов на Родригесе. Я
спрашивал себя: зачем понадобилось навязывать простым, прямодушным и
счастливым островитянам бюрократию, столь неуместную и столь никчемную в
этом уголке земли.
среди ландшафта, отмеченного эрозией и сушью. Кое-где на обочинах росла
зелень; вокруг лачуг из рифленого железа сгрудились серые деревья и кусты.
Водитель заверил нас, что остров стал совсем зеленым после дождей. Глядяна
опаленный немилосердным солнцем пыльный, засушливый крап, я пытался
представить себе, как он выглядел раньше.
столицей Родригеса. Улицу окаймляло беспорядочное скопище жилых и торговых
строений из дерева и железа, но толпы занятых покупками ярко одетых горожан
делали ее похожей на цветочную клумбу. Сразу за портом джип остановился у
пригорка, на котором примостилась гостиница - низенькая постройка с широкой
крышей, круто нависающей над просторной и тенистой круговой верандой с
широким крыльцом и коваными железными перилами, выкрашенными в белый цвет.
На веранде были расставлены столы и плетеные кресла. С пригорка открывался
вид на весь Порт-Матурин и на риф километрах в пяти от берега. В целом это
напоминало сильно увеличенные декорации для какого-нибудь фильма по
рассказам Сомерсета Моэма. Сходство усугублялось поднимающейся по откосу
крутой дорожкой в обрамлении гибискуса с большими, словно вырезанными из
бумаги, оранжевыми и ярко-красными цветками и стадом не слишком чистых, зато
чрезвычайно общительных и приветливых свиней, устроивших сходку под
гостиницей и вокруг нее.
Хэзелтайна, обитающего в импозантном старинном особняке среди обвешанных
эпифитами могучих деревьев за стеной с воинственного вида пушкой у ворот, мы
познакомились с директором лесничества, мистером Мари, и он предложил
отвезти нас в лес, чтобы мы посмотрели на крыланов. По его словам, колония
поселилась в долине Каскад-Пиджин, километрах в пяти от Порт-Матурина. В
других частях острова, говорил он, можно встретить две-три особи, ведущие
одиночный образ жизни, но основная популяция сосредоточена в этой долине. Мы
втиснулись в его лендровер и вместе с молодым лесничим, страстным
натуралистом Жаном Клодом Рабо, который в свое время помогал экспедиции
Энтони Чика, двинулись в путь.
более всего похожую на русло. На полдороге вниз торчал утес; с него
открывался вид на склон слева, покрытый невысокими, метров шесть-семь,
деревьями, среди которых возвышались могучие, тенистые мангиферы с широкими
глянцевитыми листьями. Эти великаны и служили обителью крыланов.
странными мохнатыми плодами шоколадного и рыжеватого цвета, но когда крыланы
зевали и потягивались, становились видны перепончатые, как зонт,, кожные
крылья. Крыловые перепонки - темно-коричневые; голова и тело покрыты мехом
от ярко-желтого, будто золотая канитель, до густо-рыжего цвета. Никогда еще
я не видел таких красивых крыланов. Округлые головы с маленькими аккуратными
ушками и короткими притупленными мордочками придавали им сходство с шпицем.
Основная масса колонии пристроилась на трех мангиферах, но отдельные особи
разместились на меньших деревьях по соседству.
определить ее численность. Это оказалось не так-то просто: многие крыланы
укрылись в гуще листвы, сразу и не рассмотришь, к тому же время от времени
то один, то другой крылан перелетал с дерева на дерево или не спеша описывал
круг над склоном, после чего возвращался на старое место. Стоя на утесе, все
члены нашей пятерки порознь произвели подсчет; итоги сложили и разделили на
пять. Конечно, этот средний результат был весьма приблизительным, поскольку
часть крыланов находилась в непрерывном движении, но нас ободрило уже то,
что двое насчитали больше, чем Энтони Чик двумя годами раньше.
что лучше считать крыланов либо утром, когда они только возвращаются с
ночной кормежки, либо в полдень, когда солнце особенно припекает; в эти часы
они ведут себя всего спокойнее. Сейчас было одиннадцать, поэтому мы решили
дождаться полудня и повторить подсчет, а до тех пор - присмотреть место для
сетей на случай, если решим отловить несколько экземпляров. Джон обнаружил
на склоне очень удобную прогалину; окружающие ее высокие деревья как нельзя
лучше подходили для развешивания сетей и вместе с тем надежно защищали нас
от солнца.
двигались, лишь изредка расправляли темные крылья и обмахивались ими для
прохлады. Получилось более ста особей. Эта цифра нас обрадовала, но во имя
осторожности я попросил Джона и Жана Клода повторить подсчет с другого
склона. Кроме того, для полной уверенности мы посчитали, сколько крыланов
вылетело вечером на кормежку и сколько возвратилось с охоты на другое утро.
Окончательная цифра колебалась между ста двадцатью н ста тридцатью особями.
Внушительной ее не назовешь, но все же она ободрила нас, так как выходило,
что после экспедиции Чика прибавилось около тридцати пяти особей.
отловить, не боясь подорвать жизнеспособность колонии, и минимум, потребный
нам для образования плодовитых групп - восемнадцать экземпляров. Я исходил
из того, что летучие мыши, как и большинство колониальных животных,
нуждаются в общении с себе подобными, чтобы успешно освоиться и размножаться
на новом месте, а потому брать одну, даже две пары бессмысленно. Должна быть
пусть маленькая, но все-таки колония. Но одно дело постановить, сколько и
какого пола особей отлавливать, даже если известно место; совсем другое -
успешно выполнить задуманное.
на пути, которым, как мы приметили, следовали крыланы, вылетая вечером на
кормежку. Строго говоря, они летели чуть ниже прогалины, но я уповал на то,
что плод джак (он сразу придал нашей гостинице совершенно неповторимый
колорит) сыграет свою роль и приманит летучих мышей на наш уровень.
(который нанес чувствительный удар по моему самолюбию бесстрашного
путешественника тем,: что носил тенниску с красочной надписью "Я за
президента Кеннеди") мы развесили на деревьях восемь марлевых сетей так, что
получилось нечто вроде прямоугольного загона размером пятнадцать на двадцать
метров, с высотой стенок около двенадцти метров. Затем из проволочной сетки
смастерили похожее на миниатюрный гробик вместилище для приманки и подвесили
в середине загона, старательно замаскировав ветками. Закончив все
необходимые приготовления, мы помчались обратно в гостиницу, перекусили и
снова направились в долину, вооруженные фонарями и фруктами.
уже начали просыпаться, готовясь вылететь на ночную кормежку. Они вели себя
довольно шумно и поминутно снимались с мангифер, описывали беспокойные круги
в воздухе, потом возвращались на место. С их точки зрения явно было еще
недостаточно темно. Мы набил наш проводочный ящик перезрелыми плодами манго,
бананами и ананасами, а я вооружился секачом и подошел к плоду джак. Прежде
чем он успел оказать сопротивление, я рассек его пополам, о чем тут же и
пожалел. Мое убеждение, что дивный фрукт просто не может пахнуть сильнее, не
оправдалось. Казалось, весь остров Родригес в несколько секунд пропитался
острым ароматом джака. Надеясь, что крыланам в отличие от нас сей запах
будет по душе, мы засунули плод в ящик и подтянули вверх вместе с
маскирующими ветвями, так что он повис среди сетей на высоте шести-семи
метров. После чего подыскали себе удобное укрытие в кустарнике и принялись
ждать. К сожалению, нам пришлось для облегчения багажа оставить большую
часть одежды на Маврикии, и мы были одеты лишь в шорты и майки с короткими
рукавами - далеко не надежная защита от трех четвертей всей комариной
популяции Родригеса, которым вздумалось разделить с нами бдение.
проводили зеленый сумрак, небо посерело, и уже незадолго перед тем, как все
потонуло в кромешном мраке, крыланы наконец тронулись в путь. Когда по
одному, когда по три-четыре вместе, они летели над долиной в сторону
Порт-Матурина. Проносясь мимо нашей прогалины, они казались неожиданно
большими на фоне неба, и тяжелый, медленный их полет вызывал в памяти сцены
из фильмов про Дракулу. С похвальной целеустремленностью крыланы держались
избранного направления, не отклоняясь ни вправо, ни влево. И совершенно
пренебрегая нами, нашими сетями и благоухающей приманкой. Окруженные
комариной мглой, мы чесались и хмуро созерцали сторонящийся нас поток
рукокрылых. Вскоре поток сузился до струйки, потом пошли отдельные лежебоки,
догоняющие главную стаю. Но вот и они исчезли. И ни один крылан не проявил
даже малейшего интереса к нашей прогалине, разящей джаком.
ноги, словно раненый жираф. - Честное слово, хорошо, что мы сюда приехали.
Страшно подумать, что все эти комары остались бы голодными без нас.
Представь себе, сколько комаров мы спасли сегодня вечером от голодной
смерти. Глядишь, придет время, и Всемирный фонд дикой природы воздвигнет на
Шилова Юлия
Березин Федор
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Кервуд Оливер Дж.
Флинт Эрик