Чтение 14–й страницы книги ~Зайцемобиль~

Сонкин оглянулся -- рыбы на траве не было. Тимофеич укрывал свой бидон
крышкой.

-- Отдай леща, -- сказал Сонкин.

-- Да ускакал он в воду...

-- Отдай! -- крикнул Сонкин.

-- Вам же хуже, -- удивился Тимофеич. -- В милицию попадете.

-- Отдай, -- поднялся Усов и стал плечом к плечу к Сонкину.

Генка был худой и длинный, и челюсть у него как-то нехорошо заходила.

-- Чего нервничаете, чего?

Мужичок открыл крышку, сунул руку в бидон и швырнул леща на траву. Лещ
тяжело плюхнулся, разевая рот, и выпученным глазом посмотрел на Генку.

Усов прижал его к груди.

-- Насчет леща еще пожалеете! Сообщу вот, куда следует, вас под суд
отдадут...

Смотанный бредень Тимофеич бросил на траву и зашел в кусты спрятать
одежду.

Усов все держал в руках леща. Рядом, на голову ниже, стоял Сонкин и
растерянно моргал.

-- Видишь метку? -- спросил Гарик. -- Что будем делать? Может, правда,
нельзя? Может, рыба на учете в водоеме?

-- В каком водоеме?

-- В этом, в озере!.. Слушай, давай отнесем леща! Мы же не виноваты!

-- Леща жалко, -- сказал Усов. -- Большой такой. В жизни не поймаешь...

-- Жалко, -- согласился Сонкин. -- Отнесем?

Он молча закинул на плечо удочку и побрел. За ним Усов в обнимку с
лещом.

Вдруг Сонкин остановился:

-- Иди, я сейчас...

-- Ты куда?

-- Говорю -- сейчас...

Скоро он догнал Усова.

-- Ты чего радуешься? -- подозрительно оглядел его Генка.

-- Да так, ничего...

Возле сторожки постояли. Усов толкнул дверь -- она заперта. Сели на
пороге. Усов опять задремал, не отпуская рыбы.

-- Кого ждете? Не меня ли?

Перед ними стояла полная женщина, одетая в ватник, несмотря на жару.

-- Что же -- меченого поймали?

-- Да мы не нарочно, объяснил Гарик.

-- Знаю, не нарочно. Ну-ка, несите!

Она порылась в кармане, вынула ключ, долго отпирала дверь, положила
леща на стол. Вынула из ящика скальпель и отрезала пластинку вместе с
плавником.

-- Так, -- бодро сказала она, -- заприходуем...

Усов, привыкший к неприятностям, покорно стоял, глядя себе под ноги и
слегка пошевеливая ушами. Он всегда так делал, когда надвигались
неприятности. Это успокаивало нервы.

Женщина спрятала метку в коробочку и открыла сейф.

-- Берите рубль!

-- Рубль? -- удивился Усов.

-- За леща меченого положен рубль.

Сонкин взял рубль и засунул в карман.

-- А нам что теперь? -- удивленно спросил Усов.

-- Идите домой!

Они вышли из сторожки.

-- Эй! А леща-то, леща берите!

Усов остановился. Не поворачиваясь, сделал два шага назад, схватил леща
и бегом бросился на улицу. Следом за ним Сонкин.

-- Понял? -- кричал Усов.

-- Понял! -- кричал Сонкин.

-- Видал? -- кричал Усов.

-- Видал! -- кричал Сонкин.

-- Леща видал? -- сунул ему под нос рыбу Генка.

-- Рубль видал? -- спросил Гарик, остановившись.

Солнце поднялось высоко. Они вышли на улицу и у конечной остановки
автобуса купили мороженое. Потом, выскочив из автобуса, на углу у кино опять
купили. А возле дома у продовольственного купили еще эскимо. Рубль кончился.

-- Как же теперь быть? -- спросил Усов. -- Нас двое, а лещ один...
Слушай, а где твоя книжка?

Книжку на радостях забыли на траве у кустов.

Но настроение было прекрасное.

-- Бери леща ты! -- сказал Генка. -- Алла Борисовна уху сделает.

-- Лучше бери ты, -- сказал Гарик. -- Матери нет, она на занятиях, а у
тебя бабушка сварит.

-- Так и быть! Бабушка сварит, а ты приходи есть.

Все порешили и хотели расходиться, когда в подворотню вошел Тимофеич.
На ногах он стоял не очень уверенно и прошел было мимо. Потом увидел ребят,
двинулся на них, но споткнулся о выбоину в асфальте.

-- Дождетесь у меня! -- прохрипел он. -- Я вам еще покажу, как меченую
рыбу ловить...

Маленький Сонкин засмеялся.

-- Ты чего? -- не понял Усов.

-- Помнишь, когда мы уходили с озера, я вернулся...

-- И что?

-- Да я бредень Тимофеича закинул в озеро. Далеко. Пускай честно рыбу
ловит.

-- По домам! -- весело крикнул Усов.

Тимофеич стоял, покачиваясь, посреди двора и ругался.

¶СЕМЬ АВТОБУСОВ И ГРУЗОВИК§

-- Наконец-то я от тебя избавлюсь! -- сказала бабушка. -- Все печенки
мне проел...

Не ел ей Генка печенок. Вообще они видятся мало. И на второй год Генка
все-таки не остался.

Она просто так, любя, это говорила, пока аккуратно пришивала ему метки
к одежде с инициалами Г.У., обсуждала, какие штаны класть, а какие нет. И
как быть со свитером: брать нужно, а локоть рваный. Тем временем Гена то и
дело вынимал из кармана ножик. Наконец-то, по случаю перехода в шестой,
бабушка его подарила. Ножик прекрасный, туго открывался, а захлопывался со
страшной силой.

-- Смотри, пальцы не прищеми! -- вскрикивала бабушка каждый раз, когда
нож щелкал. -- Купила на свою шею, станешь, не дай бог, инвалидом...

Наконец бабушка написала на листке от тетради красивым почерком: "Гена
Усов", вырезала и приклеила "Гену Усова" к чемодану.

К заводской проходной Генка пришел, как всегда, последним. Народу полно
было, и дежурные всех рассаживали по автобусам.

-- Вон того видишь? Это начальник моего цеха, -- говорила бабушка.

Начальник цеха бежал с огромным чемоданом, волоча за руку девочку.

-- А вот это, -- бабушка показала пальцем на крыльцо, -- сам директор
завода.

-- Да?! -- не поверил Усов. -- Это Гаврилов?

-- Гаврилов. А почему бы нет?..

Усов хмыкнул, не ответил. Он очень удивился. Ему почему-то казалось,
Мишкин отец толстый, с большим животом, очень строгий и обязательно в очках.
А директор был тощим, длинным и без очков. Генка не раз заходил к Мишке
домой, но отца никогда не видел. Мишка и сам видел его мало. Директор уезжал
чуть свет, появлялся ночью. Ночью, говорил Мишка, он приходит и еще сидит,
читает. Когда он только спит?..

Директор тоже вышел проводить детей в лагерь. Мишки не было. Его в
санаторий для особых детей в Крым увезли.

Бабушке кто-то махал рукой, хлопал по плечу, все ее знали, и она всех:
уж сколько лет в одном цехе работает.

-- По автобусам! Скорей по автобусам!

Все ребята карабкались на подножки, запихивали под сиденья чемоданы,
открывали окна, свешивались вниз. Вожатая кричала:

-- Дети, окна открывать запрещено! Кому сказано?! И так не жарко
ехать...

-- Это ты, Усов? -- сказала вожатая.

-- А это вы? -- спросил Генка.

-- Я с вами на лето в лагерь еду. Смотри не повторяй своих школьных
штучек, а то...

-- Усик, садись, -- сказала бабушка. -- Расстанемся на месяц. Ты от
меня отдохнешь, а я от тебя.

Вздохнула и отвернулась, сморкаясь в маленький платочек.

-- Я от тебя вообще-то не устал, -- сказал Гена.

-- Зато я от тебя устала.

Она обняла его за шею. Он был с бабушкой одного роста, даже, пожалуй,
чуть повыше. Она подала ему чемодан с наклейкой "Гена Усов".

В автобусе было полно. Генка втиснулся на заднюю скамейку. Хоть бы
кто-нибудь знакомый был из школы. Никого! Светку и ту к родным в деревню на
лето отправили.

Мимо вереницы автобусов проехала милицейская машина "раковая шейка" с
рупором на крыше, рупоры вращались и объявляли:

"Лагерь отправляется! Провожающие, отойдите от автобусов. Всем отойти
от автобусов!.."

"Раковая шейка" развернулась и медленно покатила по улицам. За ней
черная "Волга", в которой сидел начальник лагеря. За "Волгой" "Скорая
помощь" -- на всякий случай. А после автобусы.

Из окон все равно высовывались. Девочки руками махали, родители бежали