Надо бы пойти поужинать. Где тут у них самый лучший ресторан с глупой
музыкой, оглушающей и безвкусной, танцами и прочим. Мальчик читал не
отрываясь. Сергей Сергеич прослышал, что в местной драме поставили что-то
солененькое. Не отправиться ли туда? Говорят, труппа здесь молодая, только
что из столичного вуза. Значит, есть и симпатичные актрисочки. Или, может,
согласиться на приглашение доцента из пединститута, который мечтает
очутиться у меня в докторантуре? Обещано изысканное местное общество, и мне
уготована роль кумира на три часа.
трудного места. Длинные ресницы то растерянно моргают, то успокаиваются:
понял, пошел дальше. Ничего, кроме того, что излагается на книжных
страницах, его не занимает. А я не двигаюсь. Сколько осталось? Полстопы тут,
да две горы на столе у Розы. А Роза тоже скучает. Когда женщине скучно,
виноват кто? Само собой, мужчина.
увлечь. Решил, что будет читать завтра, а на сегодня хватит. Не гнить же
ему, в конце концов, как старухе, графской наследнице, за чтением. И в
голове должна быть форточка. Он сгреб со стола исписанные клочки бумаги,
обнял стопу книг и пошел к стойке. Роза с готовностью нагнулась и протянула
руки навстречу ему, чтобы забрать книги. Он невольно заглянул ей за вырез
кофточки: там было мягко и очень заманчиво.
не грубые. Он мягко сжал ее руку, поцеловал. Она с удивлением подчинилась,
но обернулась, не видел ли кто. Он двинулся к выходу, потом вернулся и
наклонился к ее уху, заговорщически подмигнув.
хотел полюбопытствовать, чего он тут штудирует?
географическое и историческое. И то, что вы сейчас читаете, все уже
прочитал. Только директрисе не говорите: это же спецхран. Он помогает
таскать книги в хранилище и там выбирает.
любые его вопросы с максимальной полнотой. Но он больше ничего не спросил.
Выходя, он оглянулся: мальчик сидел под розовым абажуром, подперев щеку
кулаком.
жизни. В первом акте смело разоблачали пьяницу-председателя. О том, как
председатель будет во втором акте исправляться, Сергей Сергеич примерно
догадывался. Молодые столичные актриски, про которых ему рассказывали в
обкоме, по-видимому, успели состариться на периферии. Гость еле досидел до
антракта и даже подумал, не улететь ли сейчас же в Москву. Но там его никто
особенно не ждал.
от него полгода назад, и нельзя сказать, чтобы его это огорчило. Дети от
первых двух браков выросли, и общение с ними носило вежливый, но
дистанционный характер. В Гомеле он специально заказал билет на послезавтра,
чтобы отдалить себя от московской суеты. Так тому и быть.
Но с реки дул сильный, мокрый ветер. Безопаснее двинуться спать, чтобы не
просквозило.
подумал про себя не без гордости, что он, Никольский, труженик. Умеет и
любит работать от зари до зари, как в молодости. На деле он уже давно забыл,
как пишут. Книги, которые издательства заказывали ему, известному партийному
историку, он делил по главам между своими аспирантами, а те без смущения
заимствовали материалы у других авторов. Это, кстати, гарантировало
правильность изложенных мыслей.
библиотеку Никольского потянуло не к фолиантам, а к Розе. Она была за
стойкой с утра и обрадовалась ему,--он понял, обрадовалась. Он поговорил с
ней немного, поделившись впечатлениями от вчерашнего спектакля. Она
посочувствовала, он рассказал к случаю анекдот, взял книги и ушел к розовой
лампе с отбитым краем.
готовыми блоками. Он зачитался. Жизнь, полная прозрачных интриг. Гравюры с
умеренной вольностью в изображении игривых моментов. Монументальные
физиономии сильных мира того. Неловкие объяснения политических авантюр через
постельные подробности. Сергей Сергеич попытался провести параллели между
царским двором и нынешними администрациями, при которых он делал карьеру.
Боже мой, тогда был детский сад! Лучше такого рода аллюзиям не предаваться.
огромными портретами Маркса и Энгельса, обошла несколько кругов, прежде чем
Никольский оторвал взгляд от страниц. Он едва не рассмеялся. Мальчик в синей
ковбойке сидел перед ним. Книжка заслоняла половину его лица. Когда он
появился и бесшумно занял свое место, Сергей Сергеич не заметил.
любопытство. Что вы сейчас читаете, если, разумеется, не секрет?
была книга конца прошлого века о походах Суворова с превосходными
иллюстрациями. Никольскому она попадалась.
которые обычно читал женщинам:
ради бога, зачем все-таки ты читаешь?
на телевизионного комментатора с экрана.
читает, но мальчик сместил его мысли в сторону. Вы только подумайте: все
книжки! Так ему и дадут прочесть все. Даже мне все не дают. А ему надо,
видите ли, все. Наследный принц! Хочет обучиться сразу шестидесяти четырем
искусствам. Как он научится приручать слонов? В теории? А складывать стихи
-- в этой провинциальной дыре? Сейчас нащупаем в нем слабую струну.
двадцатого века. Какому-то несмышленышу все интересно, а мне, деятелю
великой истории, на все плевать? Мир идет в тартарары, а мальчик сидит с
книгой. Все уничтожено, разрушено, сведено под корень до трын-травы. Целые
библиотеки сожжены. Лучшие умы отравлены. Остатки догнивают, и само
существование России под сомнением. Скоро от отечественной цивилизации
ничего не останется. А мальчик в этой дыре читает.
поделиться. Может, великая историческая миссия нас, коммунистов, в том и
состоит, что мы превращаем культуру в макулатуру, произведения -- в
удобрения, блага цивилизации -- в дерьмо? Цель нашего появления на земле --
выжечь поле после собранного урожая. Ну, а потом? Вырастут на этой почве
новые культурные растения или один бурьян? Может, и навоз нами заражен? Но
ведь мальчик-то читает все подряд. Значит, в голове его что-то сохранится
для потомков. Если, конечно, он не собьется с пути. Но он обязательно
собьется. Обязательно! Деться некуда. Тупик.
Аникина Наталья
Якубенко Николай
Пехов Алексей
Соломатина Татьяна
Круз Андрей
Глуховский Дмитрий