воротах так, что ее подбородок касался перекладины. -- Видите дымок из
трубы?
розового цвета дом, стоящий на другом конце маленькой долины. -- По
четвергам миссис Винсей печет хлеб. В такую погоду тесто должно хорошо
подниматься.
чувствовали, как кто-то все время тихонько шмыгает мимо них.
проснулись люди, -- сказал Пак таким тоном, будто он был лесничим.
искали, где бы устроиться на день, как птицы ищут, где бы устроиться на
ночь. Это было еще в те времена, когда Жители Холмов ходили с высоко
поднятой головой. О боже! Вы и не поверите, в каких только делах я не
участвовал!
рассказал нам в прошлом году?
Юна.
отнял ваш страх и сомнение, а с вашими памятью и воспоминаниями я поступлю
вот как: я их спрячу, как прячут, например, удочки, забрасывая на ночь,
чтобы не были видны другим, но чтобы самому можно было в любой момент их
достать. Ну что, согласны? -- И он задорно им подмигнул.
бороться с твоим колдовством. -- Она сложила руки и облокотилась о ворота.
-- А если б ты захотел превратить меня в кого-нибудь, например в выдру, ты
бы смог?
последовал ее примеру. -- А теперь?
чудеса никогда не требует доказательств.
примостившись там же. -- Я имею в виду гвозди в подметках. Это меняет
дело.
бегать босиком, как в прошлом году? Ведь не хотели бы, а?
становлюсь взрослой, -- сказала Юна.
помнишь, в театре? -- что не боишься Холодного Железа.
Железу. Ведь они с рождения живут рядом с железом, потому что оно есть в
каждом доме, не так ли? Они соприкасаются с железом каждый день, а оно
может либо возвысить человека, либо уничтожить его. Такова судьба всех
смертных: ничего тут не поделаешь.
перед выходом мы заглянули в кладовку...
поделились с Паком.
в него свои белые зубы. -- Узнаю руку миссис Винсей. -- Он ел, неторопливо
прожевывая каждый кусок, совсем как старик Хобден, и, так же как и тот, не
уронил ни единой крошки.
долина наполнилась покоем и теплом.
рассказа. -- Смертные, как называют людей Жители Холмов, относятся к
железу легкомысленно. Они вешают подкову на дверь и забывают перевернуть
ее задом наперед. Потом, рано или поздно, в дом проскальзывает кто-нибудь
из Жителей Холмов, находит грудного младенца и...
подкладывает другого.
своем ребенке, а потом сваливают вину на кого-то. Отсюда и идут раговоры о
похищенных и подброшенных детях. Не верьте им. Будь моя воля, я посадил бы
таких родителей на телегу и погонял бы их как следует по ухабам.
знаешь. Некоторые люди совсем не меняются, как и земля. Жители Холмов
никогда не проделывают такие штучки с подбрасыванием. Они входят в дом на
цыпочках и шепотом, словно это шипит чайник, напевают спящему в нише
камина ребенку то заклинание, то заговор. А позднее, когда ум ребенка
созреет и раскроется, как почка, он станет вести себя не так, как все
люди. Но самому человеку от этого лучше не будет. Я бы вообще запретил
трогать младенцев. Так я однажды и заявил сэру Хьюону [*55].
повернулся к мальчику.
храбрым рыцарем, но пропал по пути в Вавилон. Это было очень давно. Вы
слышали шуточный стишок "Сколько миль до Вавилона?" [*56]
к младенцам, которых якобы подменяют. Я сказал как-то сэру Хьюону (утро
тогда было такое же чудное, как и сегодня): "Если уж вам так хочется
воздействовать и влиять на людей, а насколько я знаю, именно таково ваше
желание, почему бы вам, заключив честную сделку, не взять к себе
какого-нибудь грудного младенца и не воспитать его здесь, среди нас, вдали
от Холодного Железа, как это делал в прежние времена король Оберон. Тогда
вы могли бы предуготовить ребенку замечательную судьбу и потом послать
обратно в мир людей".
кажется, что нам это не удастся. Во-первых, младенца надо взять так, чтобы
не причинить зла ни ему самому, ни отцу, ни матери. Во-вторых, младенец
должен родиться вдали от железа, то есть в таком доме, где нет и никогда
не было ни одного железного кусочка. И наконец, в-третьих, его надо будет
держать вдали от железа до тех самых пор, пока мы не позволим ему найти
свою судьбу. Нет, все это очень не просто". Сэр Хьюон погрузился в
размышления и поехал прочь. Он ведь раньше был человеком.
Льюиса, где продавали рабов -- примерно так, как сейчас на
Робертсбриджском рынке продают свиней. Единственное различие состояло в
том, что у свиней кольцо было в носу, а у рабов -- на шее.
похожее на кольцо для метания, но только с замком, защелкивающимся на шее.
В нашей кузнице хозяева получали неплохой доход от продажи таких колец,
они паковали их в дубовые опилки и рассылали по всей Старой Англии. И вот
один фермер купил на этом рынке рабыню с младенцем. Для фермера ребенок
был только лишней обузой, мешавшей его рабыне исполнять работу: перегонять
скот.
воротам.
и не мой ребенок. Я взяла младенца у одной рабыни из нашей партии, бедняга
вчера умерла".
церковь сделает из него монаха, а мы спокойно отправимся домой".
прямо на холодный пол. И когда он уходил, втянув голову в плечи, я дохнул
холодом ему в спину, и с тех пор, я слышал, он не мог согреться ни у
одного очага. Еще бы! Это и не удивительно! Потом я растормошил ребенка и
со всех ног помчался с ним сюда, на Холмы.
такой же день, как сегодня. Я положил ребенка на землю, а все Жители
Холмов столпились вокруг и стали с любопытством его рассматривать.
чисто человеческим интересом.
чтобы покормить.
они знают. Я же -- нет. При лунном свете я сумел разглядеть только одно --
это непорочный младенец, и клейма на нем нет. Я ручаюсь, что он родился
вдали от Холодного Железа, ведь он родился в хижине под соломенной крышей.
Взяв его, я не причинил зла ни отцу, ни матери, ни ребенку, потому что
мать его, невольница, умерла".
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Шидловский Дмитрий
Пехов Алексей