нахмурившись, вздохнул: "Да, теперь возьмутся, утром начнут" - и мрачно
вывалился на палубу. Но едва он вышел на корму, глаза его полыхнули от
радости, а ноги едва не выбили счастливую дробь: вода от мороза дымилась,
пар поднимался столбом. И вокруг "Даёшь!", пока в каюте Солнышкина шли
беседы, возникала мерцающая ледяная корка. Спасатели вмерзали сами!
вытащит этот - пришлют другой. Плавали! Знаем! Но за это время, - взбодрился
он, - снимем кино, проведём замечательный межконтинентальный матч... А это
уже совсем другой компот!"
"Спасатели вернутся! Но ждать их, ничего не делая? Как бы не так!" Он
кое-что ещё совершит к их приходу! Его луч кто-нибудь заметит. Заметит и
поддержит! А не заметят - так он сумеет и сам! И курсант решительно сказал:
а я пошёл!
удивлению, начальник подошёл к нему и с силой пожал мужественную руку. Он и
сам пошёл бы на дело, но песню, которая звала бы людей вперёд, надо было
закончить. Ещё немного - и он поможет и песней, и плечом, и ломом!
какую-то колыбельную, будто старалась укачать до утра оба усталых парохода.
звонкие удары. Да и на пароходе "Даёшь!" спали далеко не все.
не могли. Они то и дело припоминали странные фразы Морячка, пытаясь их
расшифровать. Что за "необыкновенная зимовка", "удивительное кино" и
"межконтинентальный матч"? И что за песню пел Морячок? Загадка на загадке!
любых чудес! И друзья вспоминали своё первое знакомство с островом Камбала.
Перчиков - свою удивительную встречу с красноносым дельфином и путешествие
на ките, а Солнышкин - поиски Перчикова. И оба, прислушиваясь к доносившимся
из-за борта ударам, готовились к новым событиям.
что вокруг действительно всё было хорошо. И звёзды за иллюминатором, и
добрый разговор Солнышкина и Перчикова, которые сдружились на всю жизнь, и
всё, что они говорили о незнакомых Морячку событиях. Всё было хорошо. Даже
доносившаяся в каюту перекличка Верного с собаками:
глаза - его теребил маленький пингвин, - Солнышкин бросился к иллюминатору.
намурлыкивали знакомый мотивчик...
покорение Антарктиды, на карту падал со стороны "Светлячка" яркий луч. Он
вспыхивал, будто подавал сигналы: точка-тире, точка-тире!
"Светлячком", разведать ледовую обстановку. И друзья бросились выполнять
приказания.
капитанский план некоторые коррективы.
спускался по трапу на лёд весёлый Борщик с двумя громадными кастрюлями, от
которых поднимались клубы дразнящего пара.
Он уже сошёл на льдину и пробовал, не разъезжаются ли ноги, когда с криком:
"Борщик, осторожно!", словно стараясь предупредить о какой-то опасности, за
коком стал спускаться Морячок.
быть, исхудал до косточек, а он - "осторожно"!
хорошо знакомые глаза Плавали-Знаем и усмехались: "Послали! Борщика!
Атаковать котлетами! Ну-ну..."
какой-то странный ящик, замаскированный под матроса. "Это что? А вдруг
ходячая мина? Конечно, мина!" - подумал Плавали-Знаем, и по спине у него
поползли мурашки.
выдумки мы ответим своими.
стукнул по другому ногой.
ничего не желая слушать, кок полез на ледяную гору.
плечом пирамиду снежных шаров.
катилась снежная лавина! Кок бросился назад.
навстречу лавине вырвался Морячок.
стену.
рассыпавшись, рухнул. Плавали-Знаем с опаской вылез из-за ледяной стены,
отряхиваясь, подошёл к Морячку и выставил вперёд ногу, будто одержал ещё
одну победу: и эта атака была отбита!
наклонился над Морячком, который из последних сил прошептал:
руками и задрав ноги, как акробат, сам полетел через голову.
всяких фокусов. Но такого кульбита им видеть не приходилось.
бинокль сержанта Молодцова.
шмякнулся на лёд так, что в морозном воздухе на весь остров раздалось
крепкое сочное "хряп!"
оказан такой приём...
чья-то рука.
поддел своего капитана!
Морячка. - Он показал на своего деревянного друга, над которым наклонился
Перчиков. - Ничего себе, оказали встречу!
сорвался трос. Случайно нерпы мурлычут пивные песенки, случайно валяются
кастрюли Борщика и не может встать Морячок! Всё случайно!
значит "ваша территория"? Он вопросительно посмотрел на капитана, но тут же
отвернулся и подошёл к Морячку, который жалобно смотрел вверх своими синими
стёклышками.
скомандовал: - Взяли!
кастрюли, погрозил ими выбежавшему на корму Супчику, Ваське и своре собак.
удивление: у Солнышкина на боку раскачивалась новенькая японская кинокамера!
снимать фильм?!
фигура Морякова, и очнулся, только когда Моряков, помахав рукой, спросил:
"сниматься" для Морякова, как и для всех моряков, значило "уходить с места".