- У меня много птиц, у меня много слуг! Посажу-ка я своих врагов в Голодную
Башню, пусть подохнут с голоду.
мысль его все больше и больше насыщала воздух злобой.
моем замке так долга, а голод так силен, что умирают за одну ночь...
мое плечо.
лошадь, я понял: явился ты. Я поджидал тебя. Ты, верно, думал, что настала
ночь битвы?
ночь битвы, но ты ошибся, принц Мио. Это ночь голода. Кончится ночь, и в
башне замка я найду лишь маленькие белые косточки. Больше ничего не
останется от принца Мио и его оруженосца.
посреди залы, и вошел новый отряд стражников.
железным когтем. - Заточить их в башню за семью замками. Пусть семеро
стражников несут караул у дверей башни, а семьдесят семь стражников охраняют
залы, лестницы и галереи, соединяющие башню с моими покоями. Он сел за стол.
хочу, чтобы принц Мио мешал мне. Когда кончится ночь, я пойду в башню
взглянуть на ваши маленькие белые косточки. Прощай, принц Мио! Спи спокойно
в Голодной Башне!
где нас ожидала гибель. Повсюду - во всех залах, в галереях и на лестницах -
уже были выставлены стражники. Они должны были охранять путь из башни в
покои рыцаря Като. Неужто он, могущественный рыцарь Като, так боится меня,
что окружил себя полчищами стражников? Неужто он боится меня, безоружного,
брошенного в Голодную Башню за семью замками и с семью стражниками у дверей?
шли по галереям огромного мрачного замка. Прошли и мимо зарешеченного окна,
и я увидел внутренний двор замка. Посреди двора стояла лошадь, прикованная
цепью к столбу. Черная лошадь с маленьким черным жеребенком. При виде ее у
меня екнуло сердце. Я подумал о Мирамис, которую больше никогда не увижу.
Что они сделали с ней, жива ли она?.. Стражник сильно дернул меня за руку и
потянул за собой. Больше я о Мирамис думать не мог.
жизни. Тяжелая железная дверь со скрежетом захлопнулась за нами, и мы
услыхали, как стражники семь раз повернули ключ. Мы с Юм-Юмом остались одни
в нашей тюрьме, Юм-Юм и я. Нашей тюрьмой была круглая сводчатая башня с
толстыми каменными стенами, с маленьким окном, забранным железной решеткой.
Через окно доносились печальные крики заколдованных птиц, круживших над
Мертвым Озером.
знали: лишь только ночь подойдет к концу, мы умрем.
беззащитны!
одолевал голод. То был не обычный голод. Он душил нас, выворачивал
внутренности, леденил кровь, лишал сил; нам хотелось лечь на пол, уснуть и
никогда больше не просыпаться. Но мы не должны были спать, мы изо всех сил
боролись со сном. Перед смертью мы стали вспоминать Страну Дальнюю.
ослаб от голода, что не мог громко плакать, и слезы тихо катились по щекам.
Юм-Юм тоже плакал потихоньку.
Зеленых Лугов тоже. И были бы мы не так малы и беззащитны!
на флейтах? - спросил я. - Помнишь, Юм-Юм?
наигрывать старинный напев, пока голод не одолеет нас, пока не умрем.
старинный напев. Мы играли, а Юм-Юм плакал, и слезы тихо катились по его
щекам. Может, я тоже плакал, не замечая этого. Старинный напев был так
прекрасен, но звучал едва слышно, словно предчувствуя, что вскоре смолкнет и
он.
всей стаей подлетели к нашему окошку. Сквозь решетку я видел их грустные
блестящие глаза. Потом птицы улетели, а мы не могли больше играть.
флейту в карман.
маленькая чайная ложечка сестренки мальчика Йри!
показал им ложечку. Может, сестренка мальчика Йри узнает ее. Но
заколдованные птицы больше не показывались. Рука моя разжалась, и ложечка
упала на пол. - Смотри-ка, Юм-Юм, - сказал я, - я нашел ложечку!
усталость. Все тело свело от голода. Сейчас я проглотил бы любую еду - все,
что угодно. Больше всего мечтал я о хлебе, хлебе насущном. Но я знал: его
мне больше не едать. Я мечтал о ключевой воде, утоляющей жажду. Но я знал:
ее мне больше не пивать. Никогда не придется мне больше ни пить, ни есть. Я
вспоминал даже кашу-размазню, которой тетя Эдля пичкала меня по утрам и
которую я терпеть не мог. Сейчас я проглотил бы даже эту размазню, и она
пришлась бы мне по вкусу.
ложечку и сунул ее в рот.
ключевой воды, утоляющих голод и жажду. Ложечка кормила меня, и вкуснее этой
еды я не ел ничего на свете. И вот чудо: ложечка казалась бездонной, еда в
ней не убывала, и я наелся досыта.
начал есть, словно во сне. Потом сказал:
приснился хлеб, хлеб насущный. - Это не сон, - ответил я.
Несмотря на нашу беду, мы почти повеселели.
голоду? - спросил Юм-Юм.
так боюсь каменного сердца!
Давай поговорим о Стране Дальней., Так и время пройдет. Сядем поближе друг к
другу, чтобы немного согреться.
упал на пол. Я поднял его и закутался поплотнее. Как хорошо, что добрая
ткачиха подбила мой плащ волшебной тканью! Вдруг раздался крик Юм-Юма: -
Мио! Мио, где ты? - Я здесь! - ответил я. - У двери. Юм-Юм посветил вокруг
огарком свечи. Эту жалкую подачку мы получили от рыцаря Като. Вне себя от
страха Юм-Юм ползал по темным углам, пытаясь найти меня.
засов и стены нашей темницы.
волшебная подкладка, которой ткачиха подбила плащ, оказалась сверху. Едва я
снова скинул плащ, Юм-Юм воскликнул: - Не пугай меня так! Где ты прятался?
где ты прятался только что?
плащ-невидимку!
как только его выворачивали наизнанку.
стражники прибегут посмотреть, что тут случилось. А ты прошмыгнешь мимо них
в своем волшебном плаще, выберешься из замка рыцаря Като и вернешься в
Страну Дальнюю цел и невредим.
дрогнувшим голосом ответил Юм-Юм. - Ведь только у тебя плащ-невидимка!
один! И мы умрем вместе, если не сможем спастись оба. Юм-Юм крепко обнял
меня;
остаешься со мной, и я не могу не радоваться. Мне стыдно, но я ничего не
могу с собой поделать.
птицы. Они часто-часто взмахивали крыльями у самой оконной решетки. Птицы с
трудом удерживали в клювах что-то тяжелее. То был меч! Мой меч, рассекающий
камень!
Мертвого Озера!
полыхал огнем, с него стекали капли воды, но и они сверкали огнем. - Спасибо
вам, милые добрые птицы! - сказал я. Но птицы только посмотрели на меня
своими блестящими грустными глазами и, горестно крича, снова взмыли над
Мертвым Озером.