Чтение 14–й страницы книги ~Мы все из Бюллербю~

тихонько блеет и виляет крохотным хвостиком. Я отличала его от других ягнят
по черному пятнышку на носу. Днем, когда я была в школе, Понтия кормила
Агда. А после школы и поздно вечером - опять я.

Однажды я попросила Анну покормить Понтия вместо меня, но она сказала:

- Завтра! Сегодня мне некогда!

А вот мне нисколько не надоедает кормить Понтия. Я его очень люблю.
Особенно за то, что он так радуется, когда видит меня. Я даже спросила у
Лассе и Боссе, не думают ли они, что Понтий думает, что я его мама, и Лассе
ответил:

- Конечно, думает, ведь ты очень похожа на овцу!

Через некоторое время папа сказал, что надо научить Понтия пить молока
из ведерка. Ведь большому барану стыдно сосать соску.

В первый раз Понтий никак не мог понять, почему вместо соски я сую ему
в нос какое-то ведерко. Он тыкался в меня носом, искал соску и жалобно
блеял.

Боссе долго смотрел на Понтия.

- Ну, что же ты не пьешь, это же так просто! - сказал он ягненку. - Вот
дурачок!

Я обиделась за Понтия.

- Сам ты дурачок! Лучше помалкивай, если ничего не смыслишь в ягнятах!
- сказала я.

А Понтий продолжал нюхать ведерко и жалобно блеять.

Все-таки я придумала, как научить Понтия пить молоко, потому что смыслю
в ягнятах гораздо больше, чем Боссе. Я обмакнула руку в молоко и дала Понтию
облизать мои пальцы. Потом снова обмакнула и снова дала облизать. Так я
делала, пока молоко не кончилось. Правда, и на землю немного пролилось.

Несколько дней Понтий облизывал мои пальцы. Но однажды ему так хотелось
есть, что он не стал дожидаться, пока я обмакну в молоку руку, а сунул в
ведро мордочку и начал пить. И выпил все без остатка. Теперь Понтий
обходится без меня. И мне жалко, что я уже не очень нужна ему.

Когда стало теплее, овец выпустили в загон. И Понтий вместе с другими
ягнятами научился есть траву. Но молоко ягнята тоже еще пили. Поэтому я
каждый день ходила к загону с ведерком молока. Подойду к изгороди и кричу:
"Понтий! Понтий!" На другом конце загона слышится блеяние, и Понтий со всех
ног бежит ко мне, виляя крохотным хвостиком.

Понтий идет в школу

Лассе очень любит дразнить меня.

- А все-таки собака лучше, чем ягненок! - сказал он однажды.

Улле, конечно, тут же с ним согласился: ведь у него собака, а не
ягненок.

- Понятно, собака лучше! - сказал он.

- Это еще почему? - обиделась я.

- Потому что собаку можно всюду брать с собой, - сказал Улле. - Собака
всегда ходит за человеком.

- А твой Понтий не выходит из загона, - сказал Лассе.

- И все равно ягненочек лучше! - сказала Анна, чтобы поддержать меня.

Это мы говорили, когда шли из школы домой.

Наутро я, как обычно, пошла к загону кормить Понтия. Он прибежал ко мне
такой беленький и хорошенький, что я подумала, что не променяла бы его даже
на тысячу собак. А еще я подумала: "Как жалко, что он бегает только по
загону, где никто не видит, какой он хорошенький".

Быстрый часто провожает Улле до самой школы. Это правда: собака всюду
следует за человеком. Однажды учительница даже впустила Быстрого в класс и
разрешила ему лечь возле парты Улле.

Пока Понтий пил молоко, я все думала, почему так несправедливо
устроено, что собаки бегают, где хотят, а ягнята - только по загону. И я
решила взять Понтия в школу, чтобы утереть Лассе нос.

Ребята ждали меня возле калитки.

- Скорей, Лизи, а то опоздаем! - крикнула Бритта.

Я повернулась к Понтию и сказала:

- Слышишь, Понтий? Скорей, а то опоздаем!

Никогда бы не подумала, что дети могут так изумиться, как изумились и
Лассе, и Боссе, и Улле, и Бритта, и Анна, когда они увидели Понтия.

- Ку... ку... куда это он? - спросил Лассе.

- В школу! - ответила я. - Может, вы теперь перестанете говорить, что
только собаки всюду ходят с человеком!

- Лизи, а ты, случайно, не заболела? - спросил Лассе.

- А папа и мама знают об этом? - спросил Боссе.

Я немного смутилась, потому что не подумала о папе и маме. Но тут Анна
захлопала в ладоши и сказала, что если Быстрому разрешили сидеть на уроках,
то уж Понтию и подавно разрешат. Как раз то, что я думала. Лассе засмеялся.

- Ладно, пусть идет, - сказал он. - Учительница, конечно, в обморок
упадет!

И мы побежали в школу, а Понтий - за нами. Иногда он ненадолго
останавливался, как будто удивлялся: что все это значит? Но я звала его:
"Понтий! Понтий!", он послушно отвечал "Бе-е!" и догонял меня.

В школу в этот день мы, разумеется опоздали. Звонок уже прозвенел, и
все ребята давно ушли в класс.

На ступеньках крыльца Понтий споткнулся, и мне пришлось взять его на
руки.

- А может, он еще слишком мал для школы? - неуверенно спросил Лассе.

Когда сам Лассе в первый раз пришел в школу, он так вертелся за партой,
что учительница сказала, что он еще мал для школы, и велела ему прийти через
год. "Видно, он еще не наигрался", - сказала она. Лассе этого до сих пор не
забыл. Вот почему он сказал, что Понтию еще рано ходить в школу.

Бритта приоткрыла дверь класса.

- Простите, пожалуйста, мы немного опоздали, - сказала она.

Улле сразу начал хихикать. Мы молча ждали, когда нам разрешат войти, а
Улле все хихикал, словно его щекотали.

- Что это тебе сегодня так весело? - спросила его учительница.

Понтий стоял у меня за спиной, и его никто не видел. Вдруг он высунул
голову вперед и сказал: "Бе-е!" Дети как подпрыгнут! Да и учительница тоже.

- Боже мой! - воскликнула она. - Никак, вы привели с собой ягненка?

- Это Лизи... - сказал Боссе и замолчал: он испугался, что учительница
на меня рассердится.

Я тоже этого испугалась.

- Мы в прошлый раз читали про домашних животных, - сказала я тихо, - и
я...

- Что ты? - спросила учительница.

- Я решила, что надо показать живого ягненка... - сказала я первое, что
пришло в голову.

Учительница рассмеялась, и все дети тоже. Особенно Улле. У него в
животе даже что-то громко забулькало.

Понтия подвели к учительскому столу, и все ребята подходили и гладили
его. А потом мы читали вслух про овец, и я рассказывала, как выкормила
Понтия через соску. Он всем очень понравился. Мы спели ему песню про
барашка. Но, по-моему, Понтий устал от нашего шума и заскучал по своему
загону. Правда, вел он себя очень хорошо: до конца урока он спокойно стоял
возле моей парты. То есть почти спокойно. Иногда он тихонько блеял, и тогда
Улле начинал смеяться. Он опускал голову на парту и смеялся так
заразительно, что вслед за ним начинали смеяться все дети.

В хорошую погоду мы на большой перемене завтракаем на школьном крыльце.
Так было и в этот день. У меня была с собой бутылка молока, и я половину
отдала Понтию. Анна тоже отдала ему полбутылки молока. Он хотел полакомиться
еще и морковкой, что взошла на грядках у учительницы, но я прогнала его
прочь и велела вести себя прилично.

Когда уроки кончились и мы стали собираться домой, Лассе сказал:

- Завтра мы будем проходить крупный рогатый скот. Вот будет здорово,
если я приведу нашего быка!

Улле от смеха начал икать.

- Боюсь только, ему будет тесновато между партами.

Но учительница сказала, чтобы мы больше не приводили в школу никаких
животных. Даже если мы проходим их по естествознанию. Это уж слишком.

- Да, особенно, когда мы начнем проходить про крокодилов, - сказала
Анна.

Улле даже завыл от смеха и с трудом выговорил:

- Ой, тогда я приведу крокодила!

По дороге домой Понтий устал, и мы по очереди несли его на руках вверх
по склону. Когда его выпустили в загон, он громко заблеял и галопом помчался
к другим овцам.

- Нет, конечно, он еще слишком мал для школы, - сказал Лассе.

Что мы делаем по дороге домой

Нам всегда очень весело, когда мы идем из школы домой. Мы разговариваем
про школу, рассказываем сказки, мечтаем, кем мы станем, когда вырастем,
лазим по деревьям, отдыхаем на обочине и всякое такое.

Мама говорит, что ей непонятно, почему мы из школы идем гораздо дольше,
чем в школу. Я и сама этого не понимаю. Но уж так получается.

Однажды, когда мы пришли чересчур поздно, мама попросила:

- Лизи, расскажи мне, что вы сегодня делали по дороге.

И я рассказала все по порядку.

Сперва мы зашли в лавку и купили дедушке леденцов. Он очень любит
леденцы, и мы часто их для него покупаем. В лавку бегала Бритта, а мы ее
ждали. Нам ужасно хотелось взять себе по одной штучке, но Бритта спрятала
кулек в портфель и сказала:

- Если каждый возмет по штучке, дедушке достанется пустой кулек.

- Правильно, - сказал Лассе. - Пошли скорей, а то мало ли что может