ведет в Анвард, сзади послышался цокот копыт. "Рабадаш! - подумал он. - По
какой же он пойдет дороге? Если я пойду по одной, он может пойти по другой,
если я буду тут стоять - он меня, наверное, схватит". И он спешился, и как
можно быстрее повел коня по правой дороге.
затаил дыхание. Тут раздался голос: [245]
ценней, чем галлон вашей. Я сказал: "завтра". Боги пошлют нам лучшие дни, и
мы не оставим живым никого между Кэр-Паравелом и Западной Степью. Но мы еще
не в Нарнии. Здесь, в Орландии, в замке Лума, важно одно: действовать
побыстрей. Возьмите его за час. Вся добыча - ваша. Убивайте всех мужчин,
даже новорожденных младенцев, а женщин, золото, камни, оружие, вино делите,
как хотите. Если кто уклонится от битвы, сожгу живьем. А теперь, во имя
великой Таш - вперед!
дни повторял слова: "двести лошадей", но до сих пор не понимал, как долго
проходит мимо такое войско. Наконец последний звук угас в тумане, и Шаста
вздохнул с облегчением. Теперь он знал, какая из дорог ведет в Анвард, но
двинуться по ней не мог. "Что же делать?" - думал он. Тем временем и он, и
конь шли по другой дороге.
дорога вела; лес становился все гуще, воздух - все холоднее. Резкий ветер
словно бы пытался и не мог развеять тумана. Если бы Шаста бывал в горах, он
бы понял, что это значит: они с конем были уже очень высоко.
Король и королева Нарнии, да и свита их, бежали из Ташбаана, а я остался.
Аравита, Уинни и Игого сидят у отшельника и горя не знают, а меня, конечно,
послали сюда. Король Лум и его люди, наверно уже в замке, и успеют закрыть
ворота, а я... да что и говорить!.."
видел ничего, слышал - дыхание, и ему казалось, что неведомое существо -
очень большое. Он вспомнил, что в этих краях живут великаны. Теперь ему
было о чем плакать -но слезы сразу высохли.
померещилось ли ему, и успокоился, но тут услышал очень глубокий вздох и
почувствовал на левой щеке горячее дыхание.
он бы пустился вскачь; но он понимал, что это невозможно. [246]
мог; наконец, он спросил:
ты думаешь.
не мертвый? Уйди, уйди, пожалуйста! Что я тебе сделал? Нет, почему мне хуже
всех?
растил рыбак, что он бежал, что за ним гнались львы, что в Ташбаане
случилась беда, что он настрадался от страха среди усыпальниц, а в пустыне
выли звери, и было жарко, и хотелось пить, а у самой цели еще один лев
погнался за ними и ранил Аравиту. Еще он сказал, что давно ничего не ел.
тебя среди усыпальниц. Это я, - уже львом, а не котом, отогнал от тебя
шакалов. Это я придал лошадям новые силы в самом конце пути, чтобы ты успел
предупредить короля Лума. Это я, хотя ты того и не помнишь, пригнал своим
дыханьем к берегу лодку, в которой лежал умирающий ребенок,
рассказываю каждому только его историю.
громко и ясно повторил он. - Я - это я, - прошептал он едва слышно, словно
слова эти прошелестели в листве.
мертвый. Но он боялся - и радовался.
птицы. Золотой свет падал сбоку на голову лошади. "Солнце встает", -
подумал Шаста и, поглядев в сторону, увидел огромнейшего льва. Лошадь его
не боялась, или не видела, хотя светился именно он, солнце еще не встало.
Лев был очень страшный и невыразимо прекрасный.
толков о страшном демоне, который ходит по Нарнии в обличье льва. Тем более
не слышал он правды об Аслане, великом Отце, Царе царей. Но взглянув на
льва, он соскользнул на землю и поклонился ему. Он ничего не сказал и
сказать не мог, и знал, что говорить не нужно.
встретились. Тогда прозрачное сиянье воздуха и золотое сиянье льва слились
воедино и ослепили Шасту, а когда он прозрел, на зеленом склоне, под синим
небом, были только он и конь, да на деревьях пели птицы.
глубокий след львиной лапы (это была правая лапа, передняя). Ему стало
страшно при мысли о том, какой надо обладать силой, чтобы оставить столь
огромный и глубокий след. Но тут же он заметил еще более удивительную вещь;
след на глазах наполнялся водою, она переливалась через край, и резвый
ручеек побежал вниз по склону, петляя по траве.
на голову. Вода была очень холодная и чистая, как стекло. Потом он встал с
колен, вытряхивая воду из ушей, убрал со лба мокрые волосы и огляделся.
[248]
зеленел лес. Впереди и слева лежала страна, каких он до сих пор не видел:
зеленые долины, редкие деревья, мерцанье серебристой реки. По ту сторону
долины виднелись горы, невысокие, но совсем не похожие на те, которые он
только что одолел. И тут он внезапно понял, что это за страна.
от Нарнии. И ночью... Как мне повезло, однако! Нет, причем тут "повезло",
это все он! Теперь я в Нарнии".
был о Шасте невысокого мнения.
осажден. Надо спуститься в долину, может быть кто-нибудь меня накормит".
низкий, глуховатый голос:
деревьев. Нет, оно было небольшим для человека, а для ежа - просто
огромным.
сказать об этом вашему королю.
света, за песчаным морем.
Здравствуй, сосед!
немедленно рассказал новость. Кролик согласился, что делать что-то надо, и
так и пошло: каждые несколько минут то с ветки, то из норы появлялось
какое-нибудь существо, пока наконец не собрался отрядец из пяти кроликов,
белки, двух галок, козлоногого фавна и мыши, причем все они [249] говорили
одновременно, соглашаясь с ежом. В то золотое время, когда, победив
Колдунью, Нарнией правил король Питер с братом и двумя сестрами, мелкие
лесные твари жили так счастливо, что несколько распустились.