сестра.
повалилась на спину.
Поторапливайтесь, я вам кое-что покажу!
в воздухе лапой.
дают бутербродов. Некоторые ссорились друг с другом и вступали в
драку. Один забил себе нос хвоей, другой укололся об ежа.
нес на полях шляпы, двоих -- на плечах, двоих -- под мышками.
Мокрый и несчастный, он пробирался сквозь густой черничник. И
когда ему стало уже совсем невмоготу, он увидел перед собой
полянку. Посреди полянки стоял домик, его трубу и столбы калитки
обвивали гирлянды увядших листьев. Пошатываясь, Снусмумрик добрел
до двери, постучал и стал ждать.
вошел в домик. Там никого не было. Цветы на столе тоже увяли, а
часы остановились. Он опустил малышей на пол и подошел к остывшей
плите. Там красовался пирог. Снусмумрик прошел в кладовку. Малыши
терпеливо ожидали его. Стояла тишина. Но вот Снусмумрик вернулся
и поставил на стол горшок с бобами.
и успокоимся, а я тем временем узнаю, как вас зовут. Дайте мне
огонька для трубки!
позже в очаге уже пылал огонь, а все платьица и штанишки сушились
на веревке. На столе стояло огромное блюдо дымящихся бобов. За
окном с беспросветно-серого неба сплошным потоком лил дождь. Было
слышно, как дождь шелестел по крыше и как дрова потрескивали в
плите.
песочнице?
поедать коричневые бобы Филифьонки.
гости. Она сидела в тюрьме за нарушение правил общественного
порядка.
лампы, хотя до вечера было еще далеко.
следующий день. За это они сняли театр с мели и вывели его на
глубину. Сцена, правда, все же была слегка перекошена, что было
довольно неудобно.
покачивалась целая флотилия лодок. Любопытные зрители ждали с
самого восхода солнца. Они запаслись обедом, так как генеральные
репетиции всегда продолжаются долго.
маленький ежик в одной из лодок.
быть совершенно уверенными в том, что все идет как надо, --
ответила мама-ежиха. -- Завтра они будут играть по-настоящему, и
тогда за спектакль нужно будет платить. А сегодня спектакль для
таких бедных ежей, как мы, бесплатный.
как надо. Муми-папа наспех переписывал пьесу. Миса плакала.
разорялась Мюмла. -- Почему только ее должен съесть лев? Ведь мы
обе невесты льва. Разве ты не помнишь?
съест тебя, а потом Мису. Но не мешай мне, я пытаюсь думать
гекзаметром!
спросила мама. -- Вчера Мюмла была замужем за твоим уехавшим
сыном. А теперь, выходит, замужем за ним Миса, а я что же, ее
мама? И Мюмла не замужем?
тогда Мюмла будет твоей невесткой. Я хочу сказать -- моей.
Вернее, твоей теткой, сестрой твоего отца.
Муми-мама твоя жена, то невестка не может быть твоей теткой.
-- И вообще не будет вам никакой пьесы!
пониманием сказала Эмма. -- Все обойдется. Публика ведь не за тем
идет в театр, чтобы понимать.
узко... оно все время расходится на спине.
Нельзя казаться веселой, когда она придет и станет говорить, что
сын ее отравил свою душу ложью!
обещаю казаться печальной.
закричала:
Освещение готово?
красный! Почему он всегда путает свет?
-- Я не помню ни единого слова.
генеральной репетиции.
тишина. Счастье теплой волной согрело ей душу, когда она
принялась крутить ручку, поднимая занавес. Возгласы восхищения
раздались среди немногочисленных зрителей, присутствовавших на
генеральной репетиции. Большинство из них никогда не бывали
раньше в театре.
правее платяного шкафа с зеркалом (задрапированного черным
покрывалом) сидела Мюмла в тюлевой юбке с венчиком бумажных
цветов на макушке. Мгновение она с интересом смотрела на
зрителей, расположившихся за рампой, а потом принялась быстро,
без тени смущения, декламировать;
переброшенным через плечо. Он повернулся к публике и стал читать
дрожащим голосом: