чтобы такая жратва пропадала. Если не съедите, я вам тогда в пакет уложу
остатки. Завтра сфинишируете, ребята.
семьи, все официанты и бармены, поют, пританцовывают, подкручивают. Быстро
передав заказ на кухню, длинноволосый паренек бросается к пианино, играет и
поет что-нибудь вроде "Леди Мадонна". В другом углу две девочки танцуют
бамп, в третьем - гитарист исполняет старинную ковбойскую балладу.
полезным делом.
приближение или даже слияние с хиппи, так сказать, "хождение в хиппи",
становится как бы одним из нормальных университетов, вроде бы входит уже в
национальную систему воспитания.
того слоя общества, который здесь называют upper middle class, это
поучительно. Хиппи сбивают с этого класса его традиционные спесь, косность,
снобизм, дети этого класса, пройдя через трущобы хиппи, возвращаются
измененными, а значит...
вдохновенного Ронни из лондонской "Индиги". Что ж, значит, он не во всем
ошибся? Значит, не так уж и смешны были его потуги "изменить общество еще
при жизни этого поколения"?
конечно, тоскливо было бы, если бы она не менялась. Общество изменилось,
изменились люди. Конечно, общество и люди меняются под влиянием солидных,
как химические реакции, социальных процессов, но ведь и "движение хиппи"
тоже одно из социальных явлений и возникший сейчас "стиль хиппи" - это тоже
социальное явление.
beat generation (разбитое поколение, битники), но они оставили себе Джека
Керуака, Алана Гинсберга, Лоуренса Ферлингетти и Грегори Корсо с их
протестом и с их лирикой, что расшатывала стены каст еще в пятидесятые годы.
этим ритмом всю буржуазную квартиру.
драгоценностями! - сказал как-то Джон Леннон с эстрады в зал, и все
задохнулись от смеха.
мира. Хиппи создали свою одежду, внесли в быт некую карнавальность, обгрызли
и выплюнули пуговицы сословных жилетов.
балбесов, пережевывающих чуингам, влезающих в ракетный самолет и спорта ради
поливающих напалмом малую страну. Может быть, в этом уменьшении числа
вегетативных балбесов частично "виноваты" и хиппи?
встречных, и в глазах у него встречные видят вопросительный знак, который,
уж поверьте опытному литератору, сплошь и рядом благороднее восклицательного
знака.
десятилетие американской и английской молодежи, и это немного грустно, как
всегда в конце десятилетия...
ностальгии. Я даже так подгадал свой рейс, чтобы прилететь утром в субботу,
базарный день на Портобелло-роад.
перестаем удивляться, - вчера ты сидел на крыше Линкольн-сентра, гладя на
пришвартованный к континенту дредноут Манхэттена, сегодня ты в гуще бабушки
Лондона - на Портобелло-роад.
адвокаты, акробаты, турецкая кожа, арабская лажа, эму и какаду, тома
лохматой прозы у мистера Гриппозо...
на всю катушку. Повсюду продаются сумки из грубой мешковины с надписями
"Portobello-road" и майки "Portobello-road", и значки, и брелоки. Толпа
такая же густая и яркая, но тебя все время не оставляет ощущение, что это
о б ы ч н а я западная толпа. И пабы вдоль толкучки полны, и пиво "гиннес"
льется рекой, но ты видишь, что и общество в пабах собралось обычное, и пиво
льется самое обыкновенное. Ты идешь и смотришь, и вокруг тебя люди идут и
смотрят. Как и прежде, разноязыкая речь и разные оттенки цвета кожи, но тут
до тебя доходит смысл происходящего: сегодня ты здесь всего лишь турист и
все вокруг туристы, а остальные - обслуживающий персонал.
зажатая в Сити Карнеби-стрит, куда я приплелся вечером по следам шестьдесят
седьмого года. По-прежнему были открыты маленькие лавочки, где раньше все
продавцы пели и пританцовывали, но вдохновенные их выдумки теперь стали уже
ширпотребом.
Эросу на Пикадилли-серкус.
объектами, лондонскими мемориями времен swinging.
Сохо и вижу на одном углу нечто новое: уличный музыкант, играющий сразу на
четырех инструментах.
режима" - настоящий артист. За спиной у него барабан, он играет на нем с
помощью ножной педали. В руках гитара. Под мышкой бубен. Губная гармошка
закреплена перед ртом на зажиме.
следующую фразу гудит на губной гармошке. Звенит гитара, бренчит бубен,
ухает барабан.
гитарный футляр. Девушка, подруга артиста, бродит в толпе с кружкой:
следы юношеских безумств. Да ведь это же Ронни, наконец понимаю я, тот самый
мой пылкий Ронни, дрожащий от земного электричества, взведенный и торчащий в
зенит гладиолус из лондонских асфальтовых оранжерей.
уходит, а я грущу по ней как по собственной, по которой давно уже отгрустил.
и сердечно, так, как он, наверное, раньше, в эпоху своих манифестов, не
улыбался. Потом он играет несколько тактов на губной гармошке, откидывает
голову и поет, улетая гортанным голосом за лондонские крыши, песенку "The
questions of sixty seven, sixty eight". Это он поет для меня. Хорошо, что я
завернул в Лондон на обратном пути из Калифорнии в Москву.
кривизну земного шара, но, как в Одессе говорят, "еще не вечер", потому что
вообще пока эта штука вертится, еще не вечер, еще не вечер...
СЕРЕБРЯНЫЕ ПРИЗРАКИ
по всем канонам и каньонам, и в результате мы с вами, уважаемый читатель,
оказались в городе-призраке Калико.
теперь в конце единственной улицы вымершего городка зиял черный вход в
серебряную шахту, и тонкий слой серебра покрывал крыши покосившихся домиков
и нависшие над ними безжизненные горы.
поднялся почти по отвесному склону и остановился в начале улицы.
века, все, что нужно для киносъемок или для "типового американского
приключения": почта, тюрьма, аптека, три лавки, четыре салуна.
хлопка прокатилось по каньону. За спиной Москвича в огромном пустом небе
висела круглая луна, и тень его тянулась через всю улицу, заканчиваясь возле
черной пасти шахты.
патронташем, похлопал себя по соответствующему месту и обнаружил, что пояс
на нем на соответствующем месте. Тогда он медленно пошел по улице, каждым
движением подражая герою детства Ринго Киду из фильма "Дилижанс".
курком своего кольта, откашлялся и прохрипел:
наличными!" - Типичная надпись в магазинах и салунах Дальнего Запада.)
прокатилась ржавая вагонетка.
компании." - Из шахтерской песенки "Шестнадцать тонн".)
от волнения, Москвич остановился в ногах своей тени. Тень, отпечатанная на
посеребренном грунте, была хороша - в ковбойской шляпе, а правая рука на
поясе с патронташем. Все было готово к Встрече.