read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



невеста.
-- Вот как? Чудеса, да и только! Чего же вы, -- говорю, -- до сих пор
молчали?
-- А чего нам кричать? -- говорит он. -- Мы бы и сегодня не рассказали,
но так как нам скоро нужно будет разлучиться, мы и решили раньше
повенчаться.
Тут уж я не вытерпел... "Подступила вода к горлу", как говорится, -- за
живое задело. То, что он говорит: "Жених и невеста", -- это еще куда ни
шло... Как это там сказано: "И возлюбил", -- она ему нравится, он ей... Но
венчаться! Что значит -- венчаться? Ума не приложу!.. Жених, видать, понял,
что я от всей этой истории малость ошалел, и говорит.
-- Понимаете ли, реб Тевье, дело вот в чем: я собираюсь уезжать отсюда.
-- Когда ты едешь?
-- Вскоре.
-- Куда, к примеру?
-- Этого, -- отвечает он, -- я вам не скажу, это тайна.
Понимаете? Тайна! Ну, как вам это нравится? Приходит вот такой Феферл,
маленький, черненький, кикимора какая-то, объявляет себя женихом, хочет
венчаться, собирается уезжать и даже не говорит куда. Лопнуть можно!
-- Ну что ж! -- говорю я. -- Тайна, так тайна... У тебя все тайны...
Однако растолкуй ты мне, братец, вот что: ведь ты за справедливость ратуешь,
ты же насквозь пропитан любовью к людям, -- как же это так могло случиться,
чтобы ты вдруг, ни с того ни с сего, забрал у Тевье дочь и сделал ее вдовой
при живом муже? Это, по-твоему, и есть справедливость? Любовь к людям?
Хорошо еще, что ты меня не обокрал, не поджег...
-- Отец! -- говорит Годл. -- Ты даже не знаешь, как мы счастливы, я и
он, что рассказали тебе обо всем. У нас прямо-таки камень с души свалился!
Поди сюда, давай расцелуемся!
И, недолго думая, они обхватывают меня оба, она с одной стороны, он с
другой, и начинают обнимать и целовать... Они меня, я их, а под шумок,
должно быть от большой спешки, -- они уже давай целовать друг друга!
Комедия, да и только! Театр...
-- Может быть, хватит, -- говорю, -- целоваться! Пора и о деле
потолковать.
-- О каком деле? -- спрашивают они.
-- О приданом, о платьях, о свадебных расходах, -- то-се, пятое,
десятое.
-- Ничего этого, -- отвечают они, -- нам не нужно! Ничего! Ни пятого,
ни десятого...
-- А что же вам нужно?
-- Нам, -- отвечают, -- только повенчаться нужно...
-- Слыхали разговор?
Словом, о чем тут долго рассказывать! Ничего не помогло. Пришлось их
повенчать. Венчание, конечно, венчанию рознь! Что и говорить, не такое оно
было, какое пристало Тевье. Тоже мне... Тихая, с позволения сказать,
свадьба... А к тому же еще жена, как говорится: сверх болячки -- волдырь!
Мучает меня, пристает, чтобы я объяснил ей: почему такая спешка? Изволь
объяснить женщине, что тут пожар, горит!.. Пришлось, чтоб не поднимать шума,
придумать какую-то дикую историю о наследстве, о богатой тетке из Егупца,
врать почем зря, лишь бы она меня оставила в покое. И в тот же день, через
несколько часов после этой хваленой свадьбы, я запрягаю лошаденку,
усаживаемся втроем -- я, дочь и он, зятек мой богоданный, -- и марш к
поезду, в Бойберик. Сижу я на возу, поглядываю со стороны на свою парочку и
думаю: велик наш бог и как удивительно он своим мирком правит! Каких только
нелепых созданий, каких чудаков нет у него! Вот вам чета, только что из-под
венца: он уезжает, бог его ведает куда, а она остается здесь, -- и хоть бы
слезинку уронили, ну, из приличия, что ли! Но -- молчу. Тевье -- не баба.
Тевье может потерпеть. Молчу и смотрю, что дальше будет... Вижу, пара
молодчиков, порядочных оборванцев, в стоптанных сапогах, пришла к поезду
попрощаться с моим птенчиком. Один из них, одетый как крестьянский парень, с
рубахой, извините, навыпуск, стал о чем-то шушукаться с моим зятем...
"Смотри, Тевье, думаю, уж не попал ли ты в компанию конокрадов, карманников,
взломщиков или фальшивомонетчиков?"
На обратном пути, едучи с Годл из Бойберика, я не вытерпел и откровенно
сказал ей, о чем подумал. А она смеется и хочет меня уверить, что все они --
честнейшие люди, глубоко порядочные, замечательные люди, которые всей своей
жизнью жертвуют ради других, а о себе даже не думают...
-- А вот тот, что в рубашке, -- говорит она, -- из очень богатой семьи!
Родителей бросил в Егупце, ломаного гроша у них брать не хочет.
-- Скажи, пожалуйста! Чудеса в решете! -- говорю я. -- Очень славный
парень, право ему бы к его рубахе навыпуск и длинным волосам еще гармошку в
руки или собаку на привязи -- то-то было бы загляденье!
Вымещаю эдаким манером всю свою злобу на ней, бедной, и на нем
заодно... А она? Ничего! "Не открывает себя Эсфирь" -- прикидывается
непонимающей. Я ей -- "Феферл", а она мне -- "общее благо, рабочие", --
прошлогодний снег...
-- Что мне, -- говорю, -- от вашего общего блага и от ваших рабочих,
когда все это у вас делается по секрету? Есть такая поговорка! "Где секрет,
там нечисто..." Вот скажи мне прямо, зачем он поехал, Феферл, и куда?
-- Все, -- отвечает, -- скажу, только не это! И не спрашивай лучше!
Поверь, со временем все узнаешь. Бог даст, услышишь, может быть даже вскоре,
много нового, много хорошего!
-- Аминь! -- говорю. -- Дай бог! Твоими устами да мед пить! Но чтоб
наши враги так здоровы были, как я знаю и понимаю, что тут у вас творится и
что означает вся эта канитель!
-- В том-то, -- отвечает она, -- и беда, что ты этого не поймешь!
-- Что ж, это так замысловато? Я, кажется, с божьей помощью, и более
заковыристые вещи понимаю...
-- Этого, -- говорит она, -- одним умом не понять, это чувствовать
надо, сердцем чувствовать...
Так говорит она мне, Годл то есть, а лицо в это время у нее пылает,
глаза горят. Будь они неладны, дочери Тевье! Захватит их что-нибудь, так уж
целиком -- с головой и сердцем, с душой и телом!
Расскажу я вам вкратце: проходит неделя, и две, и три, и четыре, и
пять, и шесть, и семь -- ни ответа, ни привета. "Ни гласа, ни отзыва", -- ни
письма, ни весточки.
-- Пропал, -- говорю, -- Феферл! -- и поглядываю на свою Годл. Ни
кровинки в лице. Выискивает, бедная, себе работу по дому, хочет, видать,
горе свое заглушить... Но хоть бы вспомнила о нем! Тихо! Как будто никогда и
не было на свете никакого Перчика!
Но вот однажды случилась такая история: приезжаю домой, вижу -- моя
Годл ходит заплаканная, с набухшими веками. Начинаю расспрашивать и узнаю,
что был недавно какой-то длинноволосый и о чем-то шептался с ней, с Годл то
есть. "Ага! -- думаю. -- Это, наверное, тот самый, который удрал от богатых
родителей и носит рубаху навыпуск..." И, недолго думая, вызываю Годл и сразу
же беру ее в оборот:
-- Скажи-ка мне, дочка, ты получила от него весточку?
-- Да!
-- Где же он, твой суженый?
-- Далеко! -- говорит.
-- Что он поделывает?
-- Сидит.
-- Сидит?
-- Сидит.
-- Где сидит? За что?
Молчит. Смотрит мне прямо в глаза и молчит.
-- Скажи-ка, мне, дочь моя, -- говорю я, -- насколько я понимаю, он
сидит не за воровство. Но в таком случае это у меня в уме не укладывается:
коль скоро он не вор и не жулик, -- за что же он сидит, за какие такие
грехи?
Молчит. "Не говоришь, -- подумал я, -- не надо! Твое сокровище, не мое!
Ну и шут с ним!" Но в сердце я ношу боль. Ведь я все же отец! Недаром в
молитве говорится: "Как отец детей своих жалеет", -- отец отцом остается.
Короче говоря, было это в седьмой день праздника "кущи"*, вечером. Уж у
меня так заведено, что в праздники я и сам отдыхаю и лошаденке отдых даю,
как сказано в писании: "Ты и вол твой, и осел твой и сам отдыхай, и жена
твоя и лошадь твоя..." Да и то сказать, в Бойберике делать уже почти нечего:
чуть только запахнет осенью, дачники разбегаются, словно крысы в голодную
пору, и Бойберик превращается в пустыню. В такое время я люблю сидеть дома
на завалинке. Это для меня самая лучшая пopa. Каждый хороший день -- дар
божий. Солнце уже не пышет жаром, оно ласкает мягко, душу живит. Лес еще
зелен, от сосен по-прежнему пахнет смолой, и кажется мне, что лес выглядит
празднично, как божьи кущи. Вот здесь, думаю я, господь справляет праздник.
Здесь, а не в городе, где шум и сутолока, где люди носятся как угорелые,
душу себе выматывают в погоне за куском хлеба, где только и слышно, что
деньги, деньги и деньги! А уж вечером, да еще в такой праздник, -- здесь и
вовсе рай земной: небо синее, звезды сверкают, переливаются, мигают, совсем
как человеческие глаза. Иной раз случается, -- пролетит стрелой звезда и
оставляет после себя на секунду зеленоватую черту -- это закатилась
чья-нибудь звездочка, чье-то счастье кануло. Ведь что ни звездочка, то
чья-то доля... "Хоть бы не моя судьба бесталанная", -- думаю я и вспоминаю о
своей Годл. Уже несколько дней как она чего-то приободрилась, ожила, совсем
другая стала. Кто-то ей письмо привез, верно от него, от Перчика. Хочется,
страсть как хочется знать, что он пишет, но спрашивать не желаю. Молчит -- и
я молчу. Словно в рот воды набрал. Тевье -- не баба, Тевье может и
подождать.
Между тем выходит сама Годл, усаживается рядом со мной на завалинке,
оглядывается по сторонам и говорит тихонько:
-- Знаешь, папа? Я должна тебе кое-что сказачь: сегодня мы с тобой
распрощаемся... Навсегда...



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 [ 14 ] 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.