фортепьяно.
играть маленькую песенку. Он прекрасно понимал, что играть ее нужно плавно,
медленно, иначе она останется непонятной, особенно для чужих, но отбарабанил
ее в самом неподходящем маршевом ритме. С последним звуком нарушенная тишина
поспешила вновь воцариться в комнате. А они оба, словно оцепенев, замерли
без движения.
Карлу было ничем невозможно.
подумал: "Или - или. Я ведь не обязан играть все десять песен, которые знаю,
но уж одну-то могу исполнить как следует". И начал свою любимую солдатскую
песню. Заиграл так медленно, что разбуженное желание слушательницы нарастало
в ожидании следующей ноты, которую Карл придерживал и отдавал через силу. На
самом деле ему приходилось в каждой песне сперва отыскивать глазами нужные
клавиши, а кроме того, он чувствовал, как в нем рождается печаль, которая,
изливаясь через край песни, искала и не могла найти иного завершения.
сквозь навернувшиеся на глаза слезы. Тут из соседней комнаты донеслись
громкие аплодисменты. - Кто-то нас слушал! - встревоженно вскричал Карл.
Там он увидел Мака: тот полулежал в огромной кровати с балдахином, одеяло
было небрежно наброшено на его ноги. Балдахин голубого шелка был
единственным и вполне девическим украшением простой, грубо сколоченной
кровати. На ночном столике горела лишь одна свеча, но постельное белье и
сорочка Мака были настолько белоснежны, что от падавшего на них света
лучились прямо-таки ослепительными бликами; балдахин тоже сверкал, во всяком
случае по кромке слегка волнистого, небрежно натянутого шелка. Но кровать
позади Мака и все остальное тонуло в кромешной темноте. Клара прислонилась к
кроватному столику, не сводя глаз с Мака.
недурно, до сих то пор я был знаком только с вашим искусством верховой езды.
что вы слушаете, я, безусловно, не стал бы играть. Но ваша фройляйн... - Он
умолк, медля сказать "невеста", так как сожительство Мака и Клары было
очевидным.
вас сюда из Нью-Йорка, иначе я Вовсе не услышал бы вашей игры. Конечно, это
игра начинающего, и даже в этих песенках, которые вы разучили и которые
аранжированы весьма примитивно, вы сделали несколько ошибок, но тем не менее
вы меня порадовали, не говоря уже о том, что я не пренебрегаю ничьим
музицированием. Не хотите ли вы посидеть с нами еще минутку? Подвинь же ему
кресло, Клара.
хотелось. Слишком поздно я узнал, что в этом доме есть такие уютные комнаты.
двенадцать, удары следовали быстро, перекрывая друг друга. На Карла повеяло
могучим движением этих колоколов. Ну и деревня - колокола-то какие.
ответного рукопожатия, выбежал в коридор. Фонаря он там не нашел и пожалел,
что поспешил вручить слуге чаевые.
на полпути увидел, как навстречу ему вперевалку спешит господин Грин со
свечой в руке. Вместе со свечой рука сжимала и письмо.
занимались у фройляйн Клары?
стене". И действительно, Грин встал вплотную перед Карлом, прислонившимся к
стене. В этом коридоре фигура Грина выглядела до смешного огромной, и Карл в
шутку спросил себя, уж не съел ли он, чего доброго, господина Поллундера.
сойти вниз, а вместо этого слоняетесь у двери фройляйн Клары. Я же,
напротив, обещал вам к полуночи кое-что любопытное, и вот я здесь.
"Карлу Россману, в собственные руки, в полночь, где бы она его ни застала".
я полагаю, заслуживает признательности уже то, что ради вас я приехал сюда
из Нью-Йорка, так что мне совершенно ни к чему вдобавок гоняться за вами по
коридорам.
ожидал, - добавил он, поворачиваясь к господину Грину.
читайте, - сказал тот и поднес Карлу свечу.
слишком короткого совместного проживания, я прежде всего человек
принципиальный. Это весьма неприятно и печально не только для моего
окружения, но и для меня самого, однако именно благодаря моим принципам я
достиг своего нынешнего положения и никто не вправе требовать, чтобы я
изменил себе, никто, в том числе и ты, любезнейший племянник, хотя, вздумай
я допустить такое, как раз тебе первому я бы и уступил. Тогда бы. я с
радостью обеими руками, пишущими сейчас это письмо, подхватил тебя в объятия
и возвысил. Поскольку же покуда абсолютно ничто не предвещает, что это
когда-нибудь случится, я вынужден после сегодняшнего инцидента непременно
удалить тебя из своей жизни и настоятельно прошу не тревожить меня ни лично,
ни письменно, ни через посредников. Сегодня вечером ты решился покинуть меня
вопреки моему желанию, так пусть это решение и определит твою дальнейшую
жизнь; только в таком случае оно будет решением настоящего мужчины. Это
известие передаст тебе господин Грин, мой лучший друг; он найдет для тебя
достаточно осторожные слова, которые мне сейчас просто-напросто не приходят
в голову. Он человек влиятельный и, хотя бы ради меня, поможет тебе словом и
делом на первых порах твоей самостоятельной жизни. Стараясь постичь наше
расставание, которое теперь, к концу этого письма, опять кажется мне
непостижимым, я невольно повторяю себе снова и снова: из твоей семьи, Карл,
не приходит ничего доброго. Если господин Грин забудет вручить тебе твой
чемодан и зонтик, напомни ему об этом. С наилучшими пожеланиями благополучия
чемодан, который до сих пор 1й прятал в левой руке за спиною.
принес некий Шубал, старший механик линии "Гамбург - Америка", утверждая,
что обнаружил их на корабле. Вы могли бы при случае поблагодарить его.
положил зонтик на чемодан.
вам господин сенатор, - заметил Грин, а затем спросил, вероятно из
любопытства: - Что это, собственно говоря, за странный чемодан?
солдатский сундучок моего отца.
оставлять его где попало.
второго дяди в Америке у вас, вероятно, нет. Вот вам билет третьего класса
до Сан-Франциско. Я решил отправить вас в это путешествие, потому что,
во-первых, виды на заработок для вас на Западе гораздо лучше, во-вторых,
все, чем вы могли бы заняться здесь, так или иначе связано с вашим дядей, а
встречаться с ним вам ни под каким видом нельзя. Во Фриско вы можете
работать без помех; спокойно начните с самых азов и постарайтесь мало-помалу
выбиться в люди.
таившаяся в Грине, была сообщена, а потому он уже не казался опасным, и
разговаривать с ним, пожалуй, можно откровеннее, чем с любым другим. Самый
лучший человек, не по своей вине ставший исполнителем столь неприятного
секретного поручения, поневоле будет казаться подозрительным, покуда не
выполнит свою миссию.
же покину этот дом, потому что принят здесь только как племянник
дяди-сенатора, а как чужаку мне здесь делать нечего. Не откажите в
любезности, проводите меня к выходу, а затем укажите путь к ближайшей
гостинице.
что-то очень уж подозрительная спешка, - он ухватил Грина за полу пиджака и
сказал, внезапно поняв истинное положение дел:
мне вручили, написано только, что я должен получить его в полночь, где бы я
ни находился. Почему же в таком случае, ссылаясь на это письмо, вы задержали
меня здесь, когда я хотел покинуть дом еще в четверть двенадцатого? Вы
превысили тем самым свои полномочия.
замечание Карла в издевательском свете, как нелепую придирку: