несколько книжек. Среди них были "Медный всадник" Пушкина и
"Демон" Лермонтова - две маленькие, хорошо оформленные
книжечки в твердом переплете. Он искренне удивлялся, зачем
выбрасывают такие замечательные книжки?
вышел из барака. На улице было тихо и пасмурно. Небо -
сплошные облака. Солнце почти не просвечивалось.
подоконник, смотрел на улицу и раскачивался, повидимому, что-то
напевая. У него Колька узнгал, что Наум с Гришкой спали.
Славка-Паня сидел дома и читал книгу. В комнате Кольки мать с
Тамарой занимались по хозяйству, маленький Санька спал, а
Юлька, Ольга и Вовка играли в слова. Скучно.
бараку, где жил Мастюк с родителями. Дверь их комнаты была
закрыта, но на Колькин стук голос Мастюка спросил: "Кто там?".
Узнав, что это Колька, Мастюк сказал, чтобы тот подошел к его
окошку со стороны двора. Колька подошел. Разговаривали через
форточку. Мастюк был закутан в простыню, как древний римлялнин
в тогу. Он объяснил, что родители уехали в гости, а его закрыли
на ключ в знак наказания - поймали за курением папиросы. А
чтобы не убежал, спрятали в шкаф под ключ всю его одежду, даже
трусы. Но вечером они придут, и он надеется получить амнистию.
"Чингиз-хан" И пошел домой. Книжку читал, как говорят, "запоем"
- три часа без отрыва. Пока мать не пресекла его чтение -
надо было ужинать.
разыгралась. На улице стало людно. Бегали ребятишки, шли по
свои делам взрослые. За широкими столами на скамейках у бараков
отдыхали люди: кто с газетой, кто с вязаньем, кто просто так...
У шестого барака мужики забивали "козла".
сутулый парень, что был в загольных на "футбольном поле" у
котлована.
фамилии, но Генкина - Чудак - словно прилипла к нему. Он был
нескладен и умственно отстал. В пятнадцать лет учился не в
восьмом классе, а в четвертом. Осенью он собирался устраиваться
на работу. Его голова и тело были покрыты очагами экземы.
наложил в штанишки и теперь голый закрыт родителями в комнате.
приветливо.
можно. Он у нас отличился.
будет...
погулять, а он вернулся, как черт, грязный. Белая рубашка
мать Мастюка полагала, что это черный-черный.
так обосрал, что не отстирать. Вон, под окном мокрые валяются.
Кольке
вора. Он собрался уходить, но Мастюк так плаксиво просил его
остаться, что он остался.
дразнил козла, привязанного на лужайке между вторым и
четырнадцатым бараками. Козел был злой, но привязанный и волк
не страшен. Страшнее оказался хозяин козла. Увидев, что над его
скотиной издеваются, он, схватив здоровую палку, побежал козлу
на помощь. Мастюк увидал его слишком поздно - убегать пришлось
через большую грязную канаву, которую он перепрыгнуть не смог и
упал прямо в густую вонючую грязь. А когда прыгал, от
напряжения и испуга наложил в штаны.
чистеньким ангелочком, в омерзительно-грязном виде, сначала
остолбенели. Затем последовала короткая разборка и - суровое
наказание.
курение наказание могло быть ужесточено.
самого, за которым Мастюк дразнил козла. "Клуб" - это,
конечно, громко сказано. Это был зал с несколькими рядами
скамеек мест на сто пятьдесят. Имелась небольшая сцена. Можно
было смотреть кино, концерты художественной самодеятельности
или выездных концертных бригад, слушать лекции. Во время танцев
скамейки расставляли вдоль стен помещения. Танцующим бывало
тесновато, но в самом клубе танцы устраивались в основном
зимой, а летом для этого была построена с торца барака, метрах
в двадцати от него - танцевальная площадка - деревянный
помост с перилами, лестницами и необходимыми штоками и мачтами
для электро и радиосвязи. Постоянным киномехаником и главным
техническим руководителем танцев был черноватый невзрачного
вида мужичок, большой любитель и знаток техники. Был он
безобиден, что особенно нравилось ребятишкам, которые не
упускали возможности воспользоваться этой безобидностью. Вокруг
него всегда было множество добровольных помощников "крутить"
кино ли, пластинки ли на танцах... Он был единственным, кто на
Даче Долгорукова имел собственный мотоцикл. Некоторых
счастливцев он катал на нем. Мотоцикл назывался
Яшей. Когда он ехал на мотоцикле, люди говорили: "Яша на
"Яве"".
котловане, наблюдавшим, как один из них рисовал с натуры, и
сразу закричал:
была в том, что рисовал он левой рукой. Правой кисти у него не
было. Правого глаза - тоже.
здесь же неподалеку, решил устроить "небольшой фейерверк", как
он тогда выразился. Он приволок откуда-то поржавевший, помятый
бачок с порохом и, предупредив всех, чтобы подальше отошли от
костра, сам тоже отошел метров за семь и стал за ручку вращать
бачок, намереваясь бросить его издалека в костер. Казалось бы,
все расчитал для безопасности себя и окружающих, но когда
размахивал, задел бачком за валун. Это задевание вызвало искру,
и бросить бачок он не успел, тот взорвался в его руке. Никто,
кроме самого Боряна, не пострадал. Он же остался без руки и
глаза.
кисти на листе ватмана появлялись кусты, дорога, облака и даже
вдалеке - высокая труба Невского химзавода со столбом
ядовито-желтого дыма.
которой он и сам не знал. Поэтому он снова округлил глаза и уже
не так громко, как вначале, а таинственно прошептал:
интересное... Там привезли какой-то ящик... И на крыше мужики
чего-то прибивают. Я слышал, как Яша говорил бабам, чтобы
приходили вечером в клуб.
клуба никого не было. Окошечко для продажи билетов закрыто.
Первая мысль - Мастюк разыграл. Но дверь оказалась незакрытой.
Окна клуба были занавешены. Когда ребята вошли в помещение
клуба, они сначала ничего не увидели, кроме человеческих спин.
Взрослые люди стояли сплошной стеной, кто поменьше ростом - на
скамейках. Все вытягивали шеи и смотрели куда-то на сцену. И
это у самого входа. Колька, нащупав ногой свободное место на
последней скамейке, изловчился и, приподнявшись, увидел через
головы и плечи впереди стоящих людей на столике, расположенном
Шилова Юлия
Акунин Борис
Никитин Юрий
Василенко Иван
Посняков Андрей
Посняков Андрей