Потом он повернулся к мальчику:
другой!
пропускала воздух. В полдень Габилан устало повалился на бок и вытянул
шею.
малость, - сказал он.
была холодная прозрачная голубизна Птицы носились взад и вперед,
подбирая червей, выползших после дождя на поверхность земли.
смотрел с холма на дом, на старый сарай, на темный кипарис. Все это
было хорошо знакомо ему, и во всем этом чувствовалась какая-то странная
перемена. Знакомые места словно стали всего лишь рамкой для того, что
случилось за последние дни. С востока дул холодный ветер, обещающий
короткую передышку после дождя. Под нога ми у Джоди молодая трава
раскинула над землей свои тон кие руки. Грязь около ручейка пестрела
множеством перепелиных следов.
огорода, и, вспомнив про свою вчерашнюю не справедливость, Джоди обнял
пса за шею и поцеловал его в широкий черный нос. Бой сидел смирно,
точно чувствуя, какие серьезные события происходят сейчас, и только
постукивал толстым хвостом о землю. Джоди вытащил клеща, впившегося Бою
в загривок, и раздавил его ногтями. Ему стало противно. Он вымыл руки в
холодной родниковой воде.
знал, что мать не рассердится, если он не придет к полднику. Он встал и
медленно побрел назад к конюшне. Бой залез в свою конуру, тихонько
заскулил и не умолкал долго-долго.
Пони все еще лежал на боку, края раны расходились и смыкались у него
вместе с дыханием. Когда Джоди увидел, какая сухая и мертвая стала
шерсть Габилана, он понял наконец, что надеяться не на что. Ему
приходилось видеть такую же мертвую шерсть у собак, у коров, и это
всегда служило верным признаком близкого конца. Он тяжело опустился на
ящик и снял перекладину, загораживающую вход в стойло. Он долго смотрел
на непрестанно расходившиеся края раны и наконец уснул, и время до
вечера пробежало незаметно. В сумерках мать принесла миску с тушеным
мясом, поставила ее перед ним и ушла. Джоди поел немножко, а когда
совсем стемнело, он поставил фонарь на пол около самой головы пони,
чтобы можно было следить за раной и прочищать слизь. Он опять заснул и
проснулся ночью от холода. Сильный ветер нес стужу с севера. Джоди взял
свое одеяло, лежавшее на сене, и за кутался в него. Теперь Габилан
дышал спокойно, края раны еле заметно расходились. Совы с криком
пролетали по сеновалу, выискивая мышей. Джоди закрыл голову руками и
уснул. Даже во сне он чувствовал, что ветер усиливается и гуляет по
всей конюшне.
настежь. Габилана в стойле не было. Джоди вскочил и выбежал во двор, на
яркий утренний свет.
как иней, росой, - усталые следы, и между ними полоски на траве от
волочившихся копыт. Они вели к зарослям полыни на склоне холма. Джоди
бросился бегом, не теряя их из виду. Солнце поблескивало на острых
гранях белого кварца, кое-где проглядывавшего из земли. Чья-то тень
пересекла путь Джоди. Он взглянул вверх и увидел черных коршунов,
кружившихся высоко в небе, и эта медленно кружившая стая спускалась все
ниже и ниже. Зловещие птицы скоро исчезли за гребнем холма. Джоди
побежал еще быстрее, подгоняемый страхом и яростью. На конец следы
подвели его к зарослям и пошли дальше, петляя между высокими кустами
полыни.
тяжело отдуваясь. Кровь гулко пульсировала у него в ушах. И в эту
минуту он увидел то, что искал. Внизу, на небольшой плеши голой земли,
лежал рыжий пони. Джоди еще издали увидел, как судорога медленно сводит
ему ноги. А около пони кружком сидели коршуны, дожидаясь конца, который
они предугадывали безошибочно.
приглушала его шаги, кусты полыни скрывали его с головой. Когда он
подбежал туда, все было кончено. Один коршун уже сидел на морде пони и
как раз в эту минуту поднял клюв, с которого стекала темная жидкость
глазного яблока. Джоди кошкой метнулся в их круг. Черное братство
взмыло кверху, но самый большой коршун, тот, что сидел на морде пони,
не успел подняться вместе с остальными. Он сделал два-три прыжка. Джоди
схватил его за крыло и рванул на себя. Коршун был немногим меньше
Джоди. Свободное крыло, словно дубинкой, ударило Джоди по лицу, но он
не разжал пальцев. Когти впились ему в ногу, суставами крыльев коршун
бил его по голове. Ничего не видя перед собой, Джоди протянул левую
руку. Его пальцы нащупали шею бившейся птицы. Налитые кровью глаза
смотрели ему в лицо спокойно, бесстрашно и яростно, лысая голова
поворачивалась из стороны в сторону. И вдруг клюв приоткрылся и
выпустил струю зловонной жидкости. Джоди согнул ногу в колене и
навалился на огромную птицу. Одной рукой он прижал ее к земле, другой
нашарил около себя острый кусок белого кварца. Первый удар снес на
сторону клюв, и с разорванных по углам, жестких, как дубленая кожа, губ
хлынула черная кровь. Он ударил еще раз и промахнулся. Налитые кровью
бесстрашные глаза все еще смотрели ему в лицо отчужденно, смело,
надменно. Он бил, бил - до тех пор, пока коршун, мертвый, не растянулся
на земле, до тех пор, пока его голова не превратилась в красное месиво.
Не помня себя, Джоди колотил мертвую птицу, и Билли Баку пришлось
схватить его за плечи и крепко прижать к себе, чтобы умерить дрожь,
сотрясавшую его тело.
стоял обессиленный, притихший. Отец от швырнул коршуна носком сапога.
тут ни при чем. Ты разве не понимаешь этого?
идти с ним к дому, но задержал шаги и круто повернулся к Карлу Тифлину.
невдомек, каково ему сейчас!
из сборника "Рыжий пони"
перевод М.Зигота
сторон окаймленной кустарником. Постукивая коленом о золотистое, как
свиной жир, ведерко, в котором он носил школьный завтрак, Джоди будто
бил в большой гулкий барабан, а языком имитировал дробь маленьких
военных барабанов и гуденье труб. Остальные воины его отделения, шедшие
походным порядком от самой школы, постепенно разбрелись по оврагам и
ущельям и проселками потопали к своим ранчо. И сейчас Джоди маршировал
как бы один, высоко вскидывая колени и впечатывая подошвы в дорогу;
однако следом шла невидимая армия с большими флагами и мечами,
безмолвная, но смертоносная.
дубов тянулось вверх неприметное разнотравье, склоны лоснились от
изобилия пастбищных кормов. Полынь блестела свежими серебристыми
листочками, дубы надели покров из зеленого золота. Воздух над холмами
так благоухал зеленью, что лошади на равнинах носились галопом, словно
обезумев, а потом вдруг замирали на месте, во что-то вслушиваясь;
ягнята и даже старые овцы ни с того, ни с сего подпрыгивали в воздух,
приземлялись на одеревеневшие ноги и продолжали спокойно пастись;
молодые неуклюжие телята бодались, отскакивали в стороны и снова
принимались бодаться.
животные переставали пастись и резвиться и как по команде поворачивали
головы.
замерли на месте воины серой армии. Джоди опустился на колени. Минуту
армия - длинные колонны - стояла, переминаясь с ноги на ногу, потом,
испустив печальный вздох, взвилась легкой серой дымкой и исчезла. В
пыли дороги Джоди разглядел колючий гребешок жабовидной ящерицы. Его
грязнющая рука потянулась вперед, схватила зубчатый венчик и крепко
сжала его, не давая маленькому зверьку вырваться. Потом Джоди
перевернул ящерицу бледно-золотистым брюшком кверху. Указательным
пальцем он принялся легонечко поглаживать маленькую шейку и грудку, и
Маркелов Олег
Круз Андрей
Володихин Дмитрий
Зыков Виталий
Херберт Фрэнк
Перумов Ник