АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
редиску, медленно потянулся к своему стакану.
-- Не обязательно пить -- попробуй,-- сказал он и посмотрел на меня
своими ясными глазами.
-- Я не хочу,-- сказал я, чувствуя себя последним дураком.
-- Чтоб я выкопал старые кости отца и бросил грязным, зловонным
собакам, если не подымешь! -- воскликнул он неожиданно и замолк. В его
огромных голубых глазах застыл ужас неслыханного святотатства. Я слегка
обалдел от этого внезапного взрыва родовой клятвы.
-- Старые кости отца -- грязным собакам! -- конспективно напомнил он и
безропотно склонился над столом. Мне стало страшно.
Ничего, подумал я, от этой бутылки мы не опьянеем. Тем более что у меня
преимущество: я знал, что он меня хочет напоить, а он не знает, что я знаю.
Мы допивали по последнему стакану. Я чувствовал, что хорошо контролирую
себя и обмануть меня невозможно, да и, в сущности, Валико приятный парень, и
все получается, как надо.
Подошла официантка с двумя шипящими шашлыками на вертеле.
-- Пошли им от нашего имени бутылку вина и плитку шоколада для
женщины,-- сказал Валико, с медлительностью районного гурмана освобождая от
шампура все еще шипящее, всосавшееся в железо мясо.
"Братский обычай",-- подумал я и вдруг сказал:
-- Две бутылки и две плитки пошлите...
-- Гость сказал: две бутылки,-- торжественно подтвердил Валико, и она
отошла.
Через несколько минут парень из-за того стола укоризненно качал
головой, а Валико горделиво и скромно опускал глаза. А потом он нам прислал
две бутылки вина, а Валико укоризненно покачал головой и даже пригрозил ему
пальцем, на что парень еще скромней и горделивей опустил голову.
Потом мы несколько раз подымались и важно пили за наших новых друзей, и
за их старых родителей, и за прекрасную представительницу великого народа.
Лучи заходящего солнца били ей в спину и просвечивались в ее волосах, а
навстречу солнечным лучам лился поток комплиментов, обдавая ее лицо, шею и
особенно открытые плечи.
-- Выпьем за козлотура,-- как-то интимно предложил Валико после того,
как. взаимоистощившись, замолкли наши коллективные тосты.
-- Выпьем,-- сказал я, и мы выпили.
-- Между прочим, хорошее начинание,-- сказал Валико, и на губах у него
появилась загадочная полуулыбка, значение которой я понял не сразу.
-- Дай бог, чтоб получилось,-- сказал я.
-- Говорят, в других районах тоже начинают.-- Загадочная полуулыбка не
сходила с его губ.
-- Понемногу начинают,-- сказал я.
-- Имеет очень большое значение,-- заметил Валико. Теперь глаза его
блестели голубым загадочным блеском.
-- Имеет,-- подтвердил я.
-- Интересно, что про козлотура говорят враги? -- неожиданно спросил
он.
-- Пока, кажется, молчат,-- сказал я.
-- Пока,-- многозначительно протянул он.-- Козлотур -- это не просто,--
добавил он, немного подумав.
-- Сначала все не просто,-- сказал я, стараясь уловить, к чему он
клонит.
-- В другом смысле,-- заметил он и, вдруг обдав меня голубым огнем
своих глаз, быстро прибавил: -- За рога выпьем отдельно?
-- Выпьем,-- сказал я, и мы выпили.
Валико почему-то погрустнел и стал закусывать шашлыком.
-- Дочка есть,-- сказал он, подняв на меня свои погрустневшие глаза,--
три года.
-- Прекрасный возраст,-- поддержал я, как мог, семейную тему.
-- Все понимает, несмотря что девочка,-- с обидой заметил он.
-- Это большая редкость,-- сказал я,-- тебе просто повезло, Валико.
-- Да,-- согласился он,-- для нее мучаюсь. Но не думай, что жалуюсь, с
удовольствием мучаюсь,-- добавил он.
-- Понимаю,-- сказал я, хотя уже ничего не понимал.
-- Не понимаешь,-- догадался Валико.
-- Почему? -- спросил я и вдруг заметил, что ясные голубые глаза Валико
стекленеют.
-- Чтоб я этого невинного ребенка сварил в котле для мамалыги...
-- Не надо! -- воскликнул я.
-- Сварил в котле для мамалыги,-- безжалостно продолжал он,-- и съел ее
детское мясо своими руками, если ты мне не скажешь, для чего козлотуры, хотя
я и сам знаю! -- произнес он с ужасающей страстью долго молчавшего
правдоискателя.
-- Как для чего? Мясо, шерсть,-- пролепетал я
-- Сказки! Атом добывают из рогов,-- уверенно произнес Валико.
-- Атом!
-- Точно знаю, что добывают атом, но как добывают, пока еще не знаю,--
сказал он убежденно. Теперь на губах его снова играла загадочная полуулыбка
человека, который знает больше, чем говорит.
Я посмотрел в его добрые, голубые, ничего не понимающие глаза и понял,
что переубедить его мне не под силу.
-- Клянусь прахом моего деда, что я ничего такого не знаю! --
воскликнул я.
-- Значит, вам тоже не говорят,-- удивился Валико, но удивился не тому,
что нам тоже не говорят, а тому, что загадка оказалась еще глубже, чем он
ожидал.
Мы вышли из закусочной. Над нами темнело теплое звездное небо. Небосвод
покачивался и то приближался, то отходил, но и когда отходил, он был гораздо
ближе, чем обычно. Большие незнакомые звезды вспыхивали и мерцали. Странные,
незнакомые мысли вспыхивали и мерцали в моей голове. Я подумал, что, может
быть, мы сами приблизились к небу после такой дружеской выпивки. Какое-то
созвездие упрямо мерцало над моей головой. И вдруг я почувствовал, что эти
светящиеся точки напоминают что-то знакомое. Голова козлотура, радостно
подумал, только один глаз совсем маленький, подслеповатый, а другой большой
и все время подмигивает.
-- Созвездие Козлотура,-- сказал я.
-- Где? -- спросил Валико.
-- Вон,-- сказал я и, обняв его одной рукой, показал на созвездие.
-- Значит, уже переименовали? -- спросил Валико, глядя на небо.
-- Да,-- подтвердил я, продолжая глядеть на небо. Это была настоящая
голова козлотура, только один глаз его все время подмигивал, и я никак не
мог понять, что означает его подмигивание.
-- Если что не так, прости,-- сказал Валико.
-- Это ты меня прости,-- сказал я.
-- Если хочешь посмотреть, как спит козлотур, поедем,-- сказал Валико.
-- Нет,-- сказал я,-- у меня срочное задание.
-- Если ты меня простишь, я уеду,-- сказал он,-- потому что еще успею в
кино.
Мы обнялись, как братья по козлотуру. Валико влез в машину.
-- Никуда не уходи и жди зугдидскую машину.-- сказал он.
Я почему-то надеялся, что у него не сразу заведется мотор. Но он сразу
его завел и еще раз крикнул мне:
-- На другую не садись, жди зугдидскую!
Шум мотора несколько минут доносился из темноты, а потом смолк. Звезды,
одиночество и теплая летняя ночь.
По ту сторону шоссе темнел парк, а за ним было море, оттуда раздавался
приглушенный зеленью парка шум прибоя.
Мне захотелось к морю. Я встал и пошел через шоссе. Я помнил, что мне
надо дождаться автобуса, но почему-то казалось, что автобуса можно подождать
и у моря.
Я пошел по парковой дорожке, окруженной черными силуэтами кипарисов и
светлыми призраками эвкалиптов. С моря потягивало прохладой, листья
эвкалиптов издавали еле слышный звон. Время от времени я поглядывал на небо.
Созвездие Козлотура прочно стояло на месте.
Я был не настолько пьян, чтобы ничего не соображать, но все же
настолько пьян, что думал: все соображаю.
На скамейке у самого моря сидели двое. Я немедленно подошел к ним. Они
молча уставили на меня голубоватые лица.
-- Подвиньтесь,-- сказал я парню и, не дожидаясь приглашения, уселся
между ними.
Девушка кротко засмеялась.
-- Не бойтесь,-- сказал я мирно,-- я вам что-то покажу.
-- А мы и не боимся,-- сказал парень, по-моему, не слишком уверенно. Я
оставил его слова без внимания.
-- Посмотрите на небо,-- сказал я девушке нормальным голосом.-- Что вы
там видите?
Девушка посмотрела на небо, потом на меня, пытаясь определить, пьяный я
или сумасшедший.
-- Звезды,-- сказала она преувеличенно естественным голосом.
-- Нет, вы сюда посмотрите,-- терпеливо возразил я и, пытаясь точнее
направить ее взгляд на созвездие Козлотура. слегка придержал ее за плечо.
-- Пойдем, а то закроют,-- угрюмо напомнил парень, стараясь избежать
катастрофы.
-- Что закроют? -- вежливо повернулся я к нему. Мне приятно было
чувствовать, что он боится меня, и в то же время сознавать, что я предельно
корректен.
-- Турбазу закроют,-- сказал он.
Я почувствовал, что между созвездием Козлотура и турбазой есть какое-то
таинственное созвучие, как бы опасная связь.
-- Интересно, почему вы вспомнили турбазу? -- спросил я у парня,
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 [ 14 ] 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
|
|