Чтение 14–й страницы книги ~Тринадцать уколов~

бледная поганка.

- Куда забрал?

- Откуда мне знать.

Я притянул ее к себе и ухватил зубами ухо.

- Мигом сжую. Будешь тогда красавица без ушей, да и носом перестанешь
радовать людей. А в том месте, что любят кавалеры, окажется телефонная
трубка. Где ОН? Давай-ка, узнавай по-быстрому. - Я стал сжимать челюсти,
одновременно щекоча даму телефонной трубкой. Не выдержала приспешница,
члены тела дороже ей оказались, чем великая идея. Завизжала, а потом
перешла на речь.

- Да улетает он сегодня! Рейсом на Багдад.

- И что все из тебя тянуть надо, товарищ Марина. Ну-ка, сгреби мне в
кучку те финансы, что есть поблизости.

Поменял свою засраную куртку на шикарный Серегин плащ и на такси
вдогонку. Рейс через пятьдесят минут. Успеть бы, успеть. Шоферу тысячу
доплатил. И достал.

Сапожков как меня увидел, заметался, бросил багаж, а потом в сортир
рванул. Думал вылезти через оконце на летное поле. Но не получилось, я
первым делом кинулся к синему туалетному стеклу и перерезал Сапожкову путь
на Багдад. Юркнул пахан в одну из кабинок - бортики-то у них до пола не
достают - и пополз вдоль ряда горшков, так что мигом потерялся из виду. Я
стал одну за другой дверцы вышибать. Пыхтенье пугливое все ближе и ближе.
Вскрываю очередное рабочее место... попался, который кусался.
Распроблядство! Белобрысый незнакомый мужичок с пистолетом. Разворачиваю
ствол, но он опережает. Гром, трах... и мрак.

Кажется, ломают двери. На пороге появляется Фалалеев.

- Не очень-то торопились, господа менты, - гневным голосом критикнул
я оперативников.

- Торопились сразу несколько дел сделать. Хорошо, хоть женщина
Марина, у которой прокушенное ухо, знала, где ты. Остальные знатоки в
полной отключке.

- А доктор?

- Отбыл туда, откуда ни ответа ни привета. Не жалей, все равно ему
расстрельная статья светила, меньше мучиться пришлось. Но он вывел нас на
Сапожкова. И Марина не слишком ломаться стала после производственной
травмы - здесь тоже доктор постарался.

- Зачем Сапожкову понадобился Багдад?

- Черт, во все влез, паскудник, - искренне сплюнул Илья. - Прямо хоть
поверь, что достаточно сожрать пару ложек сцеволина, чтобы стать
ведьмаком-ясновидцем. Не собирался рассказывать, а придется. Не в РУВД я
тружусь, а в генеральной прокуратуре. Сцеволин и его аналоги испытывались
в некоторых арабских странах товарищем Сапожковым, как на нынешней его
работе, так и на предыдущей. Тамошние усатые паханы тоже имели прок с
испытаний - удачные допросы, пытки, теракты, повышение авторитета и такое
прочее. Но если раньше все делалось в порядке оказания братской помощи, то
сейчас за денежки. "Бабки" текли на счет, который был открыт еще товарищем
Пантелеем. Ты понимаешь, как этот счет может послужить сейчас Сапожкову и
фруктам вроде него?

- Чего ж вы раньше не взяли Сапожкова за жабры? Дескать, раскрывай
номер счета, падло розовое.

- Раньше он мог послать нас подальше. А теперь на нем уголовка висит.
И от его хорошего поведения зависит время пребывания на нарах в дурной
компании.

Елки. Только сейчас начал петрить кое в чем.

- Так вы с самого начала знали, что случится, когда я начну колоться
сцеволином?

- Скорее подозревали, Борис.

- В общем, были в курсе и тем не менее валяли дурака. Сажали меня в
КПЗ, стращали, портили мне здоровье.

- Валяли, - охотно согласился Фалалеев, - благо, это не трудно было.
Но лишь для того, чтобы Сапожков, который тоже мог предугадать действие
сцеволина, ничего не заподозрил.

Озноб продрал аж до костного мозга. Все равно я оказался наживкой! И
даже чудодейственный препарат не изменил моей исторической роли.

Ночью имел явление. Наверное, как следствие длительного употребления
сцеволина. Явился недавно почивший доктор Лапеко, уже светлый, чистый,
кроткий, и говорит:

- Я Фалалеева простил, хотя он бессовестный, конечно.

- Почему бессовестный? У него работа такая. Ему Сапожков с номером
счета важнее, чем ты или я... А я хочу прощения испросить у тебя. Хоть ты
меня в это дело вовлек, все же мое астральное тело творило гадости твоими
материальными руками.

- Творил ОН - темный астрал. Он использовал твою "жизненную волну",
считай, душу. Чтобы питаться энергией ее распада - сильными эмоциями. А
моя применялась физическая телесность, мужик я был крепкий, не чета тебе.
Впрочем, чтобы облюбить художницу, моих услуг не потребовалось, темный
астрал твоей телесностью удовольствовался. Так вот, с этим вредным
существом накрепко связывал тебя товарищ сцеволин.

- Погодь, темный астрал - покойник? Лопатин, может быть, или
кто-нибудь из былых вождей?

- "Жизненные волны" вождей полностью растворились в этом астрале.
Наверное, передав ему свою память, вернее перечни совершенных гнусностей,
свои отвратительные личные черты. Но все-таки ОН больше, чем мертвые вожди
и прочие злодеи. Темный астрал - своего рода паразит, инерционная сила,
которая...

- Которая что? Она заставляет гражданина быть глупее, чем он есть на
самом? Ведь тупость по твоим словам - это начало распада и выделения
эмоций. Как же мне удалось использовать такого мощного паразита, когда я
отнимал деньги у Лопатина и направлял тебя к Сапожкову?

- Не нервничай. Если паразит тебя плотно применяет, ты тоже способен
употребить его в дело. Особенно если он еще не успел переварить твою душу.
Кто знает, может когда-нибудь мы завладеем им и превратим во что-нибудь
общеполезное.

- И тогда перекуется меч на орало, а орало на жевало.

- И возляжет львица с козлом...