тожался военный объект, то торжественно объявляли о своем руководстве.
Впрочем, в докладах российской и американской спецслужб отмечалось, что
руководители диверсионно-террористических подразделений имеют те же ран-
ги, что и зональные командующие, и на равных подчиняются главному штабу
Корпуса Стражей Исламской Революции (КСИР), расположенному в Тегеране.
(немец, принявший мусульманство и турецкое имя), внушал и уверял, что
борьба ведется только с мировым гнетом американских и израильских сио-
нистов, а все европейцы должны радоваться грядущей победе исламского ре-
волюционного джихада. Левые и правые группировки в России и Германии ра-
достно внимали ему, строились "свиньей" и тоже шли на приступ Сиона.
народная масса сплошь желала свирепства. Или власть надевает ежовые ру-
кавицы или народ достает топоры. И паскудам по шее.
быть страшнее болезни. Противники сильных лекарств нередко носили длин-
ные носы и хилые подбородки и потому гуща народная все более злобилась
на Сион. Заборные газетки и ньюс-серверы, часто существующие на деньги
исламистов, внушали простые мысли: немцы и русские страдают от революци-
онного джихада лишь потому, что прикрывают своими грудями плутокра-
тов-сионистов. Те же самые плутократы вредят госбезопасности и слабят
Отчизну, чтобы сподручнее было из нее выкачивать кровь и другие полезные
вещества.*
минуту оказывался на трамвайной остановке. Там опять-таки стоял спокой-
ный милиционер с нервным доберманом и проводил по садящимся в вагон сер-
повидным сканером. Граждане, приехавшие на метро и имевшие отмеченный
жетон, подвергались менее жесткой проверке. Их просто обнюхивал пес -
кое-кому он почему-то грыз ботинки. У некоторых бородатых личностей ми-
лиционер требовал паспорт, который совал в свой сканирующий микро-
компьютер для сличения с базами криминальных данных. Попавшие в салон
пассажиры обреченно ждали, когда закончится досмотр. Водитель же оттяги-
вался на какой-то компьютерной игре. Наконец старый вагон с доваренными
бронещитами тяжело двигался в путь - если произойдет взрыв, то дополни-
тельная защита не позволит трамваю разлететься по всей улице, хотя, ко-
нечно, при таком раскладе пассажиры внутри него превратятся в корочку на
металле. Но Василий больше думал о том, почему кассовый аппарат, скромно
мигнув красным глазком, не выдал ему положенную сдачу. Или о том, какие
окажутся размеры у той потаскухи, с которой он отправится на Майорку,
когда с работой будет покончено.
в фирме, не казался столь уж настырным. Те же детекторы, шарящие по те-
лу, плюс прочитывались диски, которые он иногда притаскивал с собой -
обратной дороги им уже не будет.
делами. Моральный ущерб будет компенсирован материальным наваром, запрет
работать на дому спасет от обвинений в воровстве фирменных софтов, а ми-
лиции на гражданина Рютина наезжать бесполезно. Он хоть и умный, но са-
мый простой исполнитель, что-то вроде робота.
рамного многооконного экрана как птица на жердочке. (Некоторые "зеленые"
программеры работают в бимонах, в виртуальном режиме, но это не для
серьезного дела.) Бимошки с сенсорными перчатками он одевал минут не бо-
лее чем на пятнадцать, чтобы помахать мечом на Куликовском поле. Но это
лишь разок в день во время обеденного перерыва после употребления всяких
кебабов, бишбармаков и прочих восточных харчей, от которых потом страдал
живот. Впрочем, если запить пивом, то ничего. Но и пиво затем было выве-
дено из меню.
по своим задачам. Василий прозвал эту тройку - "желток", "белок" и
"скорлупка". И в каждом из тридцати тысяч конечных объектов, на которые
делилось большое "Яйцо", присутствовали все три подсистемы.
изничтожались "белым шумом"*, кроме того никак не желали составлять гар-
моническое единство.
кой победе, но уже после обеда сникал.
ву работу и отправлялся прошвырнуться, мог часа три проторчать у видика
со стаканом джина, или провертеться в глюколовке , отражая нашествие ка-
кихнибудь юпитериан. А там, глядишь, решение бы созрело само по себе и
программист Рютин победно бы ударил по клавишам. Но сейчас он был прико-
ван к этой гнусной комнате с портретом какого-то Джинна Хотабыча на сте-
не, к этому мягкому стулу, принимающему форму тела, к этому огромному
экрану.
это время работа в фирме железно прекращалась. И ни дисков, ни даже за-
писей на бумаге вынести с собой нельзя. На выходе помимо мощных детекто-
ров еще и ражий охранник буравит глазками и шарит по карманам. Та же
процедура, кстати, проводилась и если Василий куда-то выбегал в течение
рабочего дня. Впрочем, все эти хождения начальство ему вскоре прикрыло,
ссылаясь на пункт контракта о трудовой дисциплине.
ловной болью и ему затем редко хотелось раскидывать болящими мозгами по
поводу программистских трудностей. Он предпочитал если уж не повесе-
литься, так хотя бы повалять дурака.
мочувствие неумолимо шло под гору, и психика катилась вниз еще быстрее
чем соматика. Завязал Василий вскоре с пьянками-гулянками и посещениями
глюколовок. А о том, чтобы на бабу вскарабкаться, гражданин Рютин и ду-
мать прекратил. Тому, кто семь раз имел трипак, понятна такая осторож-
ность. Уже год как в Москве свирепствовала новая форма СПИДА, самая ско-
ростная. От прежних форм, медленных и худо-бедно излечимых, она отлича-
лась тем, что моментально уничтожала иммунитет, отчего инфицированный
заболевал всеми болезнями сразу - смерть обычно наступала в результате
сильного чиха, вызывающего инсульт и дефекацию.
мой. Лучше это было сделать до одиннадцати часов. По улицам уже густо
разъезжали бэтээры, через каждые два метра чернели патрули, мелькали
светлячки зажженных сигарет, над городом барражировали вертолеты, шаря
прожекторами по крышам домов и можно было лишь догадываться, у кого из
бойцов не выдержат нервы. В самом деле, после двенадцати Василий не раз
слышал выстрелы. То ли действительно у кого-то шалили нервишки, то ли
выходили на ночную работу вражеские снайперы. Но к тому времени он всег-
да уже был на квартире у Асии Раисовны.
гастрит не дремал, угрожая смертью, поэтому пришлось перейти на домашние
супчики Асии Раисовны. После ужина добрая тетушка, пораспрашивав Василия
о том, о сем, уходила в свою светелку, а он отправлялся дымить табаком в
свою комнату. Поначалу пиво, курево и сутранквил давали ему возможность
заснуть мертвецким сном, но потом сон становился все менее доступным.
Накачавшись и накурившись, обалдев от сутранквила, он смотрел на вихля-
ния армированных гелепластиком певичек по телеку. Он пытался думать о
своей задаче, но ничего путного в одурманенной голове не связывалось, а
разрабатываемые программы лежали под строгой охраной на Рижской. Где-то
к трем утра он доходил до ручки и просто созерцал обстановку комнаты:
ковры с причудливыми арабесками, медные кувшины, кальяны, вазы, чаши,
кубки и даже масляные лампы. Здесь было много всяких восточных сосудов
старинной работы, и они сильно притягивали внимание. Стояла и клетка с
птичками-корольками, сильно осоловевшими и забуревшими от табачного ды-
ма.
нец засыпал или, вернее, проваливался в полное бездумье и бесчувствие,
ему снилось, что он летает бесплотной тенью среди таких вот сосудов. А в
каждом из них - сгущенная тьма, в которой все останавливается навсегда,
и едва окажешься поблизости, она захапает тебя. Это во-первых.
из этих сосудов уже добрую тысячу лет и не может шевельнуть ни одним
своим членом, хотя по страшному хочет попИсать. Вначале он еще пытается
выкарабкаться, но затем... струя, пущенная им самим, заливает его с го-
ловой, и он просыпается на мокрой простыне. Позорище такое.
бухшим, отечным, рыхлым, прижатым к ее прутьям. К нему приближалось
что-то похожее на тучу, а потом это оказывалось лицом Асии Раисовны. Ва-
силий-из-сна просил его выпустить, жаловался, что все члены его отекли и
болят, но голос просящего напоминал хлюпанье спелой груши на зубах, а
ласковое воркованье тетушки Асии - грохот танка "Климент Ворошилов".
выжать из жил тягучие, словно клейкие остатки сна, слушал, не вникая,
бубнеж радио про бои во Франкфурте в районе Платц дер Републик и прочие
гадости по всему миру. Асии Раисовны уже не было дома, поэтому он загла-
тывал порцию сосисок и поллитра кофе с таблетками витатона. Благодаря им
проплывал по нервам сератонин, появлялось фальшивое воодушевление, и Ва-
силий поспешно бросался в пассажиропоток, промывающий Москву.
настраивал себя на борьбу с долбаным Яйцом, в глаза вдруг бросилась одна
фигурка...
чему-то застрял. Или впереди что-то взорвалось, или откуда-то выбежали
Афанасьев Роман
Акунин Борис
Маккарти Кормак
Никитин Юрий
Глуховский Дмитрий
Суворов Виктор