сложен он был из дикого горного камня двух цветов, черного и красного, и
плиты чередовались, так что можно было на этих стенах, ежели бы их плашмя
положить, играть в тавлеи великанам; до скончания веков велась бы та игра.
певговым, да еще деревом ситтим и деревом фарсис - сам таких деревьев сроду
не видел, но за что купил, за то и продаю. Дух от деревьев исходил такой,
что никакая болезнь того запаха не выдерживала и восвояси возвращалась, -
не знаю уж, в каких краях эти хворобы обитают. Пришивали доски к камню
особыми гвоздями, золотыми и серебряными. Ты, конечно, скажешь, что золото
мягкое и на гвозди не годится, но мастерам же нельзя было царю возражать.
Подозреваю, что гвозди были железные, только шляпки позолочены да
посеребрены, а куда золото ушло - мастерам виднее.
пурпур, виссон, багряница да крепдешин с панбархатом. Это я оборванцем
хожу, поскольку судьба такая, а они, видишь, такое добро на стены
переводили. Из панбархата, сказывают, портянки добрые выходят, а у меня и
сапог нету...
ткали по триста ткачих, и потратили они на это дело по тридцать лет. На
коврах вытканы были и начало мира, и конец его, и то, что посередке
осталось, - все люди, что жили на свете и когда-то жить будут, все походы,
все земли и все звери, их населяющие.
львы рычащие и пардусы быстроногие, птицы строфокамилы, летать не могущие,
и северные морские звери клыкастые, и слоны. Слонов я сам видел у Раджи
Капура, который сам про себя поет, что, мол, бродяга, хоть и богат
несметно, и сам на них катался верхом. Только под седло они не годятся,
потому что даже степняк так широко ноги расшеперить не сможет. Не зря
сказано: как ни ширься, а один на всей лавке не усядешься. Для того на
спинах у слонов особые домики строят. И понужают лопоухих не шпорами, а
стрекалами.
царских покоев глубокий ров, налитый непростой водой. И все царские гости
вдоль этого рва гуляли, любовались и ужасались.
на ветвях - там ведь и живые деревья росли, целый лес, чуть поменьше
нашего. Тысячи слуг целыми днями очищали дворец от птичьего помета, но не
поспевали - бывало, и на Каламута капало. Терпел. Да. А птичий помет
мешками тащили на огороды, и урожай от него был такой, что даже нищим
хватало.
точно. У царя даже птица-секретарь имелась - он ей одной государственные
секреты поверял. Кроме одного...
первой жене скажет, что пошел ко второй, второй - что к третьей подался, и
так далее. А сам пойдет в свой птичий сад, зонтиком прикроется - объяснять,
что такое зонтик, или сам смикитишь? - прикроется и сидит, птичье пение
слушает. А особенно ему нравилась желто-зеленая пташка канарейка - уж
больно жалобно пела.
Что же это получается? Чем жизнь-то кончается? Известно чем. Обычные люди
это сызмальства знают, а до него лишь к матерым годам дошло. Помирать - не
в помирушки играть. Надо что-то делать.
этом сберег немало и выписал к себе со всего света лекарей. Они советуют,
что надо кушать и сколько, какой кусок проглотить, а какой мимо рта
пустить, велят бегать, прыгать, даже на голове стоять, только недолго.
примеру, любимый советник окочурится, то придворные докладывают: уехал,
мол, в дальние страны и не велел ждать. И воеводам своим,
тысяченачальникам, указал в донесениях не писать, сколько воинов на поле
брани полегло. Те и рады, понятно, что воевать нынче можно как попало. И
много они извели нашего брата понапрасну...
чтобы надгробные камни глаз не мозолили.
новые ворота. Такие крепкие и могучие, неприступные и непробиваемые, чтобы
Смерть, даже когда он тяжело заболеет, во дворец не могла взойти и его,
Каламута, в Костяные Леса не увела. У них, правда, в стране Непростан, это
как-то по-другому называлось, но смысл тот же.
свинец. Денег не хватает, пошло в расход все золото и все самоцветы,
фернампиксы и ониксы. Потом ковры ободрали, заморским купцам по дешевке
спустили. После и до панбархата с виссоном дело дошло.
готовые слитки. Одну пташку канарейку оставил, потому что она жалобно поет,
а он под ее песни плачет - себя жалеет.
верный был и жалованья не просил.
горюч-камень. Чтобы такие ворота отлить, жару ведь много надо.
леса повыру бить - прости, батюшка бор, что в твоем присутствии такие ужасы
рассказываю.
изготовили петли для них в два человеческих роста. Три года створки
навешивали, как уж поднимали - не ведаю. Должно быть, слонов запрягали или
с горными варкалапами договорились. Народу при этом погубили без числа,
только про это царю не доносили, запрещено ведь.
разрыв-травы отворил. Но в Непростане про эту траву не слыхали, да и не
растет она там.
из хитрого устройства железный шкворень - закрылись ворота изнутри на
тяжкий засов.
безносая, до меня все равно не доберешься".
глупая канарейка свищет в клетке из простых прутьев.
не ходит, даже зверь бегемот. Бух, бух!
стану я жить вечно, бессмертно, а царство - дело наживное". Как и слава, к
слову сказать.
десять обхватов. Раз, другой...
тяжкие ворота, а за ними - никого.
решил царь Каламут. - А Смерть, поди, после третьего удара вся на мелкие
крохи рассыпалась".
там такое, вроде суслик, только белый.
и белый саван, и острая коса, и весы, на которых срок жизни измеряется.
клетку, схватила канарейку за крыло и потащила за собой куда следует. Песню
при этом горланила глумливо:
Помирает и поет -
Канареечка жалобно поет!
насилу собственной Смерти дождался...
Последние слова богатырь договаривал уже во сне, но так он за день устал и
душой и телом, что в дремоте ему никаких вещих знамений не привиделось.
Только тело до света само поворачивалось у костра, грея то один бок, то
другой. Веток для лежбища он наломать не удосужился, да и не надо было
здесь ветки ломать.
того, какая-то добрая белка притащила оставшуюся от зимы пригоршню орехов и
снизку сушеных боровиков. Орехи не все пропали, а грибы, хоть и без соли,
пошли за милую душу.
определил родник и вволю напился. Разворошил кострище, убедился, что все
прогорело дотла и даже в случае ветра пожару не быть. Потом, как и
собирался, пошел вниз, вдоль ручья.
изо всех сил старалось согреть землю. Дышалось вольно, был богатырь
свободен от всех долгов и обязательств; даже имя свое теперь только он один
и ведал. Стал равен зверю, птице, комару...
озеру, тоже знакомому и носившему некогда название Гремучий Вир. Озеро,
Василенко Иван
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Куликов Роман